Альбрехт Австрийский, герцог Тешенский

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
К:Википедия:Страницы на КУЛ (тип: не указан)
Альбрехт Австрийский, герцог Тешенский
нем.  Albrecht Friedrich Rudolf von Österreich-Teschen<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Герцог Тешенский
1847 — 1895
Предшественник: Карл Людвиг Австрийский
Преемник: Фридрих Австрийский
 
Вероисповедание: католик
Рождение: 3 августа 1817(1817-08-03)
Вена
Смерть: 18 февраля 1895(1895-02-18) (77 лет)
Арко, Тироль (Австрия)
Место погребения: Императорский склеп, Вена
Род: Габсбурги
Имя при рождении: Альбрехт Фридрих
Отец: Карл Людвиг Австрийский
Мать: Генриетта Нассау-Вейльбургская
Супруга: Хильдегарда Баварская
Дети: Мария Тереза, Карл, Матильда Мария Адельгунда
 
Награды:

А́льбрехт Фри́дрих Рудо́льф, ге́рцог фон Те́шен (нем. Erzherzog Albrecht Friedrich von Österreich, Herzog von Teschen; 3 августа 1817, Вена — 18 февраля 1895, курортное местечко Арко, Тироль, Австрия) — эрцгерцог Австрийский, герцог Тешенский, военачальник и государственный деятель, фельдмаршал австрийской (1863 год), генерал-фельдмаршал прусской (27 сентября 1893 года[1]) и русской (1872 год) армий, один из самых богатых людей Австрийской империи и Австро-Венгрии.





Биография

Он был старшим сыном полководца эпохи наполеоновских войн эрцгерцога Карла Людвига Иоганна (17711847) и принцессы Генриетты Нассау-Вейльбургской (17971829) и внуком императора Леопольда II.

Получив хорошее военное образование, Альбрехт с 1836 года начал военную службу. В 1839 году вместе со своим отцом посетил Российскую империю. Император Николай I пожаловал эрцгерцогу Альбрехту Фридриху высший орден Российской империи — орден Святого Апостола Андрея Первозванного и назначил шефом Литовского уланского полка Императорской Российской армии.

1 мая 1844 года женился на дочери баварского короля Людвига, принцессе Хильдегарде Луизе Шарлоте Терезе Фредерике (18251864). 18 апреля (1 мая1847 года после смерти отца — эрцгерцога Карла Людвига эрцгерцог Альбрехт Фридрих Рудольф принял титул герцога Тешенского.

В 1849 году удостоен Военного Ордена Св. Великомученика и Победоносца Георгия IV класса

За Венгерскую кампанию 1848 года.

С 1851 по 1860 годы был Генерал-губернатором Венгрии. 12 июня 1851 года удостоен Военного Ордена Св. Великомученика и Победоносца Георгия III класса № 473

За подвиги примернаго мужества и личной храбрости, оказанных в итальянских походах.

С 1863 года — генерал-фельдмаршал австрийской службы.

В 1866 году, накануне Австро-прусско-итальянской войны добился назначения на спокойный итальянский фронт на том основании, что «нельзя подвергать опасности репутацию династии», предоставив неблагодарное дело войны с Пруссией Бенедеку. Разбил итальянцев в сражении при Кустоцце (1866 год). Австрийская армия была по численности в два раза меньше итальянской. Однако грамотный манёвр и общее квалифицированное руководство обеспечили победу Австрии. Это событие вывело Главнокомандующего из тени его выдающегося отца эрцгерцога Карла. После блистательной победы в Италии, во время Австро-прусской войны 1866 года был переведен на австро-прусский фронт вместо разбитого под Садовой Бенедека. Назначен Главнокомандующим всеми войсками Австрийской империи.

После войны занимал пост генерал-инспектора, на котором развернул активную деятельность по улучшению боевой подготовки австрийской армии. В 1870 году — получил жезл прусского генерал-фельдмаршала. 20 июня 1870 года удостоен Военного Ордена Св. Великомученика и Победоносца Георгия I класса № 23

За войну против французов 1870 года.

