Алтыульская Орда

Алтыульская Орда (Алтыульский улус, Алты Улы) — государственное образование ногайцев в междуречье Яика, Эмбы и Сырдарьи, выделилось в середине XVI века из Ногайской Орды.

История

Алтыульская Орда выделилась из состава Ногайской Орды в 1550-х годах после смерти ногайского бия Шейх-Мамая и начавшейся медоусобице за бийский престол между его братьями Исмаилом и Юсуфом.

Шесть сыновей Шейх-Мамая — Касым, Хан, Бай, Бий, Бек и Ак — со своими улусами отделились от основной массы ногайцев и стали кочевать на крайнем востоке Ногайской Орды (между реками Яик, Эмба и Сырдарья). Они основали слабое, но относительно самостоятельное политическое образование — Улус Шести Сыновей (Алтыулы).

В русских документах понятие «Алтыулы» появляется и утверждается в начале XVII века. А в середине XVI века применялись выражения «Шесть Братьев», «Шесть сыновей» и «Шесть Мирз». Первое употребление словосочетания «Шесть Сыновей» («у Шти Сынов», то есть буквально Алты Улы) было замечено российским историком Трепаловым В. В. в грамоте ногайского мурзы Бека, сына Шейх-Мамая, в грамоте русскому царю Ивану Грозному 8 июня 1581 года.

В 1549 году после смерти мурзы Хана бен Шейх-Мамая братьев осталось пятеро, после смерти Касима в 1555 году — четверо, после смерти Ака в 1580 году — трое. Однако члены рода Шейх-Мамая продолжали пользоваться формулами «Шесть Братьев» и «Шесть Сыновей» для всех потомков этого бия. В 1556 году потомков Шейх-Мамая уже было тридцать человек.

Алтыульские мурзы кочевали на территории от Яика на западе до Сырдарьи на востоке, где граничили с казахскими кочевьями. В 1570—1580-х годах из-за набегов казаков алтыульские улусы отступили на восток от Яика, и западным рубежом владений Алтыулов стала река Эмба. В первой половине XVII века алтыулы попали в подчинение калмыцким тайшам и стали кочевать вместе с ними. Некоторые алтыульские музы со своими улусами переселились во владения казахских и хивинских ханов, а другие последовали за большими и малыми ногаями в причерноморские степи, признав свою зависимость от крымских ханов.

В первой половине XVII века Алтыульская Орда прекратила своё существование. Алтыулы не смогли отстоять свою самостоятельность и попали в зависимость от калмыцких тайшей. После ухода калмыков в Нижнее Поволжье в середине XVII века одна часть алтыулов вошла в состав казахского Младшего жуза, где смешалась с казахами, а другая часть переселилась в причерноморские и северокавказские степи вслед за большими и малыми ногаями.

Источники

• Трепалов В. В. «История Ногайской Орды», РАН, Москва, 2002 г. ISBN 5-02-018193-5

Ссылки

• [cyberleninka.ru/article/n/altyuly-ostatki-nogayskoy-ordy-v-kazahskih-stepyah Трепалов В. В. «АЛТЫУЛЫ: ОСТАТКИ НОГАЙСКОЙ ОРДЫ В КАЗАХСКИХ СТЕПЯХ», Вестник Евразии, выпуск № 2, 2001 г.]

Отрывок, характеризующий Алтыульская Орда

– Кажется, я ничего не говорил тебе, Маша, чтоб я упрекал в чем нибудь свою жену или был недоволен ею. К чему ты всё это говоришь мне?
Княжна Марья покраснела пятнами и замолчала, как будто она чувствовала себя виноватою.
– Я ничего не говорил тебе, а тебе уж говорили . И мне это грустно.
Красные пятна еще сильнее выступили на лбу, шее и щеках княжны Марьи. Она хотела сказать что то и не могла выговорить. Брат угадал: маленькая княгиня после обеда плакала, говорила, что предчувствует несчастные роды, боится их, и жаловалась на свою судьбу, на свекра и на мужа. После слёз она заснула. Князю Андрею жалко стало сестру.
– Знай одно, Маша, я ни в чем не могу упрекнуть, не упрекал и никогда не упрекну мою жену , и сам ни в чем себя не могу упрекнуть в отношении к ней; и это всегда так будет, в каких бы я ни был обстоятельствах. Но ежели ты хочешь знать правду… хочешь знать, счастлив ли я? Нет. Счастлива ли она? Нет. Отчего это? Не знаю…
Говоря это, он встал, подошел к сестре и, нагнувшись, поцеловал ее в лоб. Прекрасные глаза его светились умным и добрым, непривычным блеском, но он смотрел не на сестру, а в темноту отворенной двери, через ее голову.
– Пойдем к ней, надо проститься. Или иди одна, разбуди ее, а я сейчас приду. Петрушка! – крикнул он камердинеру, – поди сюда, убирай. Это в сиденье, это на правую сторону.
Княжна Марья встала и направилась к двери. Она остановилась.
– Andre, si vous avez. la foi, vous vous seriez adresse a Dieu, pour qu'il vous donne l'amour, que vous ne sentez pas et votre priere aurait ete exaucee. [Если бы ты имел веру, то обратился бы к Богу с молитвою, чтоб Он даровал тебе любовь, которую ты не чувствуешь, и молитва твоя была бы услышана.]
– Да, разве это! – сказал князь Андрей. – Иди, Маша, я сейчас приду.
По дороге к комнате сестры, в галлерее, соединявшей один дом с другим, князь Андрей встретил мило улыбавшуюся m lle Bourienne, уже в третий раз в этот день с восторженною и наивною улыбкой попадавшуюся ему в уединенных переходах.
– Ah! je vous croyais chez vous, [Ах, я думала, вы у себя,] – сказала она, почему то краснея и опуская глаза.
Князь Андрей строго посмотрел на нее. На лице князя Андрея вдруг выразилось озлобление. Он ничего не сказал ей, но посмотрел на ее лоб и волосы, не глядя в глаза, так презрительно, что француженка покраснела и ушла, ничего не сказав.
Когда он подошел к комнате сестры, княгиня уже проснулась, и ее веселый голосок, торопивший одно слово за другим, послышался из отворенной двери. Она говорила, как будто после долгого воздержания ей хотелось вознаградить потерянное время.
– Non, mais figurez vous, la vieille comtesse Zouboff avec de fausses boucles et la bouche pleine de fausses dents, comme si elle voulait defier les annees… [Нет, представьте себе, старая графиня Зубова, с фальшивыми локонами, с фальшивыми зубами, как будто издеваясь над годами…] Xa, xa, xa, Marieie!