Альбикер, Карл
| Карл Альбикер | ||
| Награды и премии: |
| |
|---|---|---|
Карл Альбикер (нем. Karl Albiker, род. 16 сентября 1878 г. Илинген — ум. 26 февраля 1961 г. Этлинген) — немецкий скульптор, график и педагог.
Жизнь и творчество
К.Альбикер начал своё художественное образование в Академии изящных искусств Карлсруэ, где познакомился и подружился с художником-экспрессионистом Карлом Хофером. Затем учился в 1899—1900 годах в парижской академии Жюлиана и позднее — в мастерской у Антуана Бурделя. В Париже Альбикер также знакомится с Огюстом Роденом, ставшего также учителем немецкого скульптора и творчество которого оказало влияние на работы К.Альбикера.
После возвращения в Германию скульптор живёт в Мюнхене (1902—1903), затем совершает рабочую поездку и некоторое время живёт в Риме (1903—1905). В 1905 возвращается и открывает скульатурную мастерскую в Этлингене. В 1910 году Альбикер получает премию Вилла-Романа, что позволяет ему совершить поездку во Флоренцию.
В 1919 году К.Альбикер становится профессором Высшей художественной школы в Дрезден. Он считался одним из самых уважаемых и талантливых преподавателей в области искусства. В 1927 году он участвует в организации движения Баденский сецессион, в также в Новом Мюнхенском сецессион.
С приходом к власти в Германии национал-социалистов К.Альбикер (как и некоторые другие немецкие известные скульпторы — Рихард Шейбе, Йозеф Вакерле) — участвует в осуществлении ряда архитектурных проектов, создавая монументальные скульптуры для административных и общественных помещений. Работал над перестройкой берлинского Спорт-форума («Reichssportfeld») перед Берлинской олимпиадой (руководитель — архитектор Вернер Марх). К.Альбикер в 1930-е годы входил в жюри конкурса «Немецкое искусство».
Во время Второй мировой войны дом и мастерская скульптора в Берлине погибли во время бомбёжки. В 1947 году он возвращается на родину, в Баден. Здесь он создаёт фонд Карла Альбикера, благодаря которому значительное количество художественных произведений из личного собрания скульптора (в том числе около 80 работ Карла Хофера) было передано в музей города Этингена.
Награды
- 1910?: премия Вилла-Романа
- 1925: почётный доктор Технического университета Карлсруэ
- 1953: премия Ганса Тома
- 1957: Командор ордена «За заслуги» ФРГ
Избранные работы
- 1912: Жалоба (Die Klage) (бронза, H. 137 cm), Хаген, Музей Карла Эрнста Остхауса
- 1926: Павший солдат (Gefallener Soldat), Монументальная скульптура, Грейц
- 1936? Афина Паллада (Pallas Athene), Гейдельберг, университет Рупрехта-Карла
- 1929/31: Гигейя, Дрезден, Немецкий музей гигиены
- 1935/37: Дискобол (Der Diskuswerfe)r, Берлин, Олимпийский парк
- 1935/37: Бегунья эстафеты (Die Staffelläuferin), Берлин, Олимпийский парк
- 1938: Гений полёта (Fliegender Genius), Дрезден, скульптура фриза бывшего керавления военной авиации
Напишите отзыв о статье "Альбикер, Карл"
Литература
- Beate Eckstein: Im öffentlichen Auftrag: Architektur- und Denkmalsplastik der 1920er bis 1950er Jahre im Werk von Karl Albiker, Richard Scheibe und Josef Wackerle, Schriften zur Kunstgeschichte, Bd. 10, Hamburg 2005, ISBN 3-8300-1862-2
- Sigrid Walther: Karl Albiker 1878—1961. Plastik, Zeichnungen. Katalog zur Ausstellung vom 9. November 1996-5. Januar 1997 im Georgenbau des Dresdner Schlosses. Neuer Sächsischer Kunstverein e.V., Deutsches Hygiene-Museum, Dresden 1996
- Sigrid Walther: Eine Göttin für den «Tempel der Gesundheit». Die Plastik «Hygiena» von Karl Albiker im Deutschen Hygiene-Museum", Deutsches Hygiene-Museum, DZA Verlag für Kultur und Wissenschaft GmbH, 1996
Галерея
- Dem lebendigen Geist (cropped).jpg
Сидящая Минерва (1931), Гейдельберг
- Universitaet Karlsruhe Fridericiana.jpg
Фридерициана, Карлсруэ
- Staffettenlaufer (3) - geo.hlipp.de - 1794.jpg
Бегуны эстафеты, Берлин
- Christus Portal der Christuskirche in Mannheim.jpg
Портал Христовой церкви, Мангейм
Отрывок, характеризующий Альбикер, Карл
В четвертом часу пополудни войска Мюрата вступали в Москву. Впереди ехал отряд виртембергских гусар, позади верхом, с большой свитой, ехал сам неаполитанский король.Около середины Арбата, близ Николы Явленного, Мюрат остановился, ожидая известия от передового отряда о том, в каком положении находилась городская крепость «le Kremlin».
Вокруг Мюрата собралась небольшая кучка людей из остававшихся в Москве жителей. Все с робким недоумением смотрели на странного, изукрашенного перьями и золотом длинноволосого начальника.
– Что ж, это сам, что ли, царь ихний? Ничево! – слышались тихие голоса.
Переводчик подъехал к кучке народа.
– Шапку то сними… шапку то, – заговорили в толпе, обращаясь друг к другу. Переводчик обратился к одному старому дворнику и спросил, далеко ли до Кремля? Дворник, прислушиваясь с недоумением к чуждому ему польскому акценту и не признавая звуков говора переводчика за русскую речь, не понимал, что ему говорили, и прятался за других.
Мюрат подвинулся к переводчику в велел спросить, где русские войска. Один из русских людей понял, чего у него спрашивали, и несколько голосов вдруг стали отвечать переводчику. Французский офицер из передового отряда подъехал к Мюрату и доложил, что ворота в крепость заделаны и что, вероятно, там засада.
– Хорошо, – сказал Мюрат и, обратившись к одному из господ своей свиты, приказал выдвинуть четыре легких орудия и обстрелять ворота.
Артиллерия на рысях выехала из за колонны, шедшей за Мюратом, и поехала по Арбату. Спустившись до конца Вздвиженки, артиллерия остановилась и выстроилась на площади. Несколько французских офицеров распоряжались пушками, расстанавливая их, и смотрели в Кремль в зрительную трубу.
В Кремле раздавался благовест к вечерне, и этот звон смущал французов. Они предполагали, что это был призыв к оружию. Несколько человек пехотных солдат побежали к Кутафьевским воротам. В воротах лежали бревна и тесовые щиты. Два ружейные выстрела раздались из под ворот, как только офицер с командой стал подбегать к ним. Генерал, стоявший у пушек, крикнул офицеру командные слова, и офицер с солдатами побежал назад.
Послышалось еще три выстрела из ворот.
Один выстрел задел в ногу французского солдата, и странный крик немногих голосов послышался из за щитов. На лицах французского генерала, офицеров и солдат одновременно, как по команде, прежнее выражение веселости и спокойствия заменилось упорным, сосредоточенным выражением готовности на борьбу и страдания. Для них всех, начиная от маршала и до последнего солдата, это место не было Вздвиженка, Моховая, Кутафья и Троицкие ворота, а это была новая местность нового поля, вероятно, кровопролитного сражения. И все приготовились к этому сражению. Крики из ворот затихли. Орудия были выдвинуты. Артиллеристы сдули нагоревшие пальники. Офицер скомандовал «feu!» [пали!], и два свистящие звука жестянок раздались один за другим. Картечные пули затрещали по камню ворот, бревнам и щитам; и два облака дыма заколебались на площади.
Несколько мгновений после того, как затихли перекаты выстрелов по каменному Кремлю, странный звук послышался над головами французов. Огромная стая галок поднялась над стенами и, каркая и шумя тысячами крыл, закружилась в воздухе. Вместе с этим звуком раздался человеческий одинокий крик в воротах, и из за дыма появилась фигура человека без шапки, в кафтане. Держа ружье, он целился во французов. Feu! – повторил артиллерийский офицер, и в одно и то же время раздались один ружейный и два орудийных выстрела. Дым опять закрыл ворота.
За щитами больше ничего не шевелилось, и пехотные французские солдаты с офицерами пошли к воротам. В воротах лежало три раненых и четыре убитых человека. Два человека в кафтанах убегали низом, вдоль стен, к Знаменке.
