Алфёров, Герман Витальевич
Поделись знанием:
Князь Андрей не отвечал. Коляска и лошади уже давно были выведены на другой берег и уже заложены, и уж солнце скрылось до половины, и вечерний мороз покрывал звездами лужи у перевоза, а Пьер и Андрей, к удивлению лакеев, кучеров и перевозчиков, еще стояли на пароме и говорили.
– Ежели есть Бог и есть будущая жизнь, то есть истина, есть добродетель; и высшее счастье человека состоит в том, чтобы стремиться к достижению их. Надо жить, надо любить, надо верить, – говорил Пьер, – что живем не нынче только на этом клочке земли, а жили и будем жить вечно там во всем (он указал на небо). Князь Андрей стоял, облокотившись на перила парома и, слушая Пьера, не спуская глаз, смотрел на красный отблеск солнца по синеющему разливу. Пьер замолк. Было совершенно тихо. Паром давно пристал, и только волны теченья с слабым звуком ударялись о дно парома. Князю Андрею казалось, что это полосканье волн к словам Пьера приговаривало: «правда, верь этому».
Князь Андрей вздохнул, и лучистым, детским, нежным взглядом взглянул в раскрасневшееся восторженное, но всё робкое перед первенствующим другом, лицо Пьера.
– Да, коли бы это так было! – сказал он. – Однако пойдем садиться, – прибавил князь Андрей, и выходя с парома, он поглядел на небо, на которое указал ему Пьер, и в первый раз, после Аустерлица, он увидал то высокое, вечное небо, которое он видел лежа на Аустерлицком поле, и что то давно заснувшее, что то лучшее что было в нем, вдруг радостно и молодо проснулось в его душе. Чувство это исчезло, как скоро князь Андрей вступил опять в привычные условия жизни, но он знал, что это чувство, которое он не умел развить, жило в нем. Свидание с Пьером было для князя Андрея эпохой, с которой началась хотя во внешности и та же самая, но во внутреннем мире его новая жизнь.
Уже смерклось, когда князь Андрей и Пьер подъехали к главному подъезду лысогорского дома. В то время как они подъезжали, князь Андрей с улыбкой обратил внимание Пьера на суматоху, происшедшую у заднего крыльца. Согнутая старушка с котомкой на спине, и невысокий мужчина в черном одеянии и с длинными волосами, увидав въезжавшую коляску, бросились бежать назад в ворота. Две женщины выбежали за ними, и все четверо, оглядываясь на коляску, испуганно вбежали на заднее крыльцо.
– Это Машины божьи люди, – сказал князь Андрей. – Они приняли нас за отца. А это единственно, в чем она не повинуется ему: он велит гонять этих странников, а она принимает их.
– Да что такое божьи люди? – спросил Пьер.
Князь Андрей не успел отвечать ему. Слуги вышли навстречу, и он расспрашивал о том, где был старый князь и скоро ли ждут его.
Старый князь был еще в городе, и его ждали каждую минуту.
Князь Андрей провел Пьера на свою половину, всегда в полной исправности ожидавшую его в доме его отца, и сам пошел в детскую.
– Пойдем к сестре, – сказал князь Андрей, возвратившись к Пьеру; – я еще не видал ее, она теперь прячется и сидит с своими божьими людьми. Поделом ей, она сконфузится, а ты увидишь божьих людей. C'est curieux, ma parole. [Это любопытно, честное слово.]
– Qu'est ce que c'est que [Что такое] божьи люди? – спросил Пьер
– А вот увидишь.
Княжна Марья действительно сконфузилась и покраснела пятнами, когда вошли к ней. В ее уютной комнате с лампадами перед киотами, на диване, за самоваром сидел рядом с ней молодой мальчик с длинным носом и длинными волосами, и в монашеской рясе.
На кресле, подле, сидела сморщенная, худая старушка с кротким выражением детского лица.
– Andre, pourquoi ne pas m'avoir prevenu? [Андрей, почему не предупредили меня?] – сказала она с кротким упреком, становясь перед своими странниками, как наседка перед цыплятами.
– Charmee de vous voir. Je suis tres contente de vous voir, [Очень рада вас видеть. Я так довольна, что вижу вас,] – сказала она Пьеру, в то время, как он целовал ее руку. Она знала его ребенком, и теперь дружба его с Андреем, его несчастие с женой, а главное, его доброе, простое лицо расположили ее к нему. Она смотрела на него своими прекрасными, лучистыми глазами и, казалось, говорила: «я вас очень люблю, но пожалуйста не смейтесь над моими ». Обменявшись первыми фразами приветствия, они сели.
| Герман Витальевич Алфёров | ||||||||||
 | ||||||||||
| Дата рождения | ||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Место рождения | ||||||||||
| Дата смерти | ||||||||||
| Место смерти | ||||||||||
| Звание |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение | |||||||||
| Награды и премии |
| |||||||||
Ге́рман Вита́льевич Алфёров (11 апреля 1934, Москва — 19 января 2012, там же) — заслуженный лётчик-испытатель СССР (1973), старший лейтенант запаса (1973).
