Алпаидзе, Галактион Елисеевич

Галактион Елисеевич Алпаидзе
Дата рождения	25 октября (7 ноября) 1916(1916-11-07)
Место рождения	с. Курсеби, Российская Империя, ныне Ткибульский муниципалитет, Грузия
Дата смерти	2 мая 2006(2006-05-02) (89 лет)
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	артиллерия
Годы службы	1938—1975
Звание
Командовал	972-м артиллерийским полком 113-й стрелковой дивизии 57-й армии 3-го Украинского фронта
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии
В отставке	заместитель директора и Главного конструктора Московского института теплотехники (1975—1992)

Галактио́н Елисе́евич Алпаи́дзе (25 октября [7 ноября] 1916 — 2 мая 2006) — советский офицер и генерал, грузин по национальности, командир 972-го артиллерийского полка 113-й стрелковой дивизии 57-й армии 3-го Украинского фронта, майор.

Герой Советского Союза (28.04.1945), генерал-лейтенант в отставке.

Биография

Довоенный период

Родился в семье крестьянина. Окончил семь классов. Работал на Курсебском гранитном заводе и на Рионской гидроэлектростанции. В рядах Красной Армии с 1938 года. Выпускник Тбилисского артиллерийского училища 1940 года.

Великая Отечественная война

На фронтах войны с октября 1941 года. Принимал участие в боях за Москву, в форсировании Днепра, в освобождении Венгрии, Румынии, Австрии.

Вступил в ряды ВКП(б) в 1942 году.

Полк Алпаидзе особо отличился в марте 1945 года у венгерского озера Балатон, уничтожив 10 танков, 23 огневые точки и подавив огонь 6-и артиллерийских батарей противника. Сам Алпаидзе был трижды ранен, в том числе контужен и временно оглушен, но свой пост не бросил и продолжал командовать полком.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 28 апреля 1945 года за мужество и героизм, проявленные в боях с врагом, майору Алпаидзе Галактиону Елисеевичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

Послевоенные годы

После войны продолжил службу в армии. Избирался депутатом Президиума Верховного Совета СССР, был слушателем в Военной академии имени Дзержинского, назначался командующим артиллерией сталинградской дивизии, начальником отдела боевой подготовки артиллерии, первым заместителем начальника полигона «Капустин Яр», начальником испытательного полигона «Плесецк».

Ушел в отставку в 1975 году в звании генерал-лейтенанта. С 1975 по 1992 годы был заместителем директора и Главного конструктора Московского института теплотехники. Скончался 2 мая 2006 года.

Память

Внешние изображения
	[www.warheroes.ru/hero/hero.asp?id=4471 Надгробный памятник.]

• Похоронен на Троекуровском кладбище в Москве
• Звание почетного гражданина городов Мирный (1975), Малоярославец (1985), Ткибули

Награды

• Медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза (28.04.1945, медаль № 5434)
• Орден Ленина (28.04.1945)
• Орден Отечественной войны I степени
• Два ордена Красного Знамени
• Орден Трудового Красного Знамени
• Орден Александра Невского
• Четыре ордена Красной Звезды
• Медали СССР, Венгрии и Румынии, в том числе:
  • Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
  • Юбилейная медаль «Двадцать лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
  • Юбилейная медаль «Тридцать лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
  • Юбилейная медаль «Сорок лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
  • Юбилейная медаль «50 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
  • Юбилейная медаль «60 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
• Государственная премия СССР (1977)

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
• Цкитишвили К. В., Чинчилакашвили Т. Г. Герои Советского Союза из Грузии. — Тбилиси, 1981.

