Алмазов, Сергей Николаевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Сергей Николаевич Алмазов
Директор Федеральной службы налоговой полиции Российской Федерации
24 сентября 1993 — 18 февраля 1999
Предшественник: должность учреждена
Преемник: Вячеслав Фёдорович Солтаганов
 
Рождение: 2 февраля 1944(1944-02-02) (80 лет)
Ленинград, РСФСР, СССР
 
Военная служба
Звание: Генерал-полковник налоговой полиции
 
Награды:

Серге́й Никола́евич Алма́зов (род. 2 февраля 1944, Ленинград) — первый директор Федеральной службы налоговой полиции Российской Федерации (до 18 февраля 1999 года), генерал-полковник налоговой полиции[1].





Биография

Родился 2 февраля 1944 года в Ленинграде в семье сотрудника органов безопасности. В 1967 году окончил Горьковский политехнический институт, а в 1969 году — Минские высшие курсы КГБ СССР. С 1969 по 1989 год занимал различные должности в Управлениях КГБ СССР по Горьковской и Новосибирской областям, с 1989 года — в центральном аппарате КГБ СССР в Москве. Был начальником Главного управления по борьбе с организованной преступностью Агентства федеральной безопасности России. В 1992 году назначен первым заместителем начальника Главного управления налоговых расследований при Госналогслужбе России.

С 1993 года — директор Департамента налоговой полиции[2]. После реорганизации системы федеральных органов исполнительной власти в 1996 году стал директором Федеральной службы налоговой полиции Российской Федерации[3].

18 февраля 1999 года был освобожден от должности руководителя ФСНП России[4][5].

Семья

Женат, имеет сына и двух внуков: Алмазову Юлию (1999) и Николая.

Награды

Напишите отзыв о статье "Алмазов, Сергей Николаевич"

Примечания

  1. [document.kremlin.ru/doc.asp?ID=078548 4 февраля 1994 Указом Президента] С. Н. Алмазову присвоено звание генерал-лейтенанта налоговой полиции.
  2. Назначен исполняющим обязанности 11 августа 1993 года, на должность назначен 24 сентября 1993 года [document.kremlin.ru/doc.asp?ID=087796 указом Президента РФ от 24.09.1993 № 1447].
  3. С октября 1996 года — член Временной чрезвычайной комиссии при Президенте России по укреплению налоговой и бюджетной дисциплины, с мая 1997 года — член Комиссии Правительства Российской Федерации по оперативным вопросам, член Совета по кадровой политике при Президенте Российской Федерации.
  4. [document.kremlin.ru/doc.asp?ID=060413 Указ Президента России «Об Алмазове С. Н.»]
  5. С 18 февраля до назначения нового директора (22 марта) обязанности исполнял В. И. Волковский

Литература

  • Алмазов С. Н. Мы из налоговой полиции: Рассказы, очерки, размышления. — М.: Восход. 1997. — 238 с.
  • Алмазов С. Н. Налоговая полиция: создать и действовать. — М.: Вече., 2000. — 384 с. — ISBN 5-7838-0732-X
Предшественник:
должность учреждена
Директор Федеральной службы налоговой полиции Российской Федерации

1993 год1999 год
Преемник:
Вячеслав Фёдорович Солтаганов

Отрывок, характеризующий Алмазов, Сергей Николаевич

Такова судьба не великих людей, не grand homme, которых не признает русский ум, а судьба тех редких, всегда одиноких людей, которые, постигая волю провидения, подчиняют ей свою личную волю. Ненависть и презрение толпы наказывают этих людей за прозрение высших законов.
Для русских историков – странно и страшно сказать – Наполеон – это ничтожнейшее орудие истории – никогда и нигде, даже в изгнании, не выказавший человеческого достоинства, – Наполеон есть предмет восхищения и восторга; он grand. Кутузов же, тот человек, который от начала и до конца своей деятельности в 1812 году, от Бородина и до Вильны, ни разу ни одним действием, ни словом не изменяя себе, являет необычайный s истории пример самоотвержения и сознания в настоящем будущего значения события, – Кутузов представляется им чем то неопределенным и жалким, и, говоря о Кутузове и 12 м годе, им всегда как будто немножко стыдно.
А между тем трудно себе представить историческое лицо, деятельность которого так неизменно постоянно была бы направлена к одной и той же цели. Трудно вообразить себе цель, более достойную и более совпадающую с волею всего народа. Еще труднее найти другой пример в истории, где бы цель, которую поставило себе историческое лицо, была бы так совершенно достигнута, как та цель, к достижению которой была направлена вся деятельность Кутузова в 1812 году.
Кутузов никогда не говорил о сорока веках, которые смотрят с пирамид, о жертвах, которые он приносит отечеству, о том, что он намерен совершить или совершил: он вообще ничего не говорил о себе, не играл никакой роли, казался всегда самым простым и обыкновенным человеком и говорил самые простые и обыкновенные вещи. Он писал письма своим дочерям и m me Stael, читал романы, любил общество красивых женщин, шутил с генералами, офицерами и солдатами и никогда не противоречил тем людям, которые хотели ему что нибудь доказывать. Когда граф Растопчин на Яузском мосту подскакал к Кутузову с личными упреками о том, кто виноват в погибели Москвы, и сказал: «Как же вы обещали не оставлять Москвы, не дав сраженья?» – Кутузов отвечал: «Я и не оставлю Москвы без сражения», несмотря на то, что Москва была уже оставлена. Когда приехавший к нему от государя Аракчеев сказал, что надо бы Ермолова назначить начальником артиллерии, Кутузов отвечал: «Да, я и сам только что говорил это», – хотя он за минуту говорил совсем другое. Какое дело было ему, одному понимавшему тогда весь громадный смысл события, среди бестолковой толпы, окружавшей его, какое ему дело было до того, к себе или к нему отнесет граф Растопчин бедствие столицы? Еще менее могло занимать его то, кого назначат начальником артиллерии.
Не только в этих случаях, но беспрестанно этот старый человек дошедший опытом жизни до убеждения в том, что мысли и слова, служащие им выражением, не суть двигатели людей, говорил слова совершенно бессмысленные – первые, которые ему приходили в голову.
Но этот самый человек, так пренебрегавший своими словами, ни разу во всю свою деятельность не сказал ни одного слова, которое было бы не согласно с той единственной целью, к достижению которой он шел во время всей войны. Очевидно, невольно, с тяжелой уверенностью, что не поймут его, он неоднократно в самых разнообразных обстоятельствах высказывал свою мысль. Начиная от Бородинского сражения, с которого начался его разлад с окружающими, он один говорил, что Бородинское сражение есть победа, и повторял это и изустно, и в рапортах, и донесениях до самой своей смерти. Он один сказал, что потеря Москвы не есть потеря России. Он в ответ Лористону на предложение о мире отвечал, что мира не может быть, потому что такова воля народа; он один во время отступления французов говорил, что все наши маневры не нужны, что все сделается само собой лучше, чем мы того желаем, что неприятелю надо дать золотой мост, что ни Тарутинское, ни Вяземское, ни Красненское сражения не нужны, что с чем нибудь надо прийти на границу, что за десять французов он не отдаст одного русского.