Алмазов, Пётр Алексеевич

Пётр Алексеевич Алмазов (24 сентября (6 октября) 1883 — 4 января 1930) — протоиерей русской православной церкви.

Родился в семье дьякона Алексея Михайловича Алмазова, который в то время служил в селе Сарминский Майдан Ардатовского уезда. В его семье воспитывалось пятеро детей, Пётр был младшим. После окончания в 1906 году Нижегородской духовной семинарии служил псаломщиком в храме села Спасское Арзамасского уезда; был законоучителем Сормовского двухклассного земского училища. Был переведён 18 мая 1910 года в храм апостолов Петра и Павла в селе Коврово Семёновского уезда и рукоположен епископом Балахнинским Геннадием 30 июля 1910 года в сан диакона, 1 августа — во священника. В 1913 году был переведён в Никольский храм села Русиновка Лукояновского уезда, а 23 декабря 1916 года — в Никольский храм своего родного села Сарминский Майдан.

В начале 1921 года он был арестован: «Есть очень веский материал против Майданского попа. 27 ноября 1920 года с церковного амвона произнесена Алмазовым погромная речь против заключения гражданских браков, направленная против Советской власти и Декрета народных комиссаров». Постановлением от 19 февраля 1921 года он был освобождён из заключения, но дело в отношении его было передано в Нижегородскую губернскую чрезвычайную комиссию, которая приговорила его к пяти годам тюремного заключения. Находился в трудовом концлагере Нижнего Новгорода до осени 1922 года, когда был освобождён по амнистии. После освобождения, с 1923 года он стал служить настоятелем нижегородского собора Александра Невского; вместе с супругой Аделаидой Аркадьевной проживал на территории собора в доме причта.

Ночью 7 декабря 1928 года был вновь арестован и осужден за активное участие в антисоветской организации нижегородского духовенства в ссылку на пять лет в Соловецкий лагерь, где и окончилась его жизнь; спустя много лет его родных официально известили, что он умер от тифа в Кемском пересыльном пункте, а по другим непроверенным данным — он был расстрелян.

Источники

• Дёгтева О. В. Нижегородские священнослужители — узники Соловков (краткий мартиролог) // «Нижегородская старина». — 2014. — № 39-40. — С. 86.
• [nevskiy-nne.ru/novosti/poslednij-nastoyatel-sobora-aleksandra-nevskogo-protoierej-petr-almazov.html Последний настоятель собора Александра Невского протоиерей Петр Алмазов]
• Устимов Б. А. Персоналия: Белое духовенство Нижегородской епархии (1915—1917 гг.), Арзамасского уезда (1915—1926 гг.). — Арзамас 2009. — С. 5.

Отрывок, характеризующий Алмазов, Пётр Алексеевич

Мари».


В середине лета, княжна Марья получила неожиданное письмо от князя Андрея из Швейцарии, в котором он сообщал ей странную и неожиданную новость. Князь Андрей объявлял о своей помолвке с Ростовой. Всё письмо его дышало любовной восторженностью к своей невесте и нежной дружбой и доверием к сестре. Он писал, что никогда не любил так, как любит теперь, и что теперь только понял и узнал жизнь; он просил сестру простить его за то, что в свой приезд в Лысые Горы он ничего не сказал ей об этом решении, хотя и говорил об этом с отцом. Он не сказал ей этого потому, что княжна Марья стала бы просить отца дать свое согласие, и не достигнув бы цели, раздражила бы отца, и на себе бы понесла всю тяжесть его неудовольствия. Впрочем, писал он, тогда еще дело не было так окончательно решено, как теперь. «Тогда отец назначил мне срок, год, и вот уже шесть месяцев, половина прошло из назначенного срока, и я остаюсь более, чем когда нибудь тверд в своем решении. Ежели бы доктора не задерживали меня здесь, на водах, я бы сам был в России, но теперь возвращение мое я должен отложить еще на три месяца. Ты знаешь меня и мои отношения с отцом. Мне ничего от него не нужно, я был и буду всегда независим, но сделать противное его воле, заслужить его гнев, когда может быть так недолго осталось ему быть с нами, разрушило бы наполовину мое счастие. Я пишу теперь ему письмо о том же и прошу тебя, выбрав добрую минуту, передать ему письмо и известить меня о том, как он смотрит на всё это и есть ли надежда на то, чтобы он согласился сократить срок на три месяца».
После долгих колебаний, сомнений и молитв, княжна Марья передала письмо отцу. На другой день старый князь сказал ей спокойно:
– Напиши брату, чтоб подождал, пока умру… Не долго – скоро развяжу…
Княжна хотела возразить что то, но отец не допустил ее, и стал всё более и более возвышать голос.
– Женись, женись, голубчик… Родство хорошее!… Умные люди, а? Богатые, а? Да. Хороша мачеха у Николушки будет! Напиши ты ему, что пускай женится хоть завтра. Мачеха Николушки будет – она, а я на Бурьенке женюсь!… Ха, ха, ха, и ему чтоб без мачехи не быть! Только одно, в моем доме больше баб не нужно; пускай женится, сам по себе живет. Может, и ты к нему переедешь? – обратился он к княжне Марье: – с Богом, по морозцу, по морозцу… по морозцу!…
После этой вспышки, князь не говорил больше ни разу об этом деле. Но сдержанная досада за малодушие сына выразилась в отношениях отца с дочерью. К прежним предлогам насмешек прибавился еще новый – разговор о мачехе и любезности к m lle Bourienne.
– Отчего же мне на ней не жениться? – говорил он дочери. – Славная княгиня будет! – И в последнее время, к недоуменью и удивлению своему, княжна Марья стала замечать, что отец ее действительно начинал больше и больше приближать к себе француженку. Княжна Марья написала князю Андрею о том, как отец принял его письмо; но утешала брата, подавая надежду примирить отца с этою мыслью.