Ссылки

•  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=2532 Алпаидзе, Галактион Елисеевич]. Сайт «Герои Страны». (Проверено 6 октября 2010)

Отрывок, характеризующий Алпаидзе, Галактион Елисеевич

Полковому командиру так хотелось сделать это, так он жалел, что не успел этого сделать, что ему казалось, что всё это точно было. Даже, может быть, и в самом деле было? Разве можно было разобрать в этой путанице, что было и чего не было?
– Причем должен заметить, ваше сиятельство, – продолжал он, вспоминая о разговоре Долохова с Кутузовым и о последнем свидании своем с разжалованным, – что рядовой, разжалованный Долохов, на моих глазах взял в плен французского офицера и особенно отличился.
– Здесь то я видел, ваше сиятельство, атаку павлоградцев, – беспокойно оглядываясь, вмешался Жерков, который вовсе не видал в этот день гусар, а только слышал о них от пехотного офицера. – Смяли два каре, ваше сиятельство.
На слова Жеркова некоторые улыбнулись, как и всегда ожидая от него шутки; но, заметив, что то, что он говорил, клонилось тоже к славе нашего оружия и нынешнего дня, приняли серьезное выражение, хотя многие очень хорошо знали, что то, что говорил Жерков, была ложь, ни на чем не основанная. Князь Багратион обратился к старичку полковнику.
– Благодарю всех, господа, все части действовали геройски: пехота, кавалерия и артиллерия. Каким образом в центре оставлены два орудия? – спросил он, ища кого то глазами. (Князь Багратион не спрашивал про орудия левого фланга; он знал уже, что там в самом начале дела были брошены все пушки.) – Я вас, кажется, просил, – обратился он к дежурному штаб офицеру.
– Одно было подбито, – отвечал дежурный штаб офицер, – а другое, я не могу понять; я сам там всё время был и распоряжался и только что отъехал… Жарко было, правда, – прибавил он скромно.
Кто то сказал, что капитан Тушин стоит здесь у самой деревни, и что за ним уже послано.
– Да вот вы были, – сказал князь Багратион, обращаясь к князю Андрею.
– Как же, мы вместе немного не съехались, – сказал дежурный штаб офицер, приятно улыбаясь Болконскому.
– Я не имел удовольствия вас видеть, – холодно и отрывисто сказал князь Андрей.
Все молчали. На пороге показался Тушин, робко пробиравшийся из за спин генералов. Обходя генералов в тесной избе, сконфуженный, как и всегда, при виде начальства, Тушин не рассмотрел древка знамени и спотыкнулся на него. Несколько голосов засмеялось.
– Каким образом орудие оставлено? – спросил Багратион, нахмурившись не столько на капитана, сколько на смеявшихся, в числе которых громче всех слышался голос Жеркова.
Тушину теперь только, при виде грозного начальства, во всем ужасе представилась его вина и позор в том, что он, оставшись жив, потерял два орудия. Он так был взволнован, что до сей минуты не успел подумать об этом. Смех офицеров еще больше сбил его с толку. Он стоял перед Багратионом с дрожащею нижнею челюстью и едва проговорил:
– Не знаю… ваше сиятельство… людей не было, ваше сиятельство.
– Вы бы могли из прикрытия взять!
Что прикрытия не было, этого не сказал Тушин, хотя это была сущая правда. Он боялся подвести этим другого начальника и молча, остановившимися глазами, смотрел прямо в лицо Багратиону, как смотрит сбившийся ученик в глаза экзаменатору.
Молчание было довольно продолжительно. Князь Багратион, видимо, не желая быть строгим, не находился, что сказать; остальные не смели вмешаться в разговор. Князь Андрей исподлобья смотрел на Тушина, и пальцы его рук нервически двигались.
– Ваше сиятельство, – прервал князь Андрей молчание своим резким голосом, – вы меня изволили послать к батарее капитана Тушина. Я был там и нашел две трети людей и лошадей перебитыми, два орудия исковерканными, и прикрытия никакого.
Князь Багратион и Тушин одинаково упорно смотрели теперь на сдержанно и взволнованно говорившего Болконского.
– И ежели, ваше сиятельство, позволите мне высказать свое мнение, – продолжал он, – то успехом дня мы обязаны более всего действию этой батареи и геройской стойкости капитана Тушина с его ротой, – сказал князь Андрей и, не ожидая ответа, тотчас же встал и отошел от стола.
Князь Багратион посмотрел на Тушина и, видимо не желая выказать недоверия к резкому суждению Болконского и, вместе с тем, чувствуя себя не в состоянии вполне верить ему, наклонил голову и сказал Тушину, что он может итти. Князь Андрей вышел за ним.
– Вот спасибо: выручил, голубчик, – сказал ему Тушин.
Князь Андрей оглянул Тушина и, ничего не сказав, отошел от него. Князю Андрею было грустно и тяжело. Всё это было так странно, так непохоже на то, чего он надеялся.

