Алтан-хан

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Алтын-хан»)
Перейти к: навигация, поиск

Алтан-хан (монг., буквально — «золотой хан») — в XVI—XVII веках титул правителей хотогойтов из младшей ветви Дзасагту-ханов в Северо-Западной Монголии. Также титул хана тумэтов Амды (Южная Монголия, XVI век).





Хотогойтское ханство

Основателем государства хотогойтов и первым Алтан-ханом был Шолой Убаши-хунтайджи (1567—1627). Его владения располагались в северо-западной части Халхи, между озёрами Хубсугул и Убсу-Нур. На рубеже XVI—XVII веков Шолой Убаши присоединил к своим владениям территорию Урянхая и обложил данью население Кыргызской земли. Преемник Шолоя Убаши — Омбо-Эрдени (1627—1657) для усиления своих позиций в Южной Сибири в 1652 году совершил опустошительный набег в Кыргызскую землю.

Третий Алтан-хан Ловсан (Ловсан-тайджи) (1657—1686) вторгался в Кыргызскую землю в 1657 и 1663 годах. В 1667 году он потерпел там поражение от джунгарского правителя Сенге-тайджи, попал в плен, освободился и окончил свои дни в свите цинского императора. После поражения 1667 года государство Алтан-ханов фактически перестало существовать,.

В 1688 году на Хурин-Бальчжирском съезде халха-монгольских князей Алтан-ханом вместо Ловсана был избран его брат Гэндун Дайчин. После присоединения Халха-Монголии к Империи Цин (1691) титул Алтан-ханов был отменён.

Алтан-ханы хотогойтов

Дипломатические отношения с Русским государством

Алтан-ханы хотогойтские первыми в Халхе вступили в посольские отношения с Русским государством, и основатель хотогойтской династии Шолой Убаши-хунтайджи принимал в 1616 году первого русского посла Василия Тюменца, который оставил подробное описание его владений.

Алтан-хан Ловсан, или Лубсан-тайджи, отправлял в Москву свои послания в 1661 и 1662 годах. Происходил обмен подарками, монголы дарили ценные меха, а русский царь дарил сукно, чаще на значительную сумму. Русское правительство было заинтересовано в поддержании добрососедских отношений с дружественными ханами, но не решалось вмешиваться в их внутренние конфликты. В 1679 году в Посольский приказ был переведён Павел Иванович Кульвинский — штатный переводчик, знавший не только монгольский и калмыцкий языки, но и тибетский язык. Примечательно, что уже в XVII веке Алтан-ханы видели в России союзника в противостоянии с империей Цин.

В письме 1661 года Ловсан предлагает возобновить дипломатические отношения с царём. Также Алтын-хан призывает провести расследование по факту об угрозах задержания в Тобольских острогах ханских послов. Ловсан упомянул и то, что томский воевода говорил о том, что монголы посылают царю мало подарков. Ловсан счёл такое поведение воеводы непочтительным и призывал царя расследовать это дело, и прислал подарки: шкуры тигра, барса, рыси, шесть соболей.

В письме 1662 года Ловсан сообщает о том, что русское посольство было разграблено враждебными хотогойтам монгольскими ханами. Алтан-хан предлагает царю прислать 10 туменов конных ратников (циригов), тогда Ловсан сможет объединить монголов и напасть на маньчжуров. Также хан призывал построить крепость на реке Кем. Ловсан посылает подарки: шёлк и десять соболей.

Царь Алексей Михайлович решил не вмешиваться в усобицы монгольских князей, вопрос о гибели посольства был закрыт. Относительно постройки крепости было принято решение сначала разведать местность, для чего была послана экспедиция во главе с Романом Старковым, который составил чертёж местности, где предполагалось возвести крепость.

Напишите отзыв о статье "Алтан-хан"

Литература

  • Шастина Н. П. «Русско-монгольские посольские отношения XVII века» М., 1958, с. 19-21
  • Шастина Н. П. «Алтын-ханы Западной монголии» // «Советское востоковедение», 1049, № 6, ст. 383—395
  • Козьмин Н. Н. Хакасы: ист.-этногр. и хозяйств. очерк Минусинского края. — Иркутск: Изд. Иркут.секции науч. работников Рабпроса, 1925. — Х, 185 с. — (Краеведческая сер. № 4 / под ред. М. А. Азадовского; вып. V).
  • [www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Mongol/Lubsan_Taidji/pred.phtml?id=4430 ЛУБСАН-ТАЙДЖИ. Письма царю Алексею Михайловичу]: [www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Mongol/Lubsan_Taidji/text1.phtml?id=4431 1661] и [www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Mongol/Lubsan_Taidji/text2.phtml?id=4432 1662].
  • [ostrog.ucoz.ru/news/donesenie_poslov_k_altyn_khanu_otpravlennykh_v_1616_godu_objavlennoe_tomskim_voevodam_boborykinu_i_khripunovu/2012-01-27-688 Предварительный отчет статейного списка первого русского посольства к ставке Алтын-хана-«Донесение послов к Алтын хану, отправленных в 1616 году, объявленное томским воеводам Боборыкину и Хрипунову».]

Отрывок, характеризующий Алтан-хан

– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.


Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…