Алымов, Василий Кондратьевич

Василий Кондратьевич Алымов
Место рождения:	село Ручьи Санкт-Петербургской губернии
Место смерти:	Левашовский лес, Сестрорецк
Научная сфера:	этнография, краеведение
Известен как:	исследователь саамов Кольского полуострова

Василий Кондратьевич Алымов (4 апреля 1883, село Ручьи — 22 октября 1938, Левашовский лес) — советский этнограф, геодезист, краевед, исследователь истории и культуры саамов Кольского полуострова, автор многих статей на эту тему. Был репрессирован по делу о так называемом Саамском заговоре.

Биография

Родился в 1883 году в крестьянской семье в селе Ручьи Санкт-Петербургской губернии (сейчас — Тосненский район Ленинградской области).

В 1904—1906 годах входил в меньшевистское крыло РСДРП.

С 1922 года жил в Мурманске, где работал в качестве экономиста, статистика и специалиста по вопросам меньшинств. Занимал должности заведующего статистического бюро окрисполкома, председателя плановой комиссии губисполкома, директора краеведческого музея, руководителя Мурманского комитета Севера. Был организатором и активным членом Общества изучения Мурманского края (Мурманского общества краеведения).

Был арестован 27 февраля 1938 в Мурманске по делу о так называемом Саамском заговоре («Делу Алымова и Ko») и был обвинён в подготовке вооружённого восстания. По версии следователей, Алымов вместе с преподавателями Института народов Севера Александром Эндюковским и Захарием Черняковым стоял во главе некой саамской повстанческой организации, которая якобы была связана с Западом, в том числе с теми кругами Финляндии, которые поддерживали идею создания Великой Финляндии, в состав которой были бы включены Восточная Карелия и Кольский полуостров. На основании признаний, полученных под пытками, был приговорён к смертной казни. Приговор в отношении Алымова, а также пятнадцати других подсудимых (большей частью — из саамского села Ловозеро) был приведён в исполнение 22 октября 1938 года в Левашовском лесу под Сестрорецком, ныне Выборгский район Санкт-Петербурга.

Вклад в науку

Статьи Алымова на тему саамского фольклора и саамской истории сыграли важную роль в исследовании культуры этого народа. Хотя Алымов не был языковедом, значителен его вклад в языковедческий раздел лопаристики; в частности, он обратил внимание исследователей на протосаамские слова, сохранившиеся в других европейских языках; кроме того, им был собран большой словарный материал. Помимо научных исследований, Алымов активно занимался созданием саамской письменности, а также вопросами образования взрослых на Кольском полуострове; участвовал в создании и издании газет и журналов для саамского населения. В 1926 году участвовал в создании Мурманского краеведческого музея, а в 1935 году был назначен на должность директора этого музея. В 1927 году Алымов составил проект развития оленеводства на Кольском полуострове.

Был награждён Малой серебряной медалью Всесоюзного географического общества.

Семья

Жена — Софья Петровна, приёмный сын — Сергей Галицкий; были арестованы в Мурманске осенью 1937 года.

Публикации

• Об ассимиляции лопарей // Вестник Карело-Мурманского края. — 1925. — № 17—18
• Лопари Кольского полуострова : история, расселение, рождаемость, смертность и ассимиляция, хозяйственный быт : доклады и сообщения. Вып. 1. — Мурманск, 1927
• Лопари Кольского полуострова // Доклады и сообщения Мурманского общества краеведения). — Вып. 1. — Мурманск, 1927
• Надмогильные памятники поморских рыбаков : из истории северо-поморской культуры // Карело-мурманский край. — 1929. — № 2
• [kolamap.ru/library/1930_alumov.htm Лопари]: (этнографический очерк). — Москва, 1930
• [matteuccia.narod.ru/kollages/004/003.htm Рождаемость и смертность лопарей Кольского полуострова] // Кольский сборник. — Ленинград, 1930
• О былом единстве хозяйственного быта «гипербореев» и южан : по поводу некоторых терминов древнего быта, существующих в языке лопарей // «Карело-Мурманский край», журнал. — 1932. — № 3—4.
• Гибель Чудэ-Чуэрвя и его дружины, Киев-варака : из старинного саамского эпоса // Полярная правда. — 1936. — 12 июля
• Как человек и черт охотились. Лунная жительница : из старинного саамского эпоса // Полярная правда. — 1936. — 30 июня
• Наллэть (о сальной тундре). Рэхт и Локри : сказания, связанные с географическими названиями // Полярная правда. — 1936. — 27 июня
• Живая лопарская старина (исторические воспоминания лопарей) // Наука и бизнес на Мурмане. — 2007. — № 5

Литература

• Киселёв А. А. [web.archive.org/web/20091221003033/www.arctic.org.ru/new/kisel.htm Саамский заговор (Дело № 46197)] // Живая Арктика : журнал. — 2000. — № 1. — [www.webcitation.org/6CezpiNhJ Архивировано] из первоисточника 4 декабря 2012. Проверено 14 декабря 2012.

Ссылки

• [mokm51.ru/about/history/ Мурманский областной краеведческий музей. Исторический очерк]
• [www.kauppatie.com/2006/05-2006/9.htm Новая публикация о саамах]. Финляндский торговый путь (2006). Проверено 4 декабря 2012. [www.webcitation.org/6CeuOV32E Архивировано из первоисточника 4 декабря 2012].

Отрывок, характеризующий Алымов, Василий Кондратьевич

«Chere et excellente amie, quelle chose terrible et effrayante que l'absence! J'ai beau me dire que la moitie de mon existence et de mon bonheur est en vous, que malgre la distance qui nous separe, nos coeurs sont unis par des liens indissolubles; le mien se revolte contre la destinee, et je ne puis, malgre les plaisirs et les distractions qui m'entourent, vaincre une certaine tristesse cachee que je ressens au fond du coeur depuis notre separation. Pourquoi ne sommes nous pas reunies, comme cet ete dans votre grand cabinet sur le canape bleu, le canape a confidences? Pourquoi ne puis je, comme il y a trois mois, puiser de nouvelles forces morales dans votre regard si doux, si calme et si penetrant, regard que j'aimais tant et que je crois voir devant moi, quand je vous ecris».
[Милый и бесценный друг, какая страшная и ужасная вещь разлука! Сколько ни твержу себе, что половина моего существования и моего счастия в вас, что, несмотря на расстояние, которое нас разлучает, сердца наши соединены неразрывными узами, мое сердце возмущается против судьбы, и, несмотря на удовольствия и рассеяния, которые меня окружают, я не могу подавить некоторую скрытую грусть, которую испытываю в глубине сердца со времени нашей разлуки. Отчего мы не вместе, как в прошлое лето, в вашем большом кабинете, на голубом диване, на диване «признаний»? Отчего я не могу, как три месяца тому назад, почерпать новые нравственные силы в вашем взгляде, кротком, спокойном и проницательном, который я так любила и который я вижу перед собой в ту минуту, как пишу вам?]
Прочтя до этого места, княжна Марья вздохнула и оглянулась в трюмо, которое стояло направо от нее. Зеркало отразило некрасивое слабое тело и худое лицо. Глаза, всегда грустные, теперь особенно безнадежно смотрели на себя в зеркало. «Она мне льстит», подумала княжна, отвернулась и продолжала читать. Жюли, однако, не льстила своему другу: действительно, и глаза княжны, большие, глубокие и лучистые (как будто лучи теплого света иногда снопами выходили из них), были так хороши, что очень часто, несмотря на некрасивость всего лица, глаза эти делались привлекательнее красоты. Но княжна никогда не видала хорошего выражения своих глаз, того выражения, которое они принимали в те минуты, когда она не думала о себе. Как и у всех людей, лицо ее принимало натянуто неестественное, дурное выражение, как скоро она смотрелась в зеркало. Она продолжала читать: 211
«Tout Moscou ne parle que guerre. L'un de mes deux freres est deja a l'etranger, l'autre est avec la garde, qui se met en Marieche vers la frontiere. Notre cher еmpereur a quitte Petersbourg et, a ce qu'on pretend, compte lui meme exposer sa precieuse existence aux chances de la guerre. Du veuille que le monstre corsicain, qui detruit le repos de l'Europe, soit terrasse par l'ange que le Tout Рuissant, dans Sa misericorde, nous a donnee pour souverain. Sans parler de mes freres, cette guerre m'a privee d'une relation des plus cheres a mon coeur. Je parle du jeune Nicolas Rostoff, qui avec son enthousiasme n'a pu supporter l'inaction et a quitte l'universite pour aller s'enroler dans l'armee. Eh bien, chere Marieie, je vous avouerai, que, malgre son extreme jeunesse, son depart pour l'armee a ete un grand chagrin pour moi. Le jeune homme, dont je vous parlais cet ete, a tant de noblesse, de veritable jeunesse qu'on rencontre si rarement dans le siecle оu nous vivons parmi nos villards de vingt ans. Il a surtout tant de franchise et de coeur. Il est tellement pur et poetique, que mes relations avec lui, quelque passageres qu'elles fussent, ont ete l'une des plus douees jouissances de mon pauvre coeur, qui a deja tant souffert. Je vous raconterai un jour nos adieux et tout ce qui s'est dit en partant. Tout cela est encore trop frais. Ah! chere amie, vous etes heureuse de ne pas connaitre ces jouissances et ces peines si poignantes. Vous etes heureuse, puisque les derienieres sont ordinairement les plus fortes! Je sais fort bien, que le comte Nicolas est trop jeune pour pouvoir jamais devenir pour moi quelque chose de plus qu'un ami, mais cette douee amitie, ces relations si poetiques et si pures ont ete un besoin pour mon coeur. Mais n'en parlons plus. La grande nouvelle du jour qui occupe tout Moscou est la mort du vieux comte Безухой et son heritage. Figurez vous que les trois princesses n'ont recu que tres peu de chose, le prince Basile rien, est que c'est M. Pierre qui a tout herite, et qui par dessus le Marieche a ete reconnu pour fils legitime, par consequent comte Безухой est possesseur de la plus belle fortune de la Russie. On pretend que le prince Basile a joue un tres vilain role dans toute cette histoire et qu'il est reparti tout penaud pour Petersbourg.
«Je vous avoue, que je comprends tres peu toutes ces affaires de legs et de testament; ce que je sais, c'est que depuis que le jeune homme que nous connaissions tous sous le nom de M. Pierre les tout court est devenu comte Безухой et possesseur de l'une des plus grandes fortunes de la Russie, je m'amuse fort a observer les changements de ton et des manieres des mamans accablees de filles a Marieier et des demoiselles elles memes a l'egard de cet individu, qui, par parenthese, m'a paru toujours etre un pauvre, sire. Comme on s'amuse depuis deux ans a me donner des promis que je ne connais pas le plus souvent, la chronique matrimoniale de Moscou me fait comtesse Безухой. Mais vous sentez bien que je ne me souc nullement de le devenir. A propos de Marieiage, savez vous que tout derienierement la tante en general Анна Михайловна, m'a confie sous le sceau du plus grand secret un projet de Marieiage pour vous. Ce n'est ni plus, ni moins, que le fils du prince Basile, Anatole, qu'on voudrait ranger en le Marieiant a une personne riche et distinguee, et c'est sur vous qu'est tombe le choix des parents. Je ne sais comment vous envisagerez la chose, mais j'ai cru de mon devoir de vous en avertir. On le dit tres beau et tres mauvais sujet; c'est tout ce que j'ai pu savoir sur son compte.