Альбрехт, Альвин-Бродер
Альвин-Бродер Альбрехт | |
нем. Alwin-Broder Albrecht | |
Дата рождения | |
---|---|
Место рождения | |
Дата смерти | |
Место смерти | |
Принадлежность | |
Годы службы |
1922-1945 |
Звание | |
Сражения/войны |
Альвин-Бродер Альбрехт (нем. Alwin-Broder Albrecht; 18 сентября 1903, Санкт-Петер-Ординг, Шлезвиг-Гольштейн — 1 мая 1945, Берлин, Свободное государство Пруссия) — немецкий военно-морской офицер, один из адъютантов Адольфа Гитлера.
Биография
30 марта 1922 поступил на службу в Рейхсмарине, занимал различные командные должности. Корветтенкапитан (1 ноября 1937)[1]. После перевода офицера связи ВМФ при Гитлере фон Путткамера на новое место службы 3 июля 1938 был назначен на его место в ставке Гитлера[1]. 30 июня 1939 адмирал Редер предложил Альбрехту пост военно-морского атташе в Токио, либо покинуть ВМФ из-за «нежелательного» бракосочетания в начале года[1]. Гитлер был против этого и 1 июля присвоил Альбрехту звание оберфюрера НСКК, назначив своим личным адъютантом.[1] Работая под началом рейхсляйтера Боулера в Личной канцелярии фюрера, занимался личной перепиской Гитлера, а также вопросами строительства и ремонта Имперской канцелярии.
1 мая 1945 пропал без вести: последний раз его видели в Рейхсканцелярии с пулеметом наперевес; предположительно, совершил самоубийство.[1]
Являлся сводным братом штандартенфюрера СС Вильгельма Цандера — адъютанта Мартина Бормана.
Напишите отзыв о статье "Альбрехт, Альвин-Бродер"
Примечания
Литература
- Николаус фон Белов. Я был адъютантом Гитлера. 1937—1945. — М.: Русич, 2003. — ISBN 377-5-8099-88
- Рохус Миш. Я был телохранителем Гитлера. 1940—1945. — М.: Текст, 2010. — ISBN 5-8138-0467-6.
- Joachimsthaler, Anton. The Last Days of Hitler: The Legends, The Evidence, The Truth. — Brockhampton Press, 1999. — ISBN 1-86019-902-X.
Статья содержит короткие («гарвардские») ссылки на публикации, не указанные или неправильно описанные в библиографическом разделе. Список неработающих ссылок: Joachimsthaler, 1999 Пожалуйста, исправьте ссылки согласно инструкции к шаблону {{sfn}} и дополните библиографический раздел корректными описаниями цитируемых публикаций, следуя руководствам ВП:Сноски и ВП:Ссылки на источники.
|
Отрывок, характеризующий Альбрехт, Альвин-Бродер
Анна Михайловна, в последнее время реже бывавшая у Ростовых, тоже держала себя как то особенно достойно, и всякий раз восторженно и благодарно говорила о достоинствах своего сына и о блестящей карьере, на которой он находился. Когда Ростовы приехали в Петербург, Борис приехал к ним с визитом.Он ехал к ним не без волнения. Воспоминание о Наташе было самым поэтическим воспоминанием Бориса. Но вместе с тем он ехал с твердым намерением ясно дать почувствовать и ей, и родным ее, что детские отношения между ним и Наташей не могут быть обязательством ни для нее, ни для него. У него было блестящее положение в обществе, благодаря интимности с графиней Безуховой, блестящее положение на службе, благодаря покровительству важного лица, доверием которого он вполне пользовался, и у него были зарождающиеся планы женитьбы на одной из самых богатых невест Петербурга, которые очень легко могли осуществиться. Когда Борис вошел в гостиную Ростовых, Наташа была в своей комнате. Узнав о его приезде, она раскрасневшись почти вбежала в гостиную, сияя более чем ласковой улыбкой.
Борис помнил ту Наташу в коротеньком платье, с черными, блестящими из под локон глазами и с отчаянным, детским смехом, которую он знал 4 года тому назад, и потому, когда вошла совсем другая Наташа, он смутился, и лицо его выразило восторженное удивление. Это выражение его лица обрадовало Наташу.
– Что, узнаешь свою маленькую приятельницу шалунью? – сказала графиня. Борис поцеловал руку Наташи и сказал, что он удивлен происшедшей в ней переменой.
– Как вы похорошели!
«Еще бы!», отвечали смеющиеся глаза Наташи.
– А папа постарел? – спросила она. Наташа села и, не вступая в разговор Бориса с графиней, молча рассматривала своего детского жениха до малейших подробностей. Он чувствовал на себе тяжесть этого упорного, ласкового взгляда и изредка взглядывал на нее.
Мундир, шпоры, галстук, прическа Бориса, всё это было самое модное и сomme il faut [вполне порядочно]. Это сейчас заметила Наташа. Он сидел немножко боком на кресле подле графини, поправляя правой рукой чистейшую, облитую перчатку на левой, говорил с особенным, утонченным поджатием губ об увеселениях высшего петербургского света и с кроткой насмешливостью вспоминал о прежних московских временах и московских знакомых. Не нечаянно, как это чувствовала Наташа, он упомянул, называя высшую аристократию, о бале посланника, на котором он был, о приглашениях к NN и к SS.
Наташа сидела всё время молча, исподлобья глядя на него. Взгляд этот всё больше и больше, и беспокоил, и смущал Бориса. Он чаще оглядывался на Наташу и прерывался в рассказах. Он просидел не больше 10 минут и встал, раскланиваясь. Всё те же любопытные, вызывающие и несколько насмешливые глаза смотрели на него. После первого своего посещения, Борис сказал себе, что Наташа для него точно так же привлекательна, как и прежде, но что он не должен отдаваться этому чувству, потому что женитьба на ней – девушке почти без состояния, – была бы гибелью его карьеры, а возобновление прежних отношений без цели женитьбы было бы неблагородным поступком. Борис решил сам с собою избегать встреч с Наташей, нo, несмотря на это решение, приехал через несколько дней и стал ездить часто и целые дни проводить у Ростовых. Ему представлялось, что ему необходимо было объясниться с Наташей, сказать ей, что всё старое должно быть забыто, что, несмотря на всё… она не может быть его женой, что у него нет состояния, и ее никогда не отдадут за него. Но ему всё не удавалось и неловко было приступить к этому объяснению. С каждым днем он более и более запутывался. Наташа, по замечанию матери и Сони, казалась по старому влюбленной в Бориса. Она пела ему его любимые песни, показывала ему свой альбом, заставляла его писать в него, не позволяла поминать ему о старом, давая понимать, как прекрасно было новое; и каждый день он уезжал в тумане, не сказав того, что намерен был сказать, сам не зная, что он делал и для чего он приезжал, и чем это кончится. Борис перестал бывать у Элен, ежедневно получал укоризненные записки от нее и всё таки целые дни проводил у Ростовых.