Альбион (футбольный клуб)

Альбион
Прозвища	El Albion
Основан	1891
Стадион	Парк доктор Энрике Лихтембергер, Монтевидео, Уругвай
Вместимость	2 000
Президент	д-р Фернандо Чаинка
Тренер	Леонардо Бланко
Соревнование	Второй любительский дивизион
2015/16	9-е
Основная форма Гостевая форма

К:Футбольные клубы, основанные в 1891 годуАльбион (футбольный клуб)Альбион (футбольный клуб)

«Альбио́н» (исп. Albion Football Club) — старейший уругвайский футбольный клуб из Монтевидео. В настоящий момент выступает во Втором любительском дивизионе чемпионата Уругвая (третьем в системе лиг страны).

«Альбион» является основателем уругвайской футбольной лиги и участником первого в истории чемпионата Уругвая 1900 года. По инициативе президента «Альбиона» Энрике Лихтембергера была образована Ассоциация футбола Уругвая. Игроки «Альбиона» в 1901 году составили костяк сборной Уругвая в первом неофициальном матче против Аргентины, ставшим первым в мире противостоянием национальных сборных за пределами Британских островов.

История

Основание, «золотые годы»

Футбольный клуб «Альбион» был образован 1 июня 1891 года студентами Английской Высшей школы, в первую очередь под влиянием Генри (Энрике) Лихтембергера, 18-летнего ученика Уильяма Лесли Пула, который считается «отцом» уругвайского футбола. В первые годы после своего основания клуб отказался от использования иностранных игроков, хотя костяк команды всё же составляли дети мигрантов, которые родились уже на территории Уругвая — в первую очередь это были уругвайцы английского происхождения. В честь «Туманного Альбиона» и было взято название для нового клуба. Изначально клуб назывался «Футбольная Ассоциация» (англ. Football Association), современное же название получил менее чем через четыре месяца после основания — 21 сентября 1891 года.

К тому моменту в Уругвае уже играли в футбол в нескольких клубах, например, в Гребном клубе Монтевидео (Montevideo Rowing Club, образован 8 мая 1874 года) и Крикетном клубе Монтевидео (Montevideo Cricket Club, образован 18 июля 1861 года). Однако данный вид спорта, как видно даже из названий этих клубов, не был профилирующим. В Альбионе же изначально футбол был главным видом спорта, что делает клуб старейшим чисто футбольным клубом Уругвая. В первых матчах против Крикетного клуба Монтевидео, сыгранных в 1891 году, «Альбион» проиграл — 1:3 и 0:6. 28 сентября того же 1891 года в предместье Монтевидео Пеньяроле был образован Центральный уругвайский железнодорожный крикетный клуб, в настоящее время — «Пеньяроль». «Альбион» впервые сыграл с ЦУЖДКК в 1892 году, а всего в том году состоялось 18 игр между четырьмя существовавшими к тому моменту в Монтевидео футбольными командами, причём в этих матчах абсолютно доминировали игроки Крикетного клуба Монтевидео, не проигравшие ни единого матча и разгромившие ЦУЖДКК и «Альбион» 8:0 и 10:0 соответственно.

1895 год стал переломным в истории развития уругвайского футбола и «Альбиона». Лихтембергер принял решение снять запрет на использование иностранных футболистов, а два «студенческих» клуба — Крикетный клуб Монтевидео и Гребной клуб Монтевидео — приняли решение не развивать дальше свои футбольные секции. «Альбион» и ЦУЖДКК/«Пеньяроль» до конца XIX века стали главными клубами страны. В течение следующих пяти лет в Монтевидео появились три сильных клуба: «Дойчер» (выходцы из Германии), «Уругвай Атлетик» и в мае 1899 года — «Насьональ». «Альбион» в этот период играл не только на внутренней арене. В 1896 году «красно-синие» стали первой уругвайской командой, сыгравшей в международном матче — соперниками стали аргентинские команды «Ретиро» (победа 4:1) и «Бельграно Атлетик» (5:3).

В 1900 году «Альбион» вместе с ЦУЖДКК, «Дойчером» и «Уругвай Атлетиком» стали основателями уругвайской футбольной лиги. «Альбион» пропустил вперёд лишь «железнодорожников», ставших первыми чемпионами Уругвая. В следующем году к Лиге присоединился «Насьональ», который постепенно начал вытеснять «Альбион» в качестве одного из «грандов» уругвайского футбола. Однако в том году всё же случился ещё один «момент славы» в истории «Альбиона» — 16 мая девять игроков этой команды, вкупе с двумя футболистами «Насьоналя», которые раньше также выступали в «Альбионе», сыграли против сборной Аргентины в качестве «сборной Уругвая» в первом в мире матче национальных сборных за пределами Британских островов, и в упорном противостоянии в присутствии 8 тыс зрителей уступили со счётом 2:3. Впрочем, данная игра многими футбольными историками считается неофициальной, команды Уругвая и Аргентины называют «сборными клубов», не включая этот матч в реестр игр как сборной Уругвая, так и Аргентины.

