Алымов, Илья Павлович

Илья Павлович Алымов
Дата рождения	21 мая 1831(1831-05-21)
Место рождения	Смоленская губерния
Дата смерти	16 мая 1884(1884-05-16) (52 года)
Место смерти	Киев
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Род войск	флот
Годы службы	1843—1883
Звание
Сражения/войны	Крымская война
Награды и премии

Илья Павлович Алымов (21 мая 1831, Смоленская губерния − 16 мая 1884, Киев) — офицер Российского императорского флота, участник Крымской войны на Балтийском море; учёный в области теории корабля и корабельной энергетической установки, предложил оригинальную форму обводов корпуса судов, которая была названа им «струйной» и известна в теории корабля под именем её автора; преподаватель в Морском корпусе и инспектор классов в Техническом училище Морского ведомства, член Морского учёного комитета и конференции Николаевской морской академии, генерал-майор.

Биография

Илья Павлович Алымов родился 21 мая 1831 года в Смоленской губернии. Представитель дворянского рода Алымовых. Вслед за старшим братом Александром (поступил в Морской корпус в 1842 году, участник Крымской войны, в 1858 году уволен от службы в чине капитан-лейтенанта) поступил 2 марта 1843 года кадетом в Морской корпус. 31 августа 1849 года был произведён в гардемарины, а 7 августа 1851 года по окончанию Морского корпуса произведён в мичманы и оставлен в Офицерском классе для продолжения учёбы.

В 1851 и 1852 годах на фрегате «Паллада» и линейных кораблях «Бородино» и «Вилагош» крейсеровал в Балтийском море. 28 апреля 1854 г ода по окончании курса Офицерского класса, произведён в лейтенанты, с внесением имени на мраморную доску Морского корпуса, как первого по выпуску. В 1854 году, в ходе Крымской войны, на корабле «Великий Князь Михаил» был в кампании на малом Кронштадтском рейде при обороне Кронштадта от нападения англо-французского флота.

28 января 1855 года был прикомандирован к Морскому корпусу, 30 августа того же года зачислен в штат корпуса с назначением преподавателем навигации, астрономии и начертательной геометрии в гардемаринских классах, а в Офицерском классе — прикладной математики, теории корабля и пароходной механики. В 1856 году был командирован на механические заводы Санкт-Петербурга и губернии для изучения действия паровых машин и управления ими. В 1859 году на винтовом корабле «Гангут» был руководителем корабельной практики воспитанников Морского корпуса, плавал в Балтийском море.

В 1860 году находился в заграничной командировке в Англии для ознакомления с системой преподавания в морских училищах и усовершенствования знаний в механике. 8 октября 1862 года назначен членом Учебного совета академического курса морских наук. В 1863 году служил в Морском учёном комитете по механической части. В 1865 году опубликовал своё первое исследование по вопросам теории корабля «Вопросы из современного состояния теории кораблестроения».

1 января 1865 года в капитан-лейтенанты. 9 августа 1868 года назначен штатным преподавателем Морского корпуса. 1 января 1873 года произведён в капитаны 2 ранга, 29 мая того же года назначен помощником инспектора классов Технического училища Морского ведомства в Кронштадте. В 1875 году за 25 летнюю службу по учебно-воспитательной части Алымову была назначена пенсия 1000 рублей. 1 января 1877 года произведён в капитаны 1 ранга, 28 января назначен членом конференции Николаевской морской академии, учреждённой вместо Учебного совета академического курса морских наук.

Внешние изображения
	[keu-ocr.narod.ru/Mininoski/pictures/27.jpg Чертёж миноноски «Касатка»].

В 1877 году предложил оригинальную форму обводов корпуса судов, которая была названа им «струйной» и известна в теории корабля под именем её автора. И. П. Алымов считал, что «наиболее прямой путь к разысканию наивыгоднейшей системы судовых обводов естественно состоит в исследовании течения жидкости относительно подводной поверхности судна, причём сама эта поверхность является струйной, то есть как бы составленной из бесконечного множества тончайших струй». Он показал, что система струйного образования даёт увеличение водоизмещения в среднем на 14 % при неизменных очертаниях миделя. В 1878—1878 годах на Балтийском заводе по проекту Алымова была построена со струйными образованиями корпуса миноноска «Касатка», которая при главных размерах, что и у типовой миноноски «Ярроу», имела водоизмещение 28,18 т (против 23 т у типа «Ярроу»). Увеличение водоизмещения позволяло усилить торпедное вооружение и увеличить мощность паровых машин до 311,7 л.с. Проведённые летом 1878 года сравнительные испытания «Касатки» с миноносками типа «Ярроу» показали, что на 1 т водоизмещения у «Касатки» затрачивается меньшая мощность машин при практически одинаковых скоростях хода.

