Алфёрова, Татьяна Георгиевна
Поделись знанием:
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…
Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
| Татьяна Георгиевна Алфёрова | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: |
Рыбинск |
| Гражданство: | |
| Род деятельности: |
поэт, прозаик. |
Татьяна Георгиевна Алфёрова (род. 2 августа 1958 года, Рыбинск) — российская поэтесса, главный редактор издательства «Геликон Плюс».
Содержание
Биография
Окончила Ленинградский институт инженеров железнодорожного транспорта, строительный факультет. Работала инженером, редактором, электромонтёром, куратором литературных вечеров и автором литературных программ «Две стороны», «Ликбез» в Центре современной литературы и Доме писателя СПб. В 1997 организовала Пенсил-клуб, сообщество петербургских поэтов. Член Союза писателей Санкт-Петербурга и Союза российских писателей. Проживает в Петербурге. Замужем.
Первая подборка стихов Алфёровой вышла в многотиражке «Красный треугольник» в 1990 г. Публиковалась в журналах «Нева», «Звезда», «Зинзивер», «Литературная учёба», «Полдень 21 век», «Северная Аврора» и других, в газетах и коллективных сборниках. Выпустила как редактор и составитель три сборника по материалам Пенсил-клуба («Прижизненные записки Пенсил-клуба» СПб, Знак, 1999; «Своими словами», СПб, Борей-арт, 2004; «Пенсил-клуб плюс» СПб, Анима, 2010).
В 2004 на ГТРК «Россия» выпускают радиоспектакль по повести Алфёровой «Неомифологический словарь»; в 2005 транслируют рассказ «Имечко», в 2010 — радиоспектакль по повести «Алмазы — навсегда».
Характеристика творчества
«Татьяна Алферова – писатель тонкий, вдумчивый и нежный. Сегодня её смело можно отнести к числу наиболее интересных прозаиков Санкт-Петербурга. Один из ведущих принципов её стиля — сплав реализма с фантастическим допущением, что делает её рассказы в хорошем смысле современными и интересными. Это же соединение фантастического и повседневного, часто комического, создает в тексте иронический и самоиронический подтексты, столь важные для литературы, поскольку именно они отличают её от исторической зарисовки, пламенной публицистики и пастырской проповеди».— Павел Крусанов. Отзыв к "Лестнице Ламарка" // "Лестница Ламарка" — СПб.: Издательство "Геликон" 2012
«Алфёрова любит своих смешных героев, нелепых неудачников, пьяниц и обормотов, неудачливых живописцев, писателей, киношников. Людей из знакомого нам «довлатовского» мира. Но от «довлатовщины» первого раздела своего сборника она приходит к гофмановским мистическим превращениям, гофмановскому двоемирию, перепутанности сна и яви, и спирально выворачивает к лирическим, печальным рассказам последнего раздела».— Никита Елисеев. О «Лестнице Ламарка». // Проект «Читаем вместе». Книжная полка Никиты Елисеева. Выпуск 1. 2013-12-11
Библиография
- «Станция Горелово» (стихи), СПб, издательство ж-ла «Юность» 1993 г.
- «Оговорки» (стихи), СПб, ЛенНар 1996 г.
- «Переводные картинки» (стихи), СПб, Знак, «Пенал» вып.1,1999 г.
- «Перелесок» (стихи), СПб, Борей-арт 2005 г.
- «Неомифологический словарь» (проза), СПб, «Геликон плюс», 2007 г.
- «Инвалиды любви» (проза), СПб, «Геликон плюс», 2009 г.
- «Лагуна» (стихи), СПб, Анима 2011 г.
- «Лестница Ламарка» (проза), СПб, «Геликон плюс», 2012 г.
- «Поводыри богов» (проза), СПб, «Геликон плюс», 2014 г.
- «Домашние призраки Петербурга» (проза), СПб, «Международная Гильдия мастеров», 2014 г.
- «Истории» (стихи), СПб, «Геликон плюс», 2015 г. (готовится к печати)
Призы и награды
- Лауреат [www.zinziver.ru/ журнала «Зинзивер»] «За лучшую прозу года» (2006)
- Лауреат премии им. Гоголя за книгу «Инвалиды любви» (2009)
- Лауреат премии «Молодой Петербург» за книгу «Инвалиды любви» (2010)
Напишите отзыв о статье "Алфёрова, Татьяна Георгиевна"
Примечания
Ссылки
- [www.litkarta.ru/russia/spb/persons/alpherova-t Алфёрова, Татьяна Георгиевна] на сайте «Новая литературная карта России»
- [magazines.russ.ru/authors/a/alferova Алфёрова, Татьяна Георгиевна] в «Журнальном зале»
- [dompisatel.ru/user/6 Татьяна Алферова на сайте Дома писателей]
- [www.netslova.ru/alferova Татьяна Алферова в «Сетевой словесности»]
- [www.promegalit.ru/public/1782_tatjana_alferova_i_v_okna_zagljadyval_les_stikhotvorenija.html Татьяна Алферова на «Мегалите»]
- [www.talferova.ru Сайт Татьяны Алферовой]
Отрывок, характеризующий Алфёрова, Татьяна Георгиевна
– Что прикажете, графинюшка?– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…
Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