«Кто они? Зачем они? Что им нужно? И когда всё это кончится?» думал Ростов, глядя на переменявшиеся перед ним тени. Боль в руке становилась всё мучительнее. Сон клонил непреодолимо, в глазах прыгали красные круги, и впечатление этих голосов и этих лиц и чувство одиночества сливались с чувством боли. Это они, эти солдаты, раненые и нераненые, – это они то и давили, и тяготили, и выворачивали жилы, и жгли мясо в его разломанной руке и плече. Чтобы избавиться от них, он закрыл глаза.
Он забылся на одну минуту, но в этот короткий промежуток забвения он видел во сне бесчисленное количество предметов: он видел свою мать и ее большую белую руку, видел худенькие плечи Сони, глаза и смех Наташи, и Денисова с его голосом и усами, и Телянина, и всю свою историю с Теляниным и Богданычем. Вся эта история была одно и то же, что этот солдат с резким голосом, и эта то вся история и этот то солдат так мучительно, неотступно держали, давили и все в одну сторону тянули его руку. Он пытался устраняться от них, но они не отпускали ни на волос, ни на секунду его плечо. Оно бы не болело, оно было бы здорово, ежели б они не тянули его; но нельзя было избавиться от них.
Он открыл глаза и поглядел вверх. Черный полог ночи на аршин висел над светом углей. В этом свете летали порошинки падавшего снега. Тушин не возвращался, лекарь не приходил. Он был один, только какой то солдатик сидел теперь голый по другую сторону огня и грел свое худое желтое тело.
«Никому не нужен я! – думал Ростов. – Некому ни помочь, ни пожалеть. А был же и я когда то дома, сильный, веселый, любимый». – Он вздохнул и со вздохом невольно застонал.
– Ай болит что? – спросил солдатик, встряхивая свою рубаху над огнем, и, не дожидаясь ответа, крякнув, прибавил: – Мало ли за день народу попортили – страсть!
Ростов не слушал солдата. Он смотрел на порхавшие над огнем снежинки и вспоминал русскую зиму с теплым, светлым домом, пушистою шубой, быстрыми санями, здоровым телом и со всею любовью и заботою семьи. «И зачем я пошел сюда!» думал он.
На другой день французы не возобновляли нападения, и остаток Багратионова отряда присоединился к армии Кутузова.



Князь Василий не обдумывал своих планов. Он еще менее думал сделать людям зло для того, чтобы приобрести выгоду. Он был только светский человек, успевший в свете и сделавший привычку из этого успеха. У него постоянно, смотря по обстоятельствам, по сближениям с людьми, составлялись различные планы и соображения, в которых он сам не отдавал себе хорошенько отчета, но которые составляли весь интерес его жизни. Не один и не два таких плана и соображения бывало у него в ходу, а десятки, из которых одни только начинали представляться ему, другие достигались, третьи уничтожались. Он не говорил себе, например: «Этот человек теперь в силе, я должен приобрести его доверие и дружбу и через него устроить себе выдачу единовременного пособия», или он не говорил себе: «Вот Пьер богат, я должен заманить его жениться на дочери и занять нужные мне 40 тысяч»; но человек в силе встречался ему, и в ту же минуту инстинкт подсказывал ему, что этот человек может быть полезен, и князь Василий сближался с ним и при первой возможности, без приготовления, по инстинкту, льстил, делался фамильярен, говорил о том, о чем нужно было.