Алмалы (станция метро)
«Алмалы» Алмалы Первая линия | |
Алматинский метрополитен | |
Дата открытия: | |
---|---|
Проектное название: |
нет |
Прежние названия: |
нет |
Тип: | |
Глубина заложения, м: |
30 |
Количество платформ: |
1 |
Тип платформы: |
островная |
Форма платформы: |
прямая |
Длина платформы, м.: |
104 |
Ширина платформы, м.: |
19,8 |
Архитекторы: |
Т. С. Абильда, |
Художники: |
А. Ж. Жамхан |
Выход к улицам: | |
Время открытия: |
06:20 |
Время закрытия: |
23:30 |
«Алмалы» (каз. Алмалы) — станция Алматинского метрополитена. Расположена на 1-й линии, между станциями «Жибек Жолы» и «Абая».
Станция расположена под улицей Фурманова между улицами Богенбай батыра и Кабанбай батыра.
Содержание
История
Открытие станции произошло 1 декабря 2011 года в составе первого пускового участка Алматинского метрополитена «Райымбек батыра» — «Алатау».
Вестибюли и пересадки
Входы-выходы в подземный вестибюль расположены на восточной стороне перекрестка улицы Панфилова с улицей Карасай батыра.
Техническая характеристика
Станция глубокого заложения (глубина 30 м) пилонного типа с междупутьем 25 м. Состоит из трёх залов — центрального и двух боковых, которые образуют общую островную платформу шириной 19,8 м, длиной 104 м. Спуск-подъем на станцию по эскалаторам (4 ленты) высотой подъема 29,0 м, длиной 58,0 м.
Архитектура и оформление
Стены станции облицованы мраморной мозаикой, рисунок которой образует национальный орнамент. Источниками освещения являются декоративные люстры и светильники, расположенные над карнизами из нержавеющей стали. Арки проходов и плинтусы — мрамор коричневого цвета. Полы выложены гранитными плитками.
В торце платформы расположено художественно-тематическое витражное панно с искусственной подсветкой. В панно заложена идея древнего города и цветущего сада. Композиция состоит из трех частей: правая часть — цветение сада с очертаниями древнего города Алмалы. Левая часть — созревание плодов с силуэтом каравана. Центральная часть — яблоня с плодами, как символ плодородия, древа жизни и благоденствия.
|
Ближайшие объекты
- Театр оперы и балета имени Абая
- Гостиница «Алма-Ата»
- Управление «Казахстан Темир Жолы»
- Площадь Астаны
- Казахская национальная академия искусств имени Т. К. Жургенова
- Главпочтамт
- магазин «Столичный»
Строительство станции
Сербская компания «Энергопроект Нискоградня» занимается раскрытием станции и находятся на субподряде.[1]
- Начало 2008 года. Станция готова на 85 процентов. Наклонный тоннель на 50-60 %.
- Апрель 2008 года. Станция готова на 95 процентов.
- Май 2008 года. Началось строительство венткиосков.
- Апрель 2010 года. Сооружены конструкции основной обделки левого, правого и среднего станционных тоннелей, совмещенной тягово-понизительной подстанции, блока технологических помещений, эскалаторного тоннеля. Возведены внутренние конструкции эскалаторного тоннеля. Ведутся работы по укладке рельс. Близятся к завершению архитектурно-отделочные работы на платформенной части.
Галерея строительства
- St-Almaly-str-1.jpg
Строительство входа на станцию «Алмалы» (вид со стороны ул. Панфилова) (октябрь 2008 года)
- St-Almaly-str-2.jpg
Информационный стенд у строящегося входа на станцию «Алмалы» (вид со стороны ул. Панфилова) (октябрь 2008 года)
Напишите отзыв о статье "Алмалы (станция метро)"
Примечания
- ↑ [almaty-metro.narod.ru/int.html «Almaty-magazine», Интервью с главным механиком ТОО «Сибметро» Капицким В. А.]
Ссылки
- [www.metroalmaty.kz/?q=node/76 «Алмалы» на официальном сайте Алматинского метрополитена]
|
Отрывок, характеризующий Алмалы (станция метро)
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
– Ну, батюшка, вы и в пехоте, и в кавалерии, везде пойдете в ход; это я вам предрекаю, – сказал Шиншин, трепля его по плечу и спуская ноги с отоманки.
Берг радостно улыбнулся. Граф, а за ним и гости вышли в гостиную.
Было то время перед званым обедом, когда собравшиеся гости не начинают длинного разговора в ожидании призыва к закуске, а вместе с тем считают необходимым шевелиться и не молчать, чтобы показать, что они нисколько не нетерпеливы сесть за стол. Хозяева поглядывают на дверь и изредка переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадаться, кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья, которое еще не поспело.
Пьер приехал перед самым обедом и неловко сидел посредине гостиной на первом попавшемся кресле, загородив всем дорогу. Графиня хотела заставить его говорить, но он наивно смотрел в очки вокруг себя, как бы отыскивая кого то, и односложно отвечал на все вопросы графини. Он был стеснителен и один не замечал этого. Большая часть гостей, знавшая его историю с медведем, любопытно смотрели на этого большого толстого и смирного человека, недоумевая, как мог такой увалень и скромник сделать такую штуку с квартальным.
– Вы недавно приехали? – спрашивала у него графиня.
– Oui, madame, [Да, сударыня,] – отвечал он, оглядываясь.
– Вы не видали моего мужа?
– Non, madame. [Нет, сударыня.] – Он улыбнулся совсем некстати.
– Вы, кажется, недавно были в Париже? Я думаю, очень интересно.
– Очень интересно..
Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой. Les Razoumovsky… ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine… [Разумовские… Это было восхитительно… Вы очень добры… Графиня Апраксина…] слышалось со всех сторон. Графиня встала и пошла в залу.
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.
– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в дверях и, с высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по русски.
– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.
– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.