11 декабря 1878 года Алымов был назначен инспектором классов Техническая училища морского ведомства. 23 сентября 1883 года из-за болезни ушёл в отставку с увольнением от службы и производством в генерал-майоры. Уехал в Киев, где 16 мая 1884 года скончался.

Семья

Илья Павлович Алымов был женат. Его сын Владимир Ильич Алымов (рожд. 1867) окончил Техническое училище Морского ведомства, стал корабельным инженером, судостроителем в Николаевском порту, затем служил в Добровольческом флоте.

Публикации

Илья Павлович Алымов являлся автором учебника «Теория корабля» в двух частях (1 часть — «Качка судна на тихой воде», 2 часть — «Качка судна на волнении»), неоднократно его статьи печатались в научно-технических журналах. Отдельные статьи он подписывал псевдонимом И. А..

В журнале Морской сборник были напечатаны следующие сочинения Алымова:

 — «Об учебных руководствах и о системе преподавания наук». — «Об экономии силы в паровых машинах». — «Рецензии на теорию паровых машин». (1861);

 — «Мысли об экономии силы в паровых машинах». — «Сжатый воздух, как двигатель». — «О машинах, действующих сжатым воздухом» (1862);

 — «О тяге печи паровая котла». (1864);

 — «Научные выводы относительно водяная пара». — «Вопрос из современного состояния теории кораблестроения». — «Определение оси остойчивости, оси крена и угла крена». (1865);

 — «О влиянии погружения борта на остойчивость судна». (1870);

 — «Необходимость определения центра тяжести и остойчивости». — «Вопросы из механики корабля». (1871);

 — «Очерк организации Технического училища Морского ведомства». (1877);

 — «Очерк систем струйного образования судов и исследования опыта применения системы». — «О невозможности заменить пар в судовых машинах углекислым газом». — «Беседы по вопросами морского дела в Кронштадте». Публичная лекция. (1879).

В журнале Русского Химического общества и Физического общества при Санкт-Петербургском университете помещён труд Алымова «Закон атомной теплоёмкости и его следствия в приложении к предельному газообразному состоянию».

Награды

• орден Святого Станислава 3 степени (1864);
• орден Святой Анны 3 степени (1867);
• орден Святого Станислава 2 степени. (1870);
• орден Святой Анны 2 степени (1876);
• орден Святого Владимира 4 степени (1880).

Литература

• [dlib.rsl.ru/viewer/01002888471#?page=69 Алымов Илья Павлович] // Русский биографический словарь / Изд. под наблюдением председателя Императорского Русского Исторического Общества А. А. Половцова. — СПб.: тип. Главного упр. уделов, 1900. — Т. 20. — С. 67-68. — 796 с.
• Дмитриев В. В. [persons-info.com/persons/ALYMOV_Ilia_Pavlovich/59585/93c66fcf1f52f55e4410821ab4693b84 Морской энциклопедический словарь в 3-х томах]. — СПб.: Судостроение, 1991. — Т. 1 (А-И). — С. 55. — 504 с. — ISBN 5-7355-0281-6.
• Доценко В. Д. Словарь биографический морской. — СПб.: Logos, 2000. — С. 18. — 456 с. — ISBN 5-87288-128-2.
• Исанин Н. Н., Калинин В. С. [books.google.ru/books?id=5mb9AgAAQBAJ&pg=PA31&lpg=PA31&dq=Алымов+Илья+корабль&source=bl&ots=iNzMc1Y5Qi&sig=bs8kNO175_E73zURbBOcLhXLRzw&hl=ru&sa=X&ei=JLeCVZuyJMaKsAG3noGwBQ&ved=0CCUQ6AEwAg#v=onepage&q=Алымов%20Илья%20корабль&f=false Алымов Илья Павлович] // Морской энциклопедический справочник. — Л.: Судостроение, 1986. — Т. 1. — С. 31-33. — 512 с.

