Альбини, Стив

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Эта статья является частичным и неточным переводом английского варианта этой статьи и требует доработки.
Стив Альбини
Steve Albini

На фестивале All Tomorrow's Parties в мае 2007 года
Основная информация
Имя при рождении

Стивен Фрэнк Альбини

Дата рождения

22 июля 1962(1962-07-22) (61 год)

Место рождения

Пасадена, штат Калифорния, США

Годы активности

1982 — настоящее время

Страна

США США

Профессии

звукоинженер
музыкант
продюсер

Инструменты

гитара
бас-гитара
ударные

Жанры

нойз-рок
пост-хардкор
панк-рок
альтернативный рок
мат-рок

Коллективы

Big Black
Rapeman
Flour
Shellac

Стив Альбини (англ. Steve Albini, имя при рождении Steven Frank Albini — Стивен Фрэнк Альбини, род. 22 июля 1962) — американский вокалист, композитор, гитарист, звукоинженер и музыкальный журналист. Участник группы Shellac, а также бывший участник Big Black, Rapeman и Flour. Основатель и владелец компании Electrical Audio, управляющей двумя студиями звукозаписи в Чикаго. Сотрудничал с такими музыкантами, как Sparklehorse, Nirvana, Veruca Salt, The Stooges, Slint, Pixies, Jawbreaker, Manic Street Preachers, Cheap Trick, PJ Harvey, The Jesus Lizard, Bush и многими другими.





Ранние годы

В юности семья Альбини частенько переезжала до того, как поселиться в Миссуле штат Монтана в 1980 году. Деятельность скучающих подростков в сельской Миссуле долгое время давала вдохновение для поздних песен Альбини. Во время реабилитации после перелома ноги, он начал играть на бас-гитаре. Учась на Trill Jockes Альбини впервые был сильно подвержен влиянию панк-рока, и продолжал скупать все альбомы Ramones, которые мог достать. После школы Альбини переехал в Эванстон, штат Иллинойс, где посещал колледж Northwestern University. В районе Чикаго Альбини был заметен как журналист в местных музыкальных журналах таких как: Matter и позднее в бостонском Forced Exposure, охватывая своим вниманием всю начинавшую развиваться панк-рок сцену. Свою репутацию он заслужил благодаря его иконоборчеству и прямоте, от которой не отступился и по сей день. Начиная с этого времени, он начал записывать группы.

Музыкант

Big Black (1982—1987)

В 1982 году Альбини основал Big Black с Джефом Пиззати (Jeff Pizzati (Naked Raygun)) и Сантьяго Дуранго(Santiago Durango), присоединившимся несколько позднее. Трио в компании драм машины Roland издали три EP. На место позднее пришёл Дейв Райли (Dave Riley). С ним были записаны два редких альбома Atomizer (1986) и Songs about Fucking (1987) Будучи под сильным влиянием PiL и Killing Joke, Wire и Gang of Four они получили репутацию за конфронтацию, сарказм и неотшлифованность. Группа распалась в 1986 году накануне издания второго альбома.

Rapeman (1987—1988)

В 1988 году Альбини основал группу со спорным названием Rapeman (Насильник), в которую вошли бывшие участники Scratch Acid Рей Вошман (Rey Washman) (Digits) и Дэвид Вестминстер Симс (David Wm/Sims) (позднее участник The Jesus Lizard). Они распались после издания EP (Budd) и альбома (Two Nuns and the Pack Mule). У них также был записан 7-inch на издании Sub Pop Singles Club.

Shellac (1992-наше время)

Альбини основал Shellac вместе с приятелями продюсерами Бобом Уэстоном (Bob Weston) и Тоддом Трейнером (Todd Trainer) (Rifle Sport) и Бриком Лейером(Brick Layer). Они записали 3 EP до издания минималистичных и типично причудливых, эксцентричных для Альбини альбома At the Action Park(1994) и Terraform (1998) и 1000 Hurts (2000) год. Все были изданы, как и прежде на Gramophone Records, как на виниле, так и на CD . Участники подтверждали на своих живых шоу, что запишут ещё один альбом Excellent Italian Greyhound в начале 2007 года, что в вышеназванном году и произошло.

