Алыптыг нымах
Алыптыг нымах (хак. богатырское сказание) — жанр героического эпоса у хакасов.
Может содержать до 30 тысяч стихотворных строк. В алыптыг нымахе редко повествуется об одном-двух героях, а большей частью о трех поколениях богатырей, защищающих свою семью, род, народ и скот собственного владения и страдавших от врагов-завоевателей народов и стран. Сначала часто рисуется мирная счастливая жизнь семьи хана-богатыря, обладателя богатств в виде многочисленного подвластного народа и скота. Мир внезапно нарушается из-за нашествия врага. Традиционно война изображается как поединки противников, облаченных в Воинские доспехи. Бьются воины и по нескольку пар. Дружина светлых сил борется с дружиной темных. Схватки и борьба длятся 6-12 дней и от 12 лет до 30-40. Поединки ведутся физической силой рук, с мощью традиционных богатырских, воинских приемов. Богатыри также владеют и при необходимости пользуются стрелами, мечами, саблями, копьями. Войско может быть представлено как фон («как лес стоят копья»).
Многие алыптыг нымахи сложны по композиции. Одноплановость в одних сменяется многоплановостью, в других, разрозненность сюжетов и образов переходит в отчетливую циклизацию. Этим выделяются «Алтын-Арыг», «Ай-Хуучин» и др., в которых ханам служат профессиональные воины-богатыри, защищающие и частное владение, и весь подсолнечный мир.
Алыптыг нымах имеет зачин и концовку, то есть пространственно-временное обрамление рамкой. Вначале действовал герой-дед, в конце — герой-внук. Порушенная при жизни деда жизнь владения-«чурта» восстановлена в своей мощи внуком (внучкой). Такое обрамление утверждает идею: добро всегда побеждает зло, герои-алыпы сильнее захватчиков-грабителей. Алыптыг нымахи исполнялись сказителями (хайджи) в длинные зимние ночи в кругу собравшихся в доме слушателей. Исполнялись в тайге на отдыхе охотников у костра, у мельницы, где люди ночевали, ожидая помола зерна, а также в семьях, где готовились к похоронам усопшего и в поминальные ночи. В народе большим уважением и почитанием славились сказители Матвей Балахчин, Петр Курбижеков, Семен Кадышев, Макар Добров, Павел Тоданов, Константин Бастаев и мн.др.
Классической формой импровизационного повествования — исполнения сказания является хай под аккомпанемент хомыса или чатхана в сочетании с речитативной декламацией. Сказительское искусство считалось занятием сугубо мужским. Женщинам запрещалось петь хай’ем, поэтому они исполняли только речитативной декламацией, что называли — сказывать «пешим» образом.
Эпическое повествование — декламация появилась значительно раньше, чем хай и инструментально-музыкальный аккомпанемент. У разных народов, в том числе у тюркских, до сих пор эпос исполняется без инструментального сопровождения («Манас» у киргизов, олонхо у якутов).
См. также
Напишите отзыв о статье "Алыптыг нымах"
Литература
- Унгвицкая М.А., Майногашева В. Е. Хакасское народное поэтическое творчество. Абакан, 1972.
- Алтын-Арыг. Хакасский героический эпос. Запись и подготовка текста, статья, перевод и комментарии В. Е. Майногашевой. М.: Наука, 1988;
- Стоянов А.К. Искусство хакасских хайджи. Там же. С. 577-590;
- Хакасский героический эпос «Ай-Хуучин». Сказитель П. В. Курбижеков. Вступит, ст., зап. и подгот. текста, перевод, примечания и комментарии, приложения В. Е. Майногашевой. Новосибирск, Наука, 1997.
Отрывок, характеризующий Алыптыг нымах
– Ну, я г'ад тебя видеть, – перебил его Денисов, и лицо его приняло опять озабоченное выражение.– Михаил Феоклитыч, – обратился он к эсаулу, – ведь это опять от немца. Он пг'и нем состоит. – И Денисов рассказал эсаулу, что содержание бумаги, привезенной сейчас, состояло в повторенном требовании от генерала немца присоединиться для нападения на транспорт. – Ежели мы его завтг'а не возьмем, они у нас из под носа выг'вут, – заключил он.
В то время как Денисов говорил с эсаулом, Петя, сконфуженный холодным тоном Денисова и предполагая, что причиной этого тона было положение его панталон, так, чтобы никто этого не заметил, под шинелью поправлял взбившиеся панталоны, стараясь иметь вид как можно воинственнее.
– Будет какое нибудь приказание от вашего высокоблагородия? – сказал он Денисову, приставляя руку к козырьку и опять возвращаясь к игре в адъютанта и генерала, к которой он приготовился, – или должен я оставаться при вашем высокоблагородии?
– Приказания?.. – задумчиво сказал Денисов. – Да ты можешь ли остаться до завтрашнего дня?
– Ах, пожалуйста… Можно мне при вас остаться? – вскрикнул Петя.
– Да как тебе именно велено от генег'ала – сейчас вег'нуться? – спросил Денисов. Петя покраснел.
– Да он ничего не велел. Я думаю, можно? – сказал он вопросительно.
– Ну, ладно, – сказал Денисов. И, обратившись к своим подчиненным, он сделал распоряжения о том, чтоб партия шла к назначенному у караулки в лесу месту отдыха и чтобы офицер на киргизской лошади (офицер этот исполнял должность адъютанта) ехал отыскивать Долохова, узнать, где он и придет ли он вечером. Сам же Денисов с эсаулом и Петей намеревался подъехать к опушке леса, выходившей к Шамшеву, с тем, чтобы взглянуть на то место расположения французов, на которое должно было быть направлено завтрашнее нападение.
– Ну, бог'ода, – обратился он к мужику проводнику, – веди к Шамшеву.
Денисов, Петя и эсаул, сопутствуемые несколькими казаками и гусаром, который вез пленного, поехали влево через овраг, к опушке леса.
Дождик прошел, только падал туман и капли воды с веток деревьев. Денисов, эсаул и Петя молча ехали за мужиком в колпаке, который, легко и беззвучно ступая своими вывернутыми в лаптях ногами по кореньям и мокрым листьям, вел их к опушке леса.
Выйдя на изволок, мужик приостановился, огляделся и направился к редевшей стене деревьев. У большого дуба, еще не скинувшего листа, он остановился и таинственно поманил к себе рукою.
Денисов и Петя подъехали к нему. С того места, на котором остановился мужик, были видны французы. Сейчас за лесом шло вниз полубугром яровое поле. Вправо, через крутой овраг, виднелась небольшая деревушка и барский домик с разваленными крышами. В этой деревушке и в барском доме, и по всему бугру, в саду, у колодцев и пруда, и по всей дороге в гору от моста к деревне, не более как в двухстах саженях расстояния, виднелись в колеблющемся тумане толпы народа. Слышны были явственно их нерусские крики на выдиравшихся в гору лошадей в повозках и призывы друг другу.
– Пленного дайте сюда, – негромко сказал Денисоп, не спуская глаз с французов.
Казак слез с лошади, снял мальчика и вместе с ним подошел к Денисову. Денисов, указывая на французов, спрашивал, какие и какие это были войска. Мальчик, засунув свои озябшие руки в карманы и подняв брови, испуганно смотрел на Денисова и, несмотря на видимое желание сказать все, что он знал, путался в своих ответах и только подтверждал то, что спрашивал Денисов. Денисов, нахмурившись, отвернулся от него и обратился к эсаулу, сообщая ему свои соображения.