Отрывок, характеризующий Алымов, Илья Павлович

Пьеру он ничего не сказал, только пожал с чувством его руку пониже плеча. Пьер с Анной Михайловной прошли в petit salon. [маленькую гостиную.]
– II n'y a rien qui restaure, comme une tasse de cet excellent the russe apres une nuit blanche, [Ничто так не восстановляет после бессонной ночи, как чашка этого превосходного русского чаю.] – говорил Лоррен с выражением сдержанной оживленности, отхлебывая из тонкой, без ручки, китайской чашки, стоя в маленькой круглой гостиной перед столом, на котором стоял чайный прибор и холодный ужин. Около стола собрались, чтобы подкрепить свои силы, все бывшие в эту ночь в доме графа Безухого. Пьер хорошо помнил эту маленькую круглую гостиную, с зеркалами и маленькими столиками. Во время балов в доме графа, Пьер, не умевший танцовать, любил сидеть в этой маленькой зеркальной и наблюдать, как дамы в бальных туалетах, брильянтах и жемчугах на голых плечах, проходя через эту комнату, оглядывали себя в ярко освещенные зеркала, несколько раз повторявшие их отражения. Теперь та же комната была едва освещена двумя свечами, и среди ночи на одном маленьком столике беспорядочно стояли чайный прибор и блюда, и разнообразные, непраздничные люди, шопотом переговариваясь, сидели в ней, каждым движением, каждым словом показывая, что никто не забывает и того, что делается теперь и имеет еще совершиться в спальне. Пьер не стал есть, хотя ему и очень хотелось. Он оглянулся вопросительно на свою руководительницу и увидел, что она на цыпочках выходила опять в приемную, где остался князь Василий с старшею княжной. Пьер полагал, что и это было так нужно, и, помедлив немного, пошел за ней. Анна Михайловна стояла подле княжны, и обе они в одно время говорили взволнованным шопотом:
– Позвольте мне, княгиня, знать, что нужно и что ненужно, – говорила княжна, видимо, находясь в том же взволнованном состоянии, в каком она была в то время, как захлопывала дверь своей комнаты.
– Но, милая княжна, – кротко и убедительно говорила Анна Михайловна, заступая дорогу от спальни и не пуская княжну, – не будет ли это слишком тяжело для бедного дядюшки в такие минуты, когда ему нужен отдых? В такие минуты разговор о мирском, когда его душа уже приготовлена…
Князь Василий сидел на кресле, в своей фамильярной позе, высоко заложив ногу на ногу. Щеки его сильно перепрыгивали и, опустившись, казались толще внизу; но он имел вид человека, мало занятого разговором двух дам.
– Voyons, ma bonne Анна Михайловна, laissez faire Catiche. [Оставьте Катю делать, что она знает.] Вы знаете, как граф ее любит.
– Я и не знаю, что в этой бумаге, – говорила княжна, обращаясь к князю Василью и указывая на мозаиковый портфель, который она держала в руках. – Я знаю только, что настоящее завещание у него в бюро, а это забытая бумага…
Она хотела обойти Анну Михайловну, но Анна Михайловна, подпрыгнув, опять загородила ей дорогу.
– Я знаю, милая, добрая княжна, – сказала Анна Михайловна, хватаясь рукой за портфель и так крепко, что видно было, она не скоро его пустит. – Милая княжна, я вас прошу, я вас умоляю, пожалейте его. Je vous en conjure… [Умоляю вас…]
Княжна молчала. Слышны были только звуки усилий борьбы зa портфель. Видно было, что ежели она заговорит, то заговорит не лестно для Анны Михайловны. Анна Михайловна держала крепко, но, несмотря на то, голос ее удерживал всю свою сладкую тягучесть и мягкость.
– Пьер, подойдите сюда, мой друг. Я думаю, что он не лишний в родственном совете: не правда ли, князь?
– Что же вы молчите, mon cousin? – вдруг вскрикнула княжна так громко, что в гостиной услыхали и испугались ее голоса. – Что вы молчите, когда здесь Бог знает кто позволяет себе вмешиваться и делать сцены на пороге комнаты умирающего. Интриганка! – прошептала она злобно и дернула портфель изо всей силы.
Но Анна Михайловна сделала несколько шагов, чтобы не отстать от портфеля, и перехватила руку.
– Oh! – сказал князь Василий укоризненно и удивленно. Он встал. – C'est ridicule. Voyons, [Это смешно. Ну, же,] пустите. Я вам говорю.
Княжна пустила.
– И вы!
Анна Михайловна не послушалась его.
– Пустите, я вам говорю. Я беру всё на себя. Я пойду и спрошу его. Я… довольно вам этого.
– Mais, mon prince, [Но, князь,] – говорила Анна Михайловна, – после такого великого таинства дайте ему минуту покоя. Вот, Пьер, скажите ваше мнение, – обратилась она к молодому человеку, который, вплоть подойдя к ним, удивленно смотрел на озлобленное, потерявшее всё приличие лицо княжны и на перепрыгивающие щеки князя Василья.
– Помните, что вы будете отвечать за все последствия, – строго сказал князь Василий, – вы не знаете, что вы делаете.
– Мерзкая женщина! – вскрикнула княжна, неожиданно бросаясь на Анну Михайловну и вырывая портфель.
Князь Василий опустил голову и развел руками.
В эту минуту дверь, та страшная дверь, на которую так долго смотрел Пьер и которая так тихо отворялась, быстро, с шумом откинулась, стукнув об стену, и средняя княжна выбежала оттуда и всплеснула руками.
– Что вы делаете! – отчаянно проговорила она. – II s'en va et vous me laissez seule. [Он умирает, а вы меня оставляете одну.]
Старшая княжна выронила портфель. Анна Михайловна быстро нагнулась и, подхватив спорную вещь, побежала в спальню. Старшая княжна и князь Василий, опомнившись, пошли за ней. Через несколько минут первая вышла оттуда старшая княжна с бледным и сухим лицом и прикушенною нижнею губой. При виде Пьера лицо ее выразило неудержимую злобу.
– Да, радуйтесь теперь, – сказала она, – вы этого ждали.
И, зарыдав, она закрыла лицо платком и выбежала из комнаты.
За княжной вышел князь Василий. Он, шатаясь, дошел до дивана, на котором сидел Пьер, и упал на него, закрыв глаза рукой. Пьер заметил, что он был бледен и что нижняя челюсть его прыгала и тряслась, как в лихорадочной дрожи.
– Ах, мой друг! – сказал он, взяв Пьера за локоть; и в голосе его была искренность и слабость, которых Пьер никогда прежде не замечал в нем. – Сколько мы грешим, сколько мы обманываем, и всё для чего? Мне шестой десяток, мой друг… Ведь мне… Всё кончится смертью, всё. Смерть ужасна. – Он заплакал.
Анна Михайловна вышла последняя. Она подошла к Пьеру тихими, медленными шагами.
– Пьер!… – сказала она.
Пьер вопросительно смотрел на нее. Она поцеловала в лоб молодого человека, увлажая его слезами. Она помолчала.
– II n'est plus… [Его не стало…]
Пьер смотрел на нее через очки.
– Allons, je vous reconduirai. Tachez de pleurer. Rien ne soulage, comme les larmes. [Пойдемте, я вас провожу. Старайтесь плакать: ничто так не облегчает, как слезы.]
Она провела его в темную гостиную и Пьер рад был, что никто там не видел его лица. Анна Михайловна ушла от него, и когда она вернулась, он, подложив под голову руку, спал крепким сном.
На другое утро Анна Михайловна говорила Пьеру:
– Oui, mon cher, c'est une grande perte pour nous tous. Je ne parle pas de vous. Mais Dieu vous soutndra, vous etes jeune et vous voila a la tete d'une immense fortune, je l'espere. Le testament n'a pas ete encore ouvert. Je vous connais assez pour savoir que cela ne vous tourienera pas la tete, mais cela vous impose des devoirs, et il faut etre homme. [Да, мой друг, это великая потеря для всех нас, не говоря о вас. Но Бог вас поддержит, вы молоды, и вот вы теперь, надеюсь, обладатель огромного богатства. Завещание еще не вскрыто. Я довольно вас знаю и уверена, что это не вскружит вам голову; но это налагает на вас обязанности; и надо быть мужчиной.]
Пьер молчал.
– Peut etre plus tard je vous dirai, mon cher, que si je n'avais pas ete la, Dieu sait ce qui serait arrive. Vous savez, mon oncle avant hier encore me promettait de ne pas oublier Boris. Mais il n'a pas eu le temps. J'espere, mon cher ami, que vous remplirez le desir de votre pere. [После я, может быть, расскажу вам, что если б я не была там, то Бог знает, что бы случилось. Вы знаете, что дядюшка третьего дня обещал мне не забыть Бориса, но не успел. Надеюсь, мой друг, вы исполните желание отца.]
Пьер, ничего не понимая и молча, застенчиво краснея, смотрел на княгиню Анну Михайловну. Переговорив с Пьером, Анна Михайловна уехала к Ростовым и легла спать. Проснувшись утром, она рассказывала Ростовым и всем знакомым подробности смерти графа Безухого. Она говорила, что граф умер так, как и она желала бы умереть, что конец его был не только трогателен, но и назидателен; последнее же свидание отца с сыном было до того трогательно, что она не могла вспомнить его без слез, и что она не знает, – кто лучше вел себя в эти страшные минуты: отец ли, который так всё и всех вспомнил в последние минуты и такие трогательные слова сказал сыну, или Пьер, на которого жалко было смотреть, как он был убит и как, несмотря на это, старался скрыть свою печаль, чтобы не огорчить умирающего отца. «C'est penible, mais cela fait du bien; ca eleve l'ame de voir des hommes, comme le vieux comte et son digne fils», [Это тяжело, но это спасительно; душа возвышается, когда видишь таких людей, как старый граф и его достойный сын,] говорила она. О поступках княжны и князя Василья она, не одобряя их, тоже рассказывала, но под большим секретом и шопотом.


В Лысых Горах, имении князя Николая Андреевича Болконского, ожидали с каждым днем приезда молодого князя Андрея с княгиней; но ожидание не нарушало стройного порядка, по которому шла жизнь в доме старого князя. Генерал аншеф князь Николай Андреевич, по прозванию в обществе le roi de Prusse, [король прусский,] с того времени, как при Павле был сослан в деревню, жил безвыездно в своих Лысых Горах с дочерью, княжною Марьей, и при ней компаньонкой, m lle Bourienne. [мадмуазель Бурьен.] И в новое царствование, хотя ему и был разрешен въезд в столицы, он также продолжал безвыездно жить в деревне, говоря, что ежели кому его нужно, то тот и от Москвы полтораста верст доедет до Лысых Гор, а что ему никого и ничего не нужно. Он говорил, что есть только два источника людских пороков: праздность и суеверие, и что есть только две добродетели: деятельность и ум. Он сам занимался воспитанием своей дочери и, чтобы развивать в ней обе главные добродетели, до двадцати лет давал ей уроки алгебры и геометрии и распределял всю ее жизнь в беспрерывных занятиях. Сам он постоянно был занят то писанием своих мемуаров, то выкладками из высшей математики, то точением табакерок на станке, то работой в саду и наблюдением над постройками, которые не прекращались в его имении. Так как главное условие для деятельности есть порядок, то и порядок в его образе жизни был доведен до последней степени точности. Его выходы к столу совершались при одних и тех же неизменных условиях, и не только в один и тот же час, но и минуту. С людьми, окружавшими его, от дочери до слуг, князь был резок и неизменно требователен, и потому, не быв жестоким, он возбуждал к себе страх и почтительность, каких не легко мог бы добиться самый жестокий человек. Несмотря на то, что он был в отставке и не имел теперь никакого значения в государственных делах, каждый начальник той губернии, где было имение князя, считал своим долгом являться к нему и точно так же, как архитектор, садовник или княжна Марья, дожидался назначенного часа выхода князя в высокой официантской. И каждый в этой официантской испытывал то же чувство почтительности и даже страха, в то время как отворялась громадно высокая дверь кабинета и показывалась в напудренном парике невысокая фигурка старика, с маленькими сухими ручками и серыми висячими бровями, иногда, как он насупливался, застилавшими блеск умных и точно молодых блестящих глаз.