Звукозапись

Стив Альбини заметен прежде всего как музыкальный продюсер, хотя он и не любит этот термин и предпочитает, чтобы его называли звукоинженер. (Если звукозаписывающая компания настаивает, то Альбини себя комфортнее чувствует вообще без всякого титула.) В противоположность общей практике Альбини не получает авторские отчисления с каждого проданного экземпляра, того что он сводит или записывает. Он берёт только плату за помещение, если запись проходит у него в доме на его оборудовании, и соответственно, если запись проходит в другом месте, то его услуги оплачиваются по скользящей шкале. Это и является причиной того, что большинство выдающихся рекорд-лейблов или продюсеров считают его «трудным»

Альбини насчитывает, что из-под его руки вышли около 1000 работ. Вот далеко не полный список музыкантов работавших с ним: Pixies, Bert, Failure, The Frames, Nirvana, Veruca Salt, Chevelle, Nina Nastasia, PJ Harvey, Low, Blues Explosion, Mogwai, Bush, Cheap Trick, Neurosis, Zeni Geva, Godspeed You! Black Emperor, Mclusky, Fred Schneider, The Auteurs, Mono, Dead Man Ray, The Jesus Lizard, Whitehouse, Made Out of Babies, Songs: Ohia, The Breeders, Pegboy, Poster Children, High on Fire, Fugazi, F-Minus, Leftöver Crack, Slint, Page and Plant, Superchunk, Urge Overkill, Unearthly Trance, The Wedding Present, Zao, Joanna Newsom и Gogol Bordello, а также несколько модерн-хардкор команд, таких как калифорнийская Trash Talk и амстердамская Vitamin X.

По мнению Альбини становление продюсера во главе процесса записи чревато тем, что продюсер будет постоянно держать под своим контролем всю работу, в то время как от звукоинженера просто требуется максимально качественно и профессионально снять звук группы. В 2004 году Альбини сформулировал своё мнение касательно музыкальных продюсеров:

«Меня всегда оскорбляло то, что когда я бывал на студии, звукорежиссер или исполнительный продюсер во время сессии начинал главенствовать над группой. Это всегда было ужасным оскорблением для меня. Группа платит деньги за привилегию находиться и записываться на студии и это нормально, что когда ты платишь, деньги то сам решаешь, как это должно быть сделано. Так что у меня сложилось мнение ещё до того как я начал профессионально записывать, что так работать я не буду» (Young 2004)

В любом случае, альбомы, записанные Альбини, носят отличительную черту в звуке. В Our Band Could Be Your Life, Майкл Азерад(Michael Azerrad) описывал работу Альбини над альбомом Pixies Surfer Rosa, но это описание в равной степени относятся ко всем его достижениям. «Запись была одновременно очень проста и в то же время выверенная. Альбини использовал несколько специальных эффектов, достигая агрессивного, часто яростного гитарного звука, будучи уверенным что, ритм секция звучит аналогично.» Другая торговая марка Альбини — это привычка оставлять вокал довольно незаметным в общем миксе или, во всяком случае, не таким выдающемся, как в обычной практике записи рок-музыки. (Это и было причиной недовольства лейбла во время записи In Utero группы Nirvana).

На In Utero каждый сможет обнаружить типичный пример в звукозаписывающей практике Альбини. Распространённая практика в поп-музыке — записывать каждый инструмент по отдельности в разное время и затем уже редактировать отрезки записи и сводить в единый трек. Несмотря на это, Альбини предпочитает записывать живьём настолько насколько это возможно. Музыканты выступают сразу, как группа в одном помещении, и записываются микрофонами. Альбини уделяет особую исключительную важность для выбора микрофона, для достижения желаемого звука и для лучшей передачи атмосферы пространства, и других качеств.

Другое

В дополнение, он известен в инди-мире, как критик в музыкальной индустрии и в направлениях инди музыки, начиная с его ранних статей в музыкальных изданиях таких как Matter и Forced Exposure, до его комментариев poor ethics of big record labels, по поводу независимых инди лейблов. Он оказывал активную поддержку тем, кто пытался разрушить шаблоны, особенно это, касается лейбла Touch and Go Records, на котором все его группы выпускали свои записи. Так же он является неумолимым сторонником аналоговой записи, что очевидно процитировано на задней обложке Songs About Fucking CD: «…будущее принадлежит верноподданным аналога. Нахрен цифру́!». Эта цитата напечатана на всех копиях винила этого альбома.

В 1993 опубликовано эссе Альбини под названием «Проблема с музыкой» (англ. «The problem with music») [1] с моральным осуждением привычного развития дел в музыкальной индустрии. В нём Альбини на наглядном примере показал, как наживается индустрия шоу-бизнеса за счёт музыкантов, выплачивая им лишь ничтожную часть дохода с их продукции. В своей статье он производит расчёт всех доходов и расходов деятельности рок-группы, связанной контрактом с важным лейблом, сопровождая его словами «Осталось произвести несложные расчёты, чтобы понять как здорово их отымели. (Here is the math that will explain just how fucked they are)». В 2014 Стив заявил, что старая [roem.ru/2014/11/24/albini112334/ «Проблема с музыкой» исправлена] — устранить паразитирующую на музыкантах индустрию помог интернет. Сегодня состояние музыкальной индустрии внушает оптимизм. Мэйджер-лейблы продолжают существовать, но пользоваться их услугами больше необязательно.

Напишите отзыв о статье "Альбини, Стив"

Примечания

  1. Статья [www.negativland.com/albini.html «The problem with music»] (англ.) Стива Альбини. Вольный перевод на русский: [soup.aha.ru/bands/albini/albini.htm «Контракт твоей мечты»]

Ссылки

  • [www.chicagoreader.com/hitsville/pander.html Three Pandering Sluts] the transcript of a stormy exchange from 1994 provoked in the letters page of the Chicago Reader, where Albini accuses music critic Bill Wyman of being a recording industry stooge.
  • [avclub.com/content/node/24913/1/1 Onion AV Club Interview]
  • [www.vacant.org.uk/interviews/albini.html An interview] in which Albini outlines his criteria for accepting offers to record musicians.
  • [www.electrical.com Electrical Audio] Steve Albini’s recording studio.
  • [www.electrical.com/phpBB2/index.php Electrical Audio] Electrical Audio Forum
  • [www.wnur.org WNUR 89.3 FM] the radio station Albini worked at during his time as a student at Northwestern University.
  • [www.mtsu.edu/~nadam/downloads/Stevealbiniweb.html Lecture at Mid-Tennessee State University] video of Steve Albini giving lecture to Mid-Tennessee State University audio class
  • [www.soundonsound.com/sos/sep05/articles/albini.htm Steve Albini — Sound Engineer Extraordinaire] Article about Steve Albini in Sound On Sound magazine
  • [recforums.prosoundweb.com/index.php/f/43/2845/ Steve Albini’s Forum on prosoundweb.com] Steve Albini moderates this forum on prosoundweb.com and is posting there under the username «electrical»


Отрывок, характеризующий Альбини, Стив

Vicomte [Виконт] рассказал очень мило о том ходившем тогда анекдоте, что герцог Энгиенский тайно ездил в Париж для свидания с m lle George, [мадмуазель Жорж,] и что там он встретился с Бонапарте, пользовавшимся тоже милостями знаменитой актрисы, и что там, встретившись с герцогом, Наполеон случайно упал в тот обморок, которому он был подвержен, и находился во власти герцога, которой герцог не воспользовался, но что Бонапарте впоследствии за это то великодушие и отмстил смертью герцогу.
Рассказ был очень мил и интересен, особенно в том месте, где соперники вдруг узнают друг друга, и дамы, казалось, были в волнении.
– Charmant, [Очаровательно,] – сказала Анна Павловна, оглядываясь вопросительно на маленькую княгиню.
– Charmant, – прошептала маленькая княгиня, втыкая иголку в работу, как будто в знак того, что интерес и прелесть рассказа мешают ей продолжать работу.
Виконт оценил эту молчаливую похвалу и, благодарно улыбнувшись, стал продолжать; но в это время Анна Павловна, все поглядывавшая на страшного для нее молодого человека, заметила, что он что то слишком горячо и громко говорит с аббатом, и поспешила на помощь к опасному месту. Действительно, Пьеру удалось завязать с аббатом разговор о политическом равновесии, и аббат, видимо заинтересованный простодушной горячностью молодого человека, развивал перед ним свою любимую идею. Оба слишком оживленно и естественно слушали и говорили, и это то не понравилось Анне Павловне.
– Средство – Европейское равновесие и droit des gens [международное право], – говорил аббат. – Стоит одному могущественному государству, как Россия, прославленному за варварство, стать бескорыстно во главе союза, имеющего целью равновесие Европы, – и она спасет мир!
– Как же вы найдете такое равновесие? – начал было Пьер; но в это время подошла Анна Павловна и, строго взглянув на Пьера, спросила итальянца о том, как он переносит здешний климат. Лицо итальянца вдруг изменилось и приняло оскорбительно притворно сладкое выражение, которое, видимо, было привычно ему в разговоре с женщинами.
– Я так очарован прелестями ума и образования общества, в особенности женского, в которое я имел счастье быть принят, что не успел еще подумать о климате, – сказал он.
Не выпуская уже аббата и Пьера, Анна Павловна для удобства наблюдения присоединила их к общему кружку.


В это время в гостиную вошло новое лицо. Новое лицо это был молодой князь Андрей Болконский, муж маленькой княгини. Князь Болконский был небольшого роста, весьма красивый молодой человек с определенными и сухими чертами. Всё в его фигуре, начиная от усталого, скучающего взгляда до тихого мерного шага, представляло самую резкую противоположность с его маленькою, оживленною женой. Ему, видимо, все бывшие в гостиной не только были знакомы, но уж надоели ему так, что и смотреть на них и слушать их ему было очень скучно. Из всех же прискучивших ему лиц, лицо его хорошенькой жены, казалось, больше всех ему надоело. С гримасой, портившею его красивое лицо, он отвернулся от нее. Он поцеловал руку Анны Павловны и, щурясь, оглядел всё общество.
– Vous vous enrolez pour la guerre, mon prince? [Вы собираетесь на войну, князь?] – сказала Анна Павловна.
– Le general Koutouzoff, – сказал Болконский, ударяя на последнем слоге zoff , как француз, – a bien voulu de moi pour aide de camp… [Генералу Кутузову угодно меня к себе в адъютанты.]
– Et Lise, votre femme? [А Лиза, ваша жена?]
– Она поедет в деревню.
– Как вам не грех лишать нас вашей прелестной жены?
– Andre, [Андрей,] – сказала его жена, обращаясь к мужу тем же кокетливым тоном, каким она обращалась к посторонним, – какую историю нам рассказал виконт о m lle Жорж и Бонапарте!
Князь Андрей зажмурился и отвернулся. Пьер, со времени входа князя Андрея в гостиную не спускавший с него радостных, дружелюбных глаз, подошел к нему и взял его за руку. Князь Андрей, не оглядываясь, морщил лицо в гримасу, выражавшую досаду на того, кто трогает его за руку, но, увидав улыбающееся лицо Пьера, улыбнулся неожиданно доброй и приятной улыбкой.
– Вот как!… И ты в большом свете! – сказал он Пьеру.
– Я знал, что вы будете, – отвечал Пьер. – Я приеду к вам ужинать, – прибавил он тихо, чтобы не мешать виконту, который продолжал свой рассказ. – Можно?
– Нет, нельзя, – сказал князь Андрей смеясь, пожатием руки давая знать Пьеру, что этого не нужно спрашивать.
Он что то хотел сказать еще, но в это время поднялся князь Василий с дочерью, и два молодых человека встали, чтобы дать им дорогу.
– Вы меня извините, мой милый виконт, – сказал князь Василий французу, ласково притягивая его за рукав вниз к стулу, чтоб он не вставал. – Этот несчастный праздник у посланника лишает меня удовольствия и прерывает вас. Очень мне грустно покидать ваш восхитительный вечер, – сказал он Анне Павловне.
Дочь его, княжна Элен, слегка придерживая складки платья, пошла между стульев, и улыбка сияла еще светлее на ее прекрасном лице. Пьер смотрел почти испуганными, восторженными глазами на эту красавицу, когда она проходила мимо него.
– Очень хороша, – сказал князь Андрей.
– Очень, – сказал Пьер.
Проходя мимо, князь Василий схватил Пьера за руку и обратился к Анне Павловне.
– Образуйте мне этого медведя, – сказал он. – Вот он месяц живет у меня, и в первый раз я его вижу в свете. Ничто так не нужно молодому человеку, как общество умных женщин.


