Алые маки Иссык-Куля
Поделись знанием:
К:Фильмы 1972 года
Они, может быть, умрут завтра, зачем они думают о чем нибудь другом, кроме смерти? И ему вдруг по какой то тайной связи мыслей живо представился спуск с Можайской горы, телеги с ранеными, трезвон, косые лучи солнца и песня кавалеристов.
«Кавалеристы идут на сраженье, и встречают раненых, и ни на минуту не задумываются над тем, что их ждет, а идут мимо и подмигивают раненым. А из этих всех двадцать тысяч обречены на смерть, а они удивляются на мою шляпу! Странно!» – думал Пьер, направляясь дальше к Татариновой.
У помещичьего дома, на левой стороне дороги, стояли экипажи, фургоны, толпы денщиков и часовые. Тут стоял светлейший. Но в то время, как приехал Пьер, его не было, и почти никого не было из штабных. Все были на молебствии. Пьер поехал вперед к Горкам.
Въехав на гору и выехав в небольшую улицу деревни, Пьер увидал в первый раз мужиков ополченцев с крестами на шапках и в белых рубашках, которые с громким говором и хохотом, оживленные и потные, что то работали направо от дороги, на огромном кургане, обросшем травою.
Одни из них копали лопатами гору, другие возили по доскам землю в тачках, третьи стояли, ничего не делая.
Два офицера стояли на кургане, распоряжаясь ими. Увидав этих мужиков, очевидно, забавляющихся еще своим новым, военным положением, Пьер опять вспомнил раненых солдат в Можайске, и ему понятно стало то, что хотел выразить солдат, говоривший о том, что всем народом навалиться хотят. Вид этих работающих на поле сражения бородатых мужиков с их странными неуклюжими сапогами, с их потными шеями и кое у кого расстегнутыми косыми воротами рубах, из под которых виднелись загорелые кости ключиц, подействовал на Пьера сильнее всего того, что он видел и слышал до сих пор о торжественности и значительности настоящей минуты.
Пьер вышел из экипажа и мимо работающих ополченцев взошел на тот курган, с которого, как сказал ему доктор, было видно поле сражения.
Было часов одиннадцать утра. Солнце стояло несколько влево и сзади Пьера и ярко освещало сквозь чистый, редкий воздух огромную, амфитеатром по поднимающейся местности открывшуюся перед ним панораму.
Вверх и влево по этому амфитеатру, разрезывая его, вилась большая Смоленская дорога, шедшая через село с белой церковью, лежавшее в пятистах шагах впереди кургана и ниже его (это было Бородино). Дорога переходила под деревней через мост и через спуски и подъемы вилась все выше и выше к видневшемуся верст за шесть селению Валуеву (в нем стоял теперь Наполеон). За Валуевым дорога скрывалась в желтевшем лесу на горизонте. В лесу этом, березовом и еловом, вправо от направления дороги, блестел на солнце дальний крест и колокольня Колоцкого монастыря. По всей этой синей дали, вправо и влево от леса и дороги, в разных местах виднелись дымящиеся костры и неопределенные массы войск наших и неприятельских. Направо, по течению рек Колочи и Москвы, местность была ущелиста и гориста. Между ущельями их вдали виднелись деревни Беззубово, Захарьино. Налево местность была ровнее, были поля с хлебом, и виднелась одна дымящаяся, сожженная деревня – Семеновская.
| Алые маки Иссык-Куля | |
| Ысык-Көлдүн кызгалдактары | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Автор сценария |
Василий Сокол |
| В главных ролях |
Суйменкул Чокморов |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
100 минут |
| Страна | |
| Язык | |
| Год | |
«А́лые ма́ки Иссы́к-Ку́ля» (кирг. Ысык-Көлдүн кызгалдактары) — советский фильм, созданный кинорежиссером Болотбеком Шамшиевым[1] на киностудии «Киргизфильм» в 1972 году.
Фильм снят по повести Александра Сытина «Контрабандисты Тянь-Шаня». Премьера фильма состоялась 16 апреля 1973 года. Кинокартину посмотрело 11,3 млн. зрителей.
Содержание
Сюжет
Главный герой фильма по имени Карабалта вступает в смертельную схватку с бандой контрабандистов опиума, которую возглавляет некий Байзак. В этой борьбе ему помогают советские пограничники, которые только недавно приступили к охране государственной границы[2].
Актёры
- Суйменкул Чокморов — Карабалта
- Борис Химичев — Кондрат Кокорев
- Амина Умурзакова — Кемпир
- Советбек Джумадылов — Байзак
- Алиман Джангорозова — Айымжан
- Гунта Виркава — Ольга
- Елеубай Умурзаков — Калмат
- Айтурган Темирова — Калыча [3]
- Бакы Омуркулов — Жамгырчи
- Арстанбек Ирсалиев — Атай
Съёмочная группа
- Болотбек Шамшиев — режиссёр [4]
- Ашим Джакыпбеков, Василий Сокол, Юрий Сокол — авторы сценария
- Виктор Осенников — оператор-постановщик
- Михаил Марутаев — композитор
- Алексей Макаров — художник
Награды
- V Всесоюзный кинофестиваль в Тбилиси 1972 года – диплом и I премия за лучшее исполнение мужской роли вручены актёру С. Чокморову, приз за лучшую женскую роль вручен Айтурган Темировой[5].