Потеря позиций, современное состояние

В дальнейшем развитие клуба прекратилось. Многие бывшие игроки «Альбиона» с успехом прижились в других командах, в первую очередь — в «Насьонале» и «Монтевидео Уондерерс». Последний образовался в результате скандала, когда группа молодых игроков в 1902 году в знак протеста ушла из «Альбиона», поскольку им не давали шанса проявить себя, организовав новый клуб. В определённой мере «Уондерерс» считаются в Уругвае «наследниками» старого «Альбиона».

На протяжении четырёх следующих чемпионатов (турнир 1904 года не состоялся из-за революции) «Альбион» неизменно финишировал пятым, и в последнем случае из-за расширения лиги это обернулось для команды вылетом из Лиги. После возвращения в команду Мигеля Небеля и Амилькара Сеспедеса в 1908 году команда вернулась в элиту и заняла достаточно высокое 6-е место, но не сумела из-за долгов заявиться на турнир 1909 года, снявшись с соревнований. С тех пор «Альбион» никогда не играл в Высшем дивизионе чемпионата Уругвая.

В 1914 году Альбион стал учредителем Университетской футбольной лиги имени Уильяма Пула. Впоследствии команда лишь эпизодически появлялась в системе футбольных лиг Уругвая — в 1931, 1942 годах. В 1953 году произошло очередное возрождение клуба, ставшего победителем двух подряд розыгрышей любительского чемпионата Уругвая. Начиная с 1960-х годов в клубе активно развиваются другие виды спорта — бейсбол, волейбол, баскетбол и лёгкая атлетика.

В 1976 году команда вернулась во Второй любительский дивизион. В сезоне 1976/1977 «Альбион» выступал в четвёртом дивизионе в качестве объединённого с ФК «Мирамар» клуба «Альбион-Мирамар». С 1977 года «Альбион» неизменно выступает в третьем эшелоне уругвайского чемпионата.

В последние десятилетия самым известным воспитанником, выступавшим за молодёжную команду «Альбиона», является Густаво Мунуа, вратарь сборной Уругвая в 1998—2004 гг, участник Кубка Америки 2001 года и чемпионата мира 2002 года, защищавший цвета таких клубов, как «Насьональ», «Депортиво Ла-Корунья», «Малага» и «Леванте».

Достижения

• Вице-чемпион Уругвая (1): 1900
• Кубок Конкуренции (Уругвай) (1): 1900

Выступления в Примере

Выступления в Высшем дивизионе чемпионата Уругвая

</font>

Год	Место
1900	2-е из 4 участников
1901	5-е из 5 участников
1902	5-е из 6 участников
1903	5-е из 7 участников
1905	5-е из 5 участников
1908	6-е из 10 участников

</div>

Отношения с другими клубами

У «Альбиона» сложились тесные связи с «Насьоналем» и многими болельщиками данный клуб воспринимается в качестве филиала «Насьоналя», хотя юридически это не так. Впрочем, штаб-квартира «Альбиона» (один кабинет) находится на втором этаже штаб-квартиры и музея «Насьоналя» близ стадиона «Гран Парк Сентраль».

Напротив, с другим грандом уругвайского футбола, «Пеньяролем», у болельщиков «Альбиона» имеется антагонизм, уходящий корнями ещё в конец XIX века, когда именно матчи «Альбиона» и «Пеньяроля» носили статус главного класико страны.

Символы

Форма, цвета

Основными цветами «Альбиона» являются красный, синий и белый, так же, как и у «Насьоналя». Однако если у последнего цвета основаны на революционном флаге Артигаса, то у «Альбиона» это, в первую очередь, обусловлено подчёркиванием связи с Великобританией.

В основной форме у команды используются только красный и синий цвета, белый цвет является основным в гостевом комплекте. Такое сочетание используется с 1895 года. До этого команда использовала лишь белый и синий цвета, красный цвет стали использовать после разрешения играть за команду выходцам из Великобритании. В неофициальном матче против сборной Аргентины в 1901 году сборная Уругвая выступала в форме «Альбиона».

1891

1891-95

1895—н.в.