Биография
Родился 11 апреля 1934 года в Москве. В 1950 году окончил 3-й Московский городской аэроклуб. Занимался самолётным спортом в Центральном аэроклубе имени В. П. Чкалова, в 1952—1954 годах был в нём лётчиком-инструктором. В 1954 году окончил экстерном Центральную объединённую лётно-техническую школу ДОСААФ в городе Саранск.
В 1954—1982 — лётчик-испытатель ОКБ М. Л. Миля. Поднял в небо и провёл испытания вертолётов Ми-1НХ (в 1957 году), Ми-2 (в 1961 году), Ми-24 (в 1969 году), второго экземпляра В-12 (в 1973 году), второго экземпляра Ми-26 (в 1979 году). В качестве второго пилота участвовал в первых вылетах и испытаниях вертолёта Ми-6 (в 1957 году), Ми-10К (в 1966 году) и первого экземпляра вертолёта В-12 (в 1968 году). Провёл ряд испытательных работ на вертолётах Ми-1, Ми-2, Ми-4, Ми-6, Ми-8, Ми-10, Ми-24, Ми-26 и их модификациях.
После ухода с лётной работы до 1991 года трудился дежурным на аэродроме лётно-испытательного комплекса Московского вертолётного завода имени М. Л. Миля. Жил в Москве. Умер 19 января 2012 года. Похоронен на Ваганьковском кладбище в Москве.
Мировые авиационные рекорды
Установил 11 мировых авиационных рекордов (из них 2 — вторым пилотом):
- 30 октября 1957 года — 2 рекорда грузоподъёмности (вторым пилотом) на вертолёте Ми-6: высота с грузом 10.000 кг (2432 м) и максимальный груз, поднятый на высоту 2000 м (12.004 кг);
- 26 марта 1960 года — рекорд грузоподъёмности на вертолёте Ми-4: высота с грузом 1000 кг (7465 м);
- 23 сентября 1961 года — 2 рекорда грузоподъёмности на вертолёте Ми-10: высота с грузом 15.000 кг (2326 м) и максимальный груз, поднятый на высоту 2000 м (15.103 кг);
- 28 мая 1965 года — 4 рекорда грузоподъёмности на вертолёте Ми-10Р: высота с грузом 15.000, 20.000 и 25.000 кг (2840 м), а также максимальный груз, поднятый на высоту 2000 м (25.105 кг);
- 3 февраля 1982 года — 2 рекорда грузоподъёмности на вертолёте Ми-26: высота с грузом 25.000 кг (4100 м) и максимальная масса, поднятая на высоту 2000 м (56.768,5 кг).
Награды
- орден Октябрьской Революции (27.04.1977)
- 2 ордена Трудового Красного Знамени (26.04.1971; 17.05.1982)
- 2 ордена Красной Звезды (1.09.1953; 22.07.1966)
- орден «Знак Почёта» (31.07.1961)
- медали
Почётные звания
Заслуженный лётчик-испытатель СССР (16.11.1973)
Напишите отзыв о статье "Алфёров, Герман Витальевич"
Литература
- Доброхотов В.А. Испытатели вертолётов. Книга первая. — М., 2010. — С. 47—69. — 600 с.
- Симонов А. А. Заслуженные испытатели СССР. — М.: Авиамир, 2009. — С. 21. — 384 с. — ISBN 978-5-904399-05-4.
Отрывок, характеризующий Алфёров, Герман Витальевич
– Ну так что ж! вы знаете, что есть там и что есть кто то? Там есть – будущая жизнь. Кто то есть – Бог.Князь Андрей не отвечал. Коляска и лошади уже давно были выведены на другой берег и уже заложены, и уж солнце скрылось до половины, и вечерний мороз покрывал звездами лужи у перевоза, а Пьер и Андрей, к удивлению лакеев, кучеров и перевозчиков, еще стояли на пароме и говорили.
– Ежели есть Бог и есть будущая жизнь, то есть истина, есть добродетель; и высшее счастье человека состоит в том, чтобы стремиться к достижению их. Надо жить, надо любить, надо верить, – говорил Пьер, – что живем не нынче только на этом клочке земли, а жили и будем жить вечно там во всем (он указал на небо). Князь Андрей стоял, облокотившись на перила парома и, слушая Пьера, не спуская глаз, смотрел на красный отблеск солнца по синеющему разливу. Пьер замолк. Было совершенно тихо. Паром давно пристал, и только волны теченья с слабым звуком ударялись о дно парома. Князю Андрею казалось, что это полосканье волн к словам Пьера приговаривало: «правда, верь этому».
Князь Андрей вздохнул, и лучистым, детским, нежным взглядом взглянул в раскрасневшееся восторженное, но всё робкое перед первенствующим другом, лицо Пьера.
– Да, коли бы это так было! – сказал он. – Однако пойдем садиться, – прибавил князь Андрей, и выходя с парома, он поглядел на небо, на которое указал ему Пьер, и в первый раз, после Аустерлица, он увидал то высокое, вечное небо, которое он видел лежа на Аустерлицком поле, и что то давно заснувшее, что то лучшее что было в нем, вдруг радостно и молодо проснулось в его душе. Чувство это исчезло, как скоро князь Андрей вступил опять в привычные условия жизни, но он знал, что это чувство, которое он не умел развить, жило в нем. Свидание с Пьером было для князя Андрея эпохой, с которой началась хотя во внешности и та же самая, но во внутреннем мире его новая жизнь.
Уже смерклось, когда князь Андрей и Пьер подъехали к главному подъезду лысогорского дома. В то время как они подъезжали, князь Андрей с улыбкой обратил внимание Пьера на суматоху, происшедшую у заднего крыльца. Согнутая старушка с котомкой на спине, и невысокий мужчина в черном одеянии и с длинными волосами, увидав въезжавшую коляску, бросились бежать назад в ворота. Две женщины выбежали за ними, и все четверо, оглядываясь на коляску, испуганно вбежали на заднее крыльцо.
– Это Машины божьи люди, – сказал князь Андрей. – Они приняли нас за отца. А это единственно, в чем она не повинуется ему: он велит гонять этих странников, а она принимает их.
– Да что такое божьи люди? – спросил Пьер.
Князь Андрей не успел отвечать ему. Слуги вышли навстречу, и он расспрашивал о том, где был старый князь и скоро ли ждут его.
Старый князь был еще в городе, и его ждали каждую минуту.
Князь Андрей провел Пьера на свою половину, всегда в полной исправности ожидавшую его в доме его отца, и сам пошел в детскую.
– Пойдем к сестре, – сказал князь Андрей, возвратившись к Пьеру; – я еще не видал ее, она теперь прячется и сидит с своими божьими людьми. Поделом ей, она сконфузится, а ты увидишь божьих людей. C'est curieux, ma parole. [Это любопытно, честное слово.]
– Qu'est ce que c'est que [Что такое] божьи люди? – спросил Пьер
– А вот увидишь.
Княжна Марья действительно сконфузилась и покраснела пятнами, когда вошли к ней. В ее уютной комнате с лампадами перед киотами, на диване, за самоваром сидел рядом с ней молодой мальчик с длинным носом и длинными волосами, и в монашеской рясе.
На кресле, подле, сидела сморщенная, худая старушка с кротким выражением детского лица.
– Andre, pourquoi ne pas m'avoir prevenu? [Андрей, почему не предупредили меня?] – сказала она с кротким упреком, становясь перед своими странниками, как наседка перед цыплятами.
– Charmee de vous voir. Je suis tres contente de vous voir, [Очень рада вас видеть. Я так довольна, что вижу вас,] – сказала она Пьеру, в то время, как он целовал ее руку. Она знала его ребенком, и теперь дружба его с Андреем, его несчастие с женой, а главное, его доброе, простое лицо расположили ее к нему. Она смотрела на него своими прекрасными, лучистыми глазами и, казалось, говорила: «я вас очень люблю, но пожалуйста не смейтесь над моими ». Обменявшись первыми фразами приветствия, они сели.
Категории:
- Родившиеся 11 апреля
- Родившиеся в 1934 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Москве
- Умершие 19 января
- Умершие в 2012 году
- Умершие в Москве
- Военные лётчики СССР
- Офицеры СССР
- Кавалеры ордена Октябрьской Революции
- Кавалеры ордена Трудового Красного Знамени
- Кавалеры ордена Красной Звезды
- Кавалеры ордена «Знак Почёта»
- Награждённые медалью «Ветеран труда»
- Заслуженные лётчики-испытатели СССР
- Похороненные на Ваганьковском кладбище