- Международный кинофестиваль фильмов о правах человека в Страсбурге (Франция) в 1973 году – специальная премия.
Напишите отзыв о статье "Алые маки Иссык-Куля"
Примечания
- ↑ [2011.russiancinema.ru/index.php?e_dept_id=1&e_person_id=1047/ Болотбек Шамшиев]
- ↑ [soviet-movies.ru/Reviews/Alye_Maki_Issyk-Kulya.htm/ Алые маки Иссык-Куля]
- ↑ [www.kyrgyzcinema.com/index.php?option=com_content&view=category&layout=blog&id=38&Itemid=116&lang=ru&limitstart=110/ Феномен Айтурган Темировой]
- ↑ [rus.azattyq.org/content/bolat-shamshiev-kyrgyzstan/24648710.html/ Культовый режиссёр стал гастарбайтером в Казахстане]
- ↑ [freetorr.org/persons.php?n=%C0%E9%F2%F3%F0%E3%E0%ED%20%D2%E5%EC%E8%F0%EE%E2%E0/ Aiturgan Temir (Temirova) / Айтурган Темирова]
Ссылки
- [ru.sputnik.kg/analytics/20150601/1015786691.html Алые маки Иссык-Куля, или Тайные пружины героиновой экспансии]
Отрывок, характеризующий Алые маки Иссык-Куля
Та странная мысль, что из числа тех тысяч людей живых, здоровых, молодых и старых, которые с веселым удивлением смотрели на его шляпу, было, наверное, двадцать тысяч обреченных на раны и смерть (может быть, те самые, которых он видел), – поразила Пьера.Они, может быть, умрут завтра, зачем они думают о чем нибудь другом, кроме смерти? И ему вдруг по какой то тайной связи мыслей живо представился спуск с Можайской горы, телеги с ранеными, трезвон, косые лучи солнца и песня кавалеристов.
«Кавалеристы идут на сраженье, и встречают раненых, и ни на минуту не задумываются над тем, что их ждет, а идут мимо и подмигивают раненым. А из этих всех двадцать тысяч обречены на смерть, а они удивляются на мою шляпу! Странно!» – думал Пьер, направляясь дальше к Татариновой.
У помещичьего дома, на левой стороне дороги, стояли экипажи, фургоны, толпы денщиков и часовые. Тут стоял светлейший. Но в то время, как приехал Пьер, его не было, и почти никого не было из штабных. Все были на молебствии. Пьер поехал вперед к Горкам.
Въехав на гору и выехав в небольшую улицу деревни, Пьер увидал в первый раз мужиков ополченцев с крестами на шапках и в белых рубашках, которые с громким говором и хохотом, оживленные и потные, что то работали направо от дороги, на огромном кургане, обросшем травою.
Одни из них копали лопатами гору, другие возили по доскам землю в тачках, третьи стояли, ничего не делая.
Два офицера стояли на кургане, распоряжаясь ими. Увидав этих мужиков, очевидно, забавляющихся еще своим новым, военным положением, Пьер опять вспомнил раненых солдат в Можайске, и ему понятно стало то, что хотел выразить солдат, говоривший о том, что всем народом навалиться хотят. Вид этих работающих на поле сражения бородатых мужиков с их странными неуклюжими сапогами, с их потными шеями и кое у кого расстегнутыми косыми воротами рубах, из под которых виднелись загорелые кости ключиц, подействовал на Пьера сильнее всего того, что он видел и слышал до сих пор о торжественности и значительности настоящей минуты.
Пьер вышел из экипажа и мимо работающих ополченцев взошел на тот курган, с которого, как сказал ему доктор, было видно поле сражения.
Было часов одиннадцать утра. Солнце стояло несколько влево и сзади Пьера и ярко освещало сквозь чистый, редкий воздух огромную, амфитеатром по поднимающейся местности открывшуюся перед ним панораму.
Вверх и влево по этому амфитеатру, разрезывая его, вилась большая Смоленская дорога, шедшая через село с белой церковью, лежавшее в пятистах шагах впереди кургана и ниже его (это было Бородино). Дорога переходила под деревней через мост и через спуски и подъемы вилась все выше и выше к видневшемуся верст за шесть селению Валуеву (в нем стоял теперь Наполеон). За Валуевым дорога скрывалась в желтевшем лесу на горизонте. В лесу этом, березовом и еловом, вправо от направления дороги, блестел на солнце дальний крест и колокольня Колоцкого монастыря. По всей этой синей дали, вправо и влево от леса и дороги, в разных местах виднелись дымящиеся костры и неопределенные массы войск наших и неприятельских. Направо, по течению рек Колочи и Москвы, местность была ущелиста и гориста. Между ущельями их вдали виднелись деревни Беззубово, Захарьино. Налево местность была ровнее, были поля с хлебом, и виднелась одна дымящаяся, сожженная деревня – Семеновская.
