Альбина Юрату

Альбина Юрату
Дата рождения:	25 августа 1959(1959-08-25) (64 года)
Место рождения:	Норваш-Шигали, Батыревский район, Чувашская АССР, РСФСР, СССР
Подданство:	СССР СССР Россия Россия
Род деятельности:	чувашская поэтесса
Жанр:	проза, рассказ, поэзия
Язык произведений:	чувашский, русский

Альбина Юрату (25 августа 1959, деревня Норваш-Шигали Батыревского района Чувашии) — чувашская поэтесса.

Состоит в Союзе Писателей Чувашии (1992).

Член Союза журналистов Российской Федерации с 2012 года.

В 2001 году удостоена премии имени Эмине, замечательной чувашской поэтессы.

В 2008 году за высокие заслуги перед народом Указом Президента Чувашии ей присвоено звание "Заслуженный работник культуры Чувашской Республики".

Альбина Юрату лауреат многих Международных, Российских и республиканских конкурсов.

Жизнь и творчество

Родилась 25 августа 1959 года в деревне Норваш-Шигали Батыревского района Чувашии.

Получила образование на историко-филологическом факультете Чувашского государственного университета и на факультете журналистики Московского государственного университета.

Во время учёбы сотрудничала с газетой «Московский университет».

В 1982 году работала в газете «Колхоз ялавĕ» Яльчикского района Чувашской АССР.

С 1983 года по 1990 год работала редактором местного радио на Чебоксарской чулочно-трикотажной фабрике, ныне "Чебоксарский трикотаж".

С 1990 года по 2004 год работала пресс-секретарем в Министерстве природных ресурсов Чувашии.

Произведения

Сочинять стихи начала с детства. Печатала их в газетах «Авангард», «Пионер сасси», «Пионерская правда».

Альбина Юрату с 1992 года по 2015 год издала 22 сборника стихов как на родном чувашском, так и на русском языках:

1. «Каях! Сывă пул!» (1992).
2. «Эпĕ сана юрататăп» (1994);
3. «Чĕрем витĕр иккĕн утас çул выртать» (1996);
4. «Çӳл тӳпере çич çăлтăр» (1997);
5. «Любовь моя. Боль моя» (Ман юрату — ман ырату, по-русски, 2001);
6. «И многоточие ставлю я опять…» (вырăсла, 2001);
7. «Кĕтетĕп сана, килсем…» (2004); и т.д.

На стихи Альбины Юрату сложены боле 400 песен. Их исполняют более 100 артистов чувашской эстрады, среди которых как народные артисты Чувашии, так и заслуженные артисты Чувашии...

Ссылки

• [chuvash.org/e/d0a2c495d0bdd%3187d0b5d0bdd0b520d%318ed%3180d0b0d%3182d%318320c3a7c483d0bbd0b0d%3182d%318c2028c482d%318%31d0b0d0bd20d0a3c3a7c483d0bfc49529 Тĕнчене юрату çăлать] (Ăсан Уçăпĕ)

Отрывок, характеризующий Альбина Юрату

Помолчав несколько времени, Платон встал.
– Что ж, я чай, спать хочешь? – сказал он и быстро начал креститься, приговаривая:
– Господи, Иисус Христос, Никола угодник, Фрола и Лавра, господи Иисус Христос, Никола угодник! Фрола и Лавра, господи Иисус Христос – помилуй и спаси нас! – заключил он, поклонился в землю, встал и, вздохнув, сел на свою солому. – Вот так то. Положи, боже, камушком, подними калачиком, – проговорил он и лег, натягивая на себя шинель.
– Какую это ты молитву читал? – спросил Пьер.
– Ась? – проговорил Платон (он уже было заснул). – Читал что? Богу молился. А ты рази не молишься?
– Нет, и я молюсь, – сказал Пьер. – Но что ты говорил: Фрола и Лавра?
– А как же, – быстро отвечал Платон, – лошадиный праздник. И скота жалеть надо, – сказал Каратаев. – Вишь, шельма, свернулась. Угрелась, сукина дочь, – сказал он, ощупав собаку у своих ног, и, повернувшись опять, тотчас же заснул.
Наружи слышались где то вдалеке плач и крики, и сквозь щели балагана виднелся огонь; но в балагане было тихо и темно. Пьер долго не спал и с открытыми глазами лежал в темноте на своем месте, прислушиваясь к мерному храпенью Платона, лежавшего подле него, и чувствовал, что прежде разрушенный мир теперь с новой красотой, на каких то новых и незыблемых основах, воздвигался в его душе.


В балагане, в который поступил Пьер и в котором он пробыл четыре недели, было двадцать три человека пленных солдат, три офицера и два чиновника.
Все они потом как в тумане представлялись Пьеру, но Платон Каратаев остался навсегда в душе Пьера самым сильным и дорогим воспоминанием и олицетворением всего русского, доброго и круглого. Когда на другой день, на рассвете, Пьер увидал своего соседа, первое впечатление чего то круглого подтвердилось вполне: вся фигура Платона в его подпоясанной веревкою французской шинели, в фуражке и лаптях, была круглая, голова была совершенно круглая, спина, грудь, плечи, даже руки, которые он носил, как бы всегда собираясь обнять что то, были круглые; приятная улыбка и большие карие нежные глаза были круглые.
Платону Каратаеву должно было быть за пятьдесят лет, судя по его рассказам о походах, в которых он участвовал давнишним солдатом. Он сам не знал и никак не мог определить, сколько ему было лет; но зубы его, ярко белые и крепкие, которые все выкатывались своими двумя полукругами, когда он смеялся (что он часто делал), были все хороши и целы; ни одного седого волоса не было в его бороде и волосах, и все тело его имело вид гибкости и в особенности твердости и сносливости.
Лицо его, несмотря на мелкие круглые морщинки, имело выражение невинности и юности; голос у него был приятный и певучий. Но главная особенность его речи состояла в непосредственности и спорости. Он, видимо, никогда не думал о том, что он сказал и что он скажет; и от этого в быстроте и верности его интонаций была особенная неотразимая убедительность.