Алфёров, Георгий Тимофеевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Георгий Тимофеевич Алферов
Дата рождения:

23 апреля 1858(1858-04-23)

Дата смерти:

1923(1923)

Гражданство:

Российская империя Российская империя

Образование:

Московская духовная академия

Учёная степень:

кандидат богословия

Род деятельности:

священник

Гео́ргий Тимофе́евич Алфёров (1858—1923) — член IV Государственной думы от Воронежской губернии, протоиерей.



Биография

Из семьи православного священника.

Окончил Воронежскую духовную семинарию и Московскую духовную академию со степенью кандидата богословия (1883).

По окончании духовной академии был назначен преподавателем в Воронежское духовное училище. В 1885 году был перемещен на должность преподавателя в Воронежскую духовную семинарию и рукоположен в священники. Одновременно состоял законоучителем Воронежской мужской прогимназии (1889—1894). Затем был священником Вознесенской кладбищенской церкви. В 1900—1913 годах состоял ключарем Троицкого кафедрального собора. Был возведен в протоиереи.

Кроме того, в разные годы состоял: членом епархиального училищного совета, депутатом епархиальных съездов, членом совета епархиального училища, членом Воронежской духовной консистории, членом епархиального попечительства о бедных духовного звания, заведующим епархиальной псаломщической школой, членом епархиального миссионерского совета, представителем от духовного ведомства в Воронежской городской думе, а также членом-делопроизводителем Воронежского отделения Императорского Православного Палестинского общества.

В 1912 году был избран членом Государственной думы от Воронежской губернии. Входил во фракцию правых, после её раскола в ноябре 1916 года — в группу независимых правых во главе с князем Б. А. Голицыным. Состоял членом комиссий: по делам православной церкви, по городским делам, по рабочему вопросу, по народному образованию, а также по военным и морским делам. Был членом Особой комиссии Предсоборного совещания при Святейшем Синоде.

Во время Февральской революции находился в Петрограде, 27 марта 1917 года выехал в Воронеж. После Октябрьской революции вновь служил ключарем в Троицком соборе. Во время Гражданской войны, вместе с протоиереем Т. Д. Поповым участвовал в крестном ходе при занятии Воронежа Добровольческой армией в 1919 году.

Умер в 1923 году в Советской России. Был женат.

Источники

  • 4-й созыв Государственной думы: Художественный фототип. альбом с портретами и биографиями. — СПб.: издание Н. Н. Ольшанского, 1913.
  • [www.tez-rus.net/ViewGood41994.html Государственная дума Российской империи: 1906—1917.] — М.: РОССПЭН, 2008.

Напишите отзыв о статье "Алфёров, Георгий Тимофеевич"

Отрывок, характеризующий Алфёров, Георгий Тимофеевич

– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.