Альбер I (князь Монако)

Внешние изображения
	[pluq59.free.fr/image/Monaco/2009/2680.jpg Альбер I на почтовой марке Монако]

	Альбер I; фр. Albert I<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Альбер I</td></tr>
10 сентября 1889 — 27 июня 1922
Предшественник:	Карл III
Преемник:	Луи II
Вероисповедание:	католицизм
Рождение:	13 ноября 1848; Париж, Франция
Смерть:	26 июня 1922 (73 года); Париж, Франция
Место погребения:	Собор Святого Николая (Монако)
Род:	Гримальди
Отец:	Карл III
Мать:	Антуанетта Гислена де Мерод-Вестерло
Супруга:	1) Мария Виктория Дуглас-Гамильтон ; 2) Мария Алиса Гейне
Дети:	от 1-го брака: сын: Луи; от 2-го брака: нет
Монограмма:

Альбе́р I (13 ноября 1848 — 26 июня 1922) — одиннадцатый князь Монако с 1889 по 1922 из династии Гримальди.

Биография

Князь Альбер родился в Париже в 1848 году.

Достигнув совершеннолетия, Альбер начал службу в военно-морском флоте Испании, где несколько лет прослужил штурманом.

Научная деятельность

Во время франко-прусской войны служил во французском флоте, за боевые заслуги награждён орденом Почётного легиона. Позже, увлекшись океанографией, посвятил много сил этой науке, активно участвуя в разнообразных морских экспедициях. Открыл Отмель Принцессы Алисы.

Оставив военную службу после окончания войны, Альбер занялся изучением мирового океана. Он лично принимал участие в 28 экспедициях по Атлантическому океану и Средиземному морю. Им был создан целый ряд приборов, предназначенных для изучения процессов, происходящих в мировом океане. В составе экспедиций князя Альбера работали географы, ботаники, зоологи; результаты экспедиций были обобщены в книге, названной Альбером «Путь мореплавателя».

Ему принадлежит изобретение ряда приборов и методик для исследований океана. Впоследствии принц основал знаменитый Институт Океанографии, включающий, помимо прочего, знаменитый океанариум. Также Альбер интересовался проблемами палеонтологии и основал в Париже Институт Палеонтологии человека.

Международная деятельность

Альбер являлся убежденным пацифистом и много сил посвятил популяризации своих убеждений на международной арене. В частности, он основал в Монако Международный институт мира, который должен был служить арбитражным судом по конфликтным международным проблемам. Накануне Первой мировой войны Альбер неоднократно призывал германского императора Вильгельма II не начинать боевых действий. После начала войны Монако объявило о своем нейтралитете, но фактически выступало на стороне союзников, предоставив свои курорты для лечения солдат.

Развитие культурной жизни Монако

Вторая жена принца оказала огромную финансовую поддержку княжеской казне, и Альбер сумел благодаря капиталу супруги превратить Монако в один из культурных центров Европы. В княжестве был построен оперный театр и создана знаменитая балетная труппа под руководством Сергея Дягилева.

Альбер был инициатором организации автомобильной гонки в Монте-Карло для привлечения большего числа туристов. Также Альбер положил начало увлечению членов княжеской семьи филателией и заложил основу знаменитой коллекции марок, экспонируемой ныне в музее.

Личная жизнь

21 сентября 1869 Альбер женился на Марии Виктории, дочери герцога Гамильтона. Вскоре у них родился сын, но в 1880 супруги развелись.
10 сентября 1889 Альбер вторично женился на Марии Алисе Гейне, молодой вдове герцога Ришелье. Несмотря на успешное начало брака, он вскоре распался. Ссора между супругами носила скандальный характер, так, однажды вечером в опере Альбер публично дал жене пощечину. После этого инцидента супруги стали жить раздельно, хотя формально не были разведены.

Память

Альбер I изображен на ряде почтовых марок Монако.
Князем Альбером была открыта отмель в районе принадлежащего Португалии архипелага Азорских островов, которая получила название по имени корабля, на котором проводилась экспедиция — «Банка принцессы Алисы».

Напишите отзыв о статье "Альбер I (князь Монако)"

Ссылки

На Викискладе есть медиафайлы по теме Альбер I (князь Монако)
[www.allmonarchs.net/monaco/albert_i.html Альбер I], сайт «Все монархи мира»
[videostrannik.ru/knyaz-monako-alber-i/ Князь Монако Альбер I]
[www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-50222.ln-ru Профиль Гримальди Альбер-Оноре-Шарль или Альберт I, принц Монако] на официальном сайте РАН

Отрывок, характеризующий Альбер I (князь Монако)

Библейское предание говорит, что отсутствие труда – праздность была условием блаженства первого человека до его падения. Любовь к праздности осталась та же и в падшем человеке, но проклятие всё тяготеет над человеком, и не только потому, что мы в поте лица должны снискивать хлеб свой, но потому, что по нравственным свойствам своим мы не можем быть праздны и спокойны. Тайный голос говорит, что мы должны быть виновны за то, что праздны. Ежели бы мог человек найти состояние, в котором он, будучи праздным, чувствовал бы себя полезным и исполняющим свой долг, он бы нашел одну сторону первобытного блаженства. И таким состоянием обязательной и безупречной праздности пользуется целое сословие – сословие военное. В этой то обязательной и безупречной праздности состояла и будет состоять главная привлекательность военной службы.
Николай Ростов испытывал вполне это блаженство, после 1807 года продолжая служить в Павлоградском полку, в котором он уже командовал эскадроном, принятым от Денисова.
Ростов сделался загрубелым, добрым малым, которого московские знакомые нашли бы несколько mauvais genre [дурного тона], но который был любим и уважаем товарищами, подчиненными и начальством и который был доволен своей жизнью. В последнее время, в 1809 году, он чаще в письмах из дому находил сетования матери на то, что дела расстраиваются хуже и хуже, и что пора бы ему приехать домой, обрадовать и успокоить стариков родителей.
Читая эти письма, Николай испытывал страх, что хотят вывести его из той среды, в которой он, оградив себя от всей житейской путаницы, жил так тихо и спокойно. Он чувствовал, что рано или поздно придется опять вступить в тот омут жизни с расстройствами и поправлениями дел, с учетами управляющих, ссорами, интригами, с связями, с обществом, с любовью Сони и обещанием ей. Всё это было страшно трудно, запутано, и он отвечал на письма матери, холодными классическими письмами, начинавшимися: Ma chere maman [Моя милая матушка] и кончавшимися: votre obeissant fils, [Ваш послушный сын,] умалчивая о том, когда он намерен приехать. В 1810 году он получил письма родных, в которых извещали его о помолвке Наташи с Болконским и о том, что свадьба будет через год, потому что старый князь не согласен. Это письмо огорчило, оскорбило Николая. Во первых, ему жалко было потерять из дома Наташу, которую он любил больше всех из семьи; во вторых, он с своей гусарской точки зрения жалел о том, что его не было при этом, потому что он бы показал этому Болконскому, что совсем не такая большая честь родство с ним и что, ежели он любит Наташу, то может обойтись и без разрешения сумасбродного отца. Минуту он колебался не попроситься ли в отпуск, чтоб увидать Наташу невестой, но тут подошли маневры, пришли соображения о Соне, о путанице, и Николай опять отложил. Но весной того же года он получил письмо матери, писавшей тайно от графа, и письмо это убедило его ехать. Она писала, что ежели Николай не приедет и не возьмется за дела, то всё именье пойдет с молотка и все пойдут по миру. Граф так слаб, так вверился Митеньке, и так добр, и так все его обманывают, что всё идет хуже и хуже. «Ради Бога, умоляю тебя, приезжай сейчас же, ежели ты не хочешь сделать меня и всё твое семейство несчастными», писала графиня.
Письмо это подействовало на Николая. У него был тот здравый смысл посредственности, который показывал ему, что было должно.
Теперь должно было ехать, если не в отставку, то в отпуск. Почему надо было ехать, он не знал; но выспавшись после обеда, он велел оседлать серого Марса, давно не езженного и страшно злого жеребца, и вернувшись на взмыленном жеребце домой, объявил Лаврушке (лакей Денисова остался у Ростова) и пришедшим вечером товарищам, что подает в отпуск и едет домой. Как ни трудно и странно было ему думать, что он уедет и не узнает из штаба (что ему особенно интересно было), произведен ли он будет в ротмистры, или получит Анну за последние маневры; как ни странно было думать, что он так и уедет, не продав графу Голуховскому тройку саврасых, которых польский граф торговал у него, и которых Ростов на пари бил, что продаст за 2 тысячи, как ни непонятно казалось, что без него будет тот бал, который гусары должны были дать панне Пшаздецкой в пику уланам, дававшим бал своей панне Боржозовской, – он знал, что надо ехать из этого ясного, хорошего мира куда то туда, где всё было вздор и путаница.
Через неделю вышел отпуск. Гусары товарищи не только по полку, но и по бригаде, дали обед Ростову, стоивший с головы по 15 руб. подписки, – играли две музыки, пели два хора песенников; Ростов плясал трепака с майором Басовым; пьяные офицеры качали, обнимали и уронили Ростова; солдаты третьего эскадрона еще раз качали его, и кричали ура! Потом Ростова положили в сани и проводили до первой станции.
До половины дороги, как это всегда бывает, от Кременчуга до Киева, все мысли Ростова были еще назади – в эскадроне; но перевалившись за половину, он уже начал забывать тройку саврасых, своего вахмистра Дожойвейку, и беспокойно начал спрашивать себя о том, что и как он найдет в Отрадном. Чем ближе он подъезжал, тем сильнее, гораздо сильнее (как будто нравственное чувство было подчинено тому же закону скорости падения тел в квадратах расстояний), он думал о своем доме; на последней перед Отрадным станции, дал ямщику три рубля на водку, и как мальчик задыхаясь вбежал на крыльцо дома.
После восторгов встречи, и после того странного чувства неудовлетворения в сравнении с тем, чего ожидаешь – всё то же, к чему же я так торопился! – Николай стал вживаться в свой старый мир дома. Отец и мать были те же, они только немного постарели. Новое в них било какое то беспокойство и иногда несогласие, которого не бывало прежде и которое, как скоро узнал Николай, происходило от дурного положения дел. Соне был уже двадцатый год. Она уже остановилась хорошеть, ничего не обещала больше того, что в ней было; но и этого было достаточно. Она вся дышала счастьем и любовью с тех пор как приехал Николай, и верная, непоколебимая любовь этой девушки радостно действовала на него. Петя и Наташа больше всех удивили Николая. Петя был уже большой, тринадцатилетний, красивый, весело и умно шаловливый мальчик, у которого уже ломался голос. На Наташу Николай долго удивлялся, и смеялся, глядя на нее.