В 1872 году во время пребывания Государя Императора Александра II в Берлине, удостоен звания генерал-фельдмаршала Российской армии. 3 июля 1874 года был назначен шефом 86-го пехотного Вильманстрандского полка, и полк стал именоваться 86-м пехотным Вильманстрандским Его Императорского Высочества Эрцгерцога Австрийского Альбрехта полком. (Традиция назначать шефами полков иностранных высочайших особ существовала в то время во многих европейских армиях; должность шефа была почётной и не требовала постоянного нахождения в полку.) На русской службе Альбрехт никогда не состоял, но был шефом до дня своей смерти.

Умер эрцгерцог Альбрехт Фридрих 18 февраля 1895 года в Вене. Похоронен в Имперском склепе в Вене.

В 1899 году, спустя ровно 90 лет после победы Карла в легендарной битве при Асперне и через три года после смерти самого фельдмаршала Альбрехта в его честь был воздвигнут конный памятник. Монумент установлен над фонтаном Данубиус (Danubius), олицетворяющим реку Дунай и два её притока, находится за зданием Венской оперы, на Альбертинаплац. Конную скульптуру можно хорошо рассмотреть, если подняться по эскалатору на террасу здания музея Альбертина. Бронзовая скульптура была выполнена скульптором Каспаром фон Цумбушем (Caspar von Zumbusch). Овальный постамент с ангелами и дубовыми листами спроектировал архитектор Карл Кёниг. Надпись гласит: «С благодарными воспоминаниями о принесшем победу полководце и военачальнике, который был нам как отец».

Награды

Семья

В браке с принцессой Хильдегардой Баварской (1825—1864), дочерью короля Баварии Людвига I (1786—1868) и принцессы Терезы Саксен-Гильдбурггаузенской (1792—1854), имел трёх детей:

Трагедии в собственной семье (единственный сын Альбрехта умер во младенчестве, супруга скончалась, не дожив до сорока лет, а младшая дочь погибла 17-летней в результате несчастного случая) ожесточили эрцгерцога, от природы суховатого и упрямого, сделали его ещё более непреклонным и недоверчивым ко всем переменам[2].

Напишите отзыв о статье "Альбрехт Австрийский, герцог Тешенский"

Примечания

  1. Johann Christoph Allmayer-Beck. Der stumme Reiter. Erzherzog Albrecht. Der Feldherr «Gesamtösterreichs», Graz, Wien Köln 1997 ISBN 3-222-12469-8
  2. Шимов Я. Австро-Венгерская империя. — М.: Изд-во Эксмо, 2003. — С. 348.