Флаг и герб

Известные игроки

• Мигель Небель
• братья Сеспедесы

Ссылки

• [www.albionfootclub.com/ Официальный сайт]  (исп.)
• [elascenso.com/segunda-division-amateur/albion-f-c-feliz-aniversario/ Статья на сайте Второго дивизиона Уругвая]  (исп.)
• [int.soccerway.com/teams/uruguay/albion/25838/ Профиль на soccerway.com]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Альбион (футбольный клуб)

Ростов почувствовал на себе взгляд Денисова, поднял глаза и в то же мгновение опустил их. Вся кровь его, бывшая запертою где то ниже горла, хлынула ему в лицо и глаза. Он не мог перевести дыхание.
– И в комнате то никого не было, окромя поручика да вас самих. Тут где нибудь, – сказал Лаврушка.
– Ну, ты, чог'това кукла, повог`ачивайся, ищи, – вдруг закричал Денисов, побагровев и с угрожающим жестом бросаясь на лакея. – Чтоб был кошелек, а то запог'ю. Всех запог'ю!
Ростов, обходя взглядом Денисова, стал застегивать куртку, подстегнул саблю и надел фуражку.
– Я тебе говог'ю, чтоб был кошелек, – кричал Денисов, тряся за плечи денщика и толкая его об стену.
– Денисов, оставь его; я знаю кто взял, – сказал Ростов, подходя к двери и не поднимая глаз.
Денисов остановился, подумал и, видимо поняв то, на что намекал Ростов, схватил его за руку.
– Вздог'! – закричал он так, что жилы, как веревки, надулись у него на шее и лбу. – Я тебе говог'ю, ты с ума сошел, я этого не позволю. Кошелек здесь; спущу шкуг`у с этого мег`завца, и будет здесь.
– Я знаю, кто взял, – повторил Ростов дрожащим голосом и пошел к двери.
– А я тебе говог'ю, не смей этого делать, – закричал Денисов, бросаясь к юнкеру, чтоб удержать его.
Но Ростов вырвал свою руку и с такою злобой, как будто Денисов был величайший враг его, прямо и твердо устремил на него глаза.
– Ты понимаешь ли, что говоришь? – сказал он дрожащим голосом, – кроме меня никого не было в комнате. Стало быть, ежели не то, так…
Он не мог договорить и выбежал из комнаты.
– Ах, чог'т с тобой и со всеми, – были последние слова, которые слышал Ростов.
Ростов пришел на квартиру Телянина.
– Барина дома нет, в штаб уехали, – сказал ему денщик Телянина. – Или что случилось? – прибавил денщик, удивляясь на расстроенное лицо юнкера.
– Нет, ничего.
– Немного не застали, – сказал денщик.
Штаб находился в трех верстах от Зальценека. Ростов, не заходя домой, взял лошадь и поехал в штаб. В деревне, занимаемой штабом, был трактир, посещаемый офицерами. Ростов приехал в трактир; у крыльца он увидал лошадь Телянина.
Во второй комнате трактира сидел поручик за блюдом сосисок и бутылкою вина.
– А, и вы заехали, юноша, – сказал он, улыбаясь и высоко поднимая брови.
– Да, – сказал Ростов, как будто выговорить это слово стоило большого труда, и сел за соседний стол.
Оба молчали; в комнате сидели два немца и один русский офицер. Все молчали, и слышались звуки ножей о тарелки и чавканье поручика. Когда Телянин кончил завтрак, он вынул из кармана двойной кошелек, изогнутыми кверху маленькими белыми пальцами раздвинул кольца, достал золотой и, приподняв брови, отдал деньги слуге.
– Пожалуйста, поскорее, – сказал он.
Золотой был новый. Ростов встал и подошел к Телянину.
– Позвольте посмотреть мне кошелек, – сказал он тихим, чуть слышным голосом.
С бегающими глазами, но всё поднятыми бровями Телянин подал кошелек.
– Да, хорошенький кошелек… Да… да… – сказал он и вдруг побледнел. – Посмотрите, юноша, – прибавил он.
Ростов взял в руки кошелек и посмотрел и на него, и на деньги, которые были в нем, и на Телянина. Поручик оглядывался кругом, по своей привычке и, казалось, вдруг стал очень весел.
– Коли будем в Вене, всё там оставлю, а теперь и девать некуда в этих дрянных городишках, – сказал он. – Ну, давайте, юноша, я пойду.
Ростов молчал.
– А вы что ж? тоже позавтракать? Порядочно кормят, – продолжал Телянин. – Давайте же.
Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».
– Ну, что, юноша? – сказал он, вздохнув и из под приподнятых бровей взглянув в глаза Ростова. Какой то свет глаз с быстротою электрической искры перебежал из глаз Телянина в глаза Ростова и обратно, обратно и обратно, всё в одно мгновение.
– Подите сюда, – проговорил Ростов, хватая Телянина за руку. Он почти притащил его к окну. – Это деньги Денисова, вы их взяли… – прошептал он ему над ухом.
– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.


Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг'а велено пг'иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.
В комнату вошел Жерков.
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.
– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.


Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.