Анна Павловна улыбнулась и обещалась заняться Пьером, который, она знала, приходился родня по отцу князю Василью. Пожилая дама, сидевшая прежде с ma tante, торопливо встала и догнала князя Василья в передней. С лица ее исчезла вся прежняя притворность интереса. Доброе, исплаканное лицо ее выражало только беспокойство и страх.
– Что же вы мне скажете, князь, о моем Борисе? – сказала она, догоняя его в передней. (Она выговаривала имя Борис с особенным ударением на о ). – Я не могу оставаться дольше в Петербурге. Скажите, какие известия я могу привезти моему бедному мальчику?
Несмотря на то, что князь Василий неохотно и почти неучтиво слушал пожилую даму и даже выказывал нетерпение, она ласково и трогательно улыбалась ему и, чтоб он не ушел, взяла его за руку.
– Что вам стоит сказать слово государю, и он прямо будет переведен в гвардию, – просила она.
– Поверьте, что я сделаю всё, что могу, княгиня, – отвечал князь Василий, – но мне трудно просить государя; я бы советовал вам обратиться к Румянцеву, через князя Голицына: это было бы умнее.
Пожилая дама носила имя княгини Друбецкой, одной из лучших фамилий России, но она была бедна, давно вышла из света и утратила прежние связи. Она приехала теперь, чтобы выхлопотать определение в гвардию своему единственному сыну. Только затем, чтоб увидеть князя Василия, она назвалась и приехала на вечер к Анне Павловне, только затем она слушала историю виконта. Она испугалась слов князя Василия; когда то красивое лицо ее выразило озлобление, но это продолжалось только минуту. Она опять улыбнулась и крепче схватила за руку князя Василия.
– Послушайте, князь, – сказала она, – я никогда не просила вас, никогда не буду просить, никогда не напоминала вам о дружбе моего отца к вам. Но теперь, я Богом заклинаю вас, сделайте это для моего сына, и я буду считать вас благодетелем, – торопливо прибавила она. – Нет, вы не сердитесь, а вы обещайте мне. Я просила Голицына, он отказал. Soyez le bon enfant que vous аvez ete, [Будьте добрым малым, как вы были,] – говорила она, стараясь улыбаться, тогда как в ее глазах были слезы.
– Папа, мы опоздаем, – сказала, повернув свою красивую голову на античных плечах, княжна Элен, ожидавшая у двери.
Но влияние в свете есть капитал, который надо беречь, чтоб он не исчез. Князь Василий знал это, и, раз сообразив, что ежели бы он стал просить за всех, кто его просит, то вскоре ему нельзя было бы просить за себя, он редко употреблял свое влияние. В деле княгини Друбецкой он почувствовал, однако, после ее нового призыва, что то вроде укора совести. Она напомнила ему правду: первыми шагами своими в службе он был обязан ее отцу. Кроме того, он видел по ее приемам, что она – одна из тех женщин, особенно матерей, которые, однажды взяв себе что нибудь в голову, не отстанут до тех пор, пока не исполнят их желания, а в противном случае готовы на ежедневные, ежеминутные приставания и даже на сцены. Это последнее соображение поколебало его.
– Chere Анна Михайловна, – сказал он с своею всегдашнею фамильярностью и скукой в голосе, – для меня почти невозможно сделать то, что вы хотите; но чтобы доказать вам, как я люблю вас и чту память покойного отца вашего, я сделаю невозможное: сын ваш будет переведен в гвардию, вот вам моя рука. Довольны вы?
– Милый мой, вы благодетель! Я иного и не ждала от вас; я знала, как вы добры.
Он хотел уйти.
– Постойте, два слова. Une fois passe aux gardes… [Раз он перейдет в гвардию…] – Она замялась: – Вы хороши с Михаилом Иларионовичем Кутузовым, рекомендуйте ему Бориса в адъютанты. Тогда бы я была покойна, и тогда бы уж…
Князь Василий улыбнулся.
– Этого не обещаю. Вы не знаете, как осаждают Кутузова с тех пор, как он назначен главнокомандующим. Он мне сам говорил, что все московские барыни сговорились отдать ему всех своих детей в адъютанты.
– Нет, обещайте, я не пущу вас, милый, благодетель мой…
– Папа! – опять тем же тоном повторила красавица, – мы опоздаем.
– Ну, au revoir, [до свиданья,] прощайте. Видите?
– Так завтра вы доложите государю?