Ссылки

Отрывок, характеризующий Альбрехт Австрийский, герцог Тешенский

Но княжна, если не благодарила более словами, благодарила его всем выражением своего сиявшего благодарностью и нежностью лица. Она не могла верить ему, что ей не за что благодарить его. Напротив, для нее несомненно было то, что ежели бы его не было, то она, наверное, должна была бы погибнуть и от бунтовщиков и от французов; что он, для того чтобы спасти ее, подвергал себя самым очевидным и страшным опасностям; и еще несомненнее было то, что он был человек с высокой и благородной душой, который умел понять ее положение и горе. Его добрые и честные глаза с выступившими на них слезами, в то время как она сама, заплакав, говорила с ним о своей потере, не выходили из ее воображения.
Когда она простилась с ним и осталась одна, княжна Марья вдруг почувствовала в глазах слезы, и тут уж не в первый раз ей представился странный вопрос, любит ли она его?
По дороге дальше к Москве, несмотря на то, что положение княжны было не радостно, Дуняша, ехавшая с ней в карете, не раз замечала, что княжна, высунувшись в окно кареты, чему то радостно и грустно улыбалась.
«Ну что же, ежели бы я и полюбила его? – думала княжна Марья.
Как ни стыдно ей было признаться себе, что она первая полюбила человека, который, может быть, никогда не полюбит ее, она утешала себя мыслью, что никто никогда не узнает этого и что она не будет виновата, ежели будет до конца жизни, никому не говоря о том, любить того, которого она любила в первый и в последний раз.
Иногда она вспоминала его взгляды, его участие, его слова, и ей казалось счастье не невозможным. И тогда то Дуняша замечала, что она, улыбаясь, глядела в окно кареты.
«И надо было ему приехать в Богучарово, и в эту самую минуту! – думала княжна Марья. – И надо было его сестре отказать князю Андрею! – И во всем этом княжна Марья видела волю провиденья.
Впечатление, произведенное на Ростова княжной Марьей, было очень приятное. Когда ои вспоминал про нее, ему становилось весело, и когда товарищи, узнав о бывшем с ним приключении в Богучарове, шутили ему, что он, поехав за сеном, подцепил одну из самых богатых невест в России, Ростов сердился. Он сердился именно потому, что мысль о женитьбе на приятной для него, кроткой княжне Марье с огромным состоянием не раз против его воли приходила ему в голову. Для себя лично Николай не мог желать жены лучше княжны Марьи: женитьба на ней сделала бы счастье графини – его матери, и поправила бы дела его отца; и даже – Николай чувствовал это – сделала бы счастье княжны Марьи. Но Соня? И данное слово? И от этого то Ростов сердился, когда ему шутили о княжне Болконской.


Приняв командование над армиями, Кутузов вспомнил о князе Андрее и послал ему приказание прибыть в главную квартиру.
Князь Андрей приехал в Царево Займище в тот самый день и в то самое время дня, когда Кутузов делал первый смотр войскам. Князь Андрей остановился в деревне у дома священника, у которого стоял экипаж главнокомандующего, и сел на лавочке у ворот, ожидая светлейшего, как все называли теперь Кутузова. На поле за деревней слышны были то звуки полковой музыки, то рев огромного количества голосов, кричавших «ура!новому главнокомандующему. Тут же у ворот, шагах в десяти от князя Андрея, пользуясь отсутствием князя и прекрасной погодой, стояли два денщика, курьер и дворецкий. Черноватый, обросший усами и бакенбардами, маленький гусарский подполковник подъехал к воротам и, взглянув на князя Андрея, спросил: здесь ли стоит светлейший и скоро ли он будет?
Князь Андрей сказал, что он не принадлежит к штабу светлейшего и тоже приезжий. Гусарский подполковник обратился к нарядному денщику, и денщик главнокомандующего сказал ему с той особенной презрительностью, с которой говорят денщики главнокомандующих с офицерами:
– Что, светлейший? Должно быть, сейчас будет. Вам что?
Гусарский подполковник усмехнулся в усы на тон денщика, слез с лошади, отдал ее вестовому и подошел к Болконскому, слегка поклонившись ему. Болконский посторонился на лавке. Гусарский подполковник сел подле него.
– Тоже дожидаетесь главнокомандующего? – заговорил гусарский подполковник. – Говог'ят, всем доступен, слава богу. А то с колбасниками беда! Недаг'ом Ег'молов в немцы пг'осился. Тепег'ь авось и г'усским говог'ить можно будет. А то чег'т знает что делали. Все отступали, все отступали. Вы делали поход? – спросил он.
– Имел удовольствие, – отвечал князь Андрей, – не только участвовать в отступлении, но и потерять в этом отступлении все, что имел дорогого, не говоря об именьях и родном доме… отца, который умер с горя. Я смоленский.
– А?.. Вы князь Болконский? Очень г'ад познакомиться: подполковник Денисов, более известный под именем Васьки, – сказал Денисов, пожимая руку князя Андрея и с особенно добрым вниманием вглядываясь в лицо Болконского. – Да, я слышал, – сказал он с сочувствием и, помолчав немного, продолжал: – Вот и скифская война. Это все хог'ошо, только не для тех, кто своими боками отдувается. А вы – князь Андг'ей Болконский? – Он покачал головой. – Очень г'ад, князь, очень г'ад познакомиться, – прибавил он опять с грустной улыбкой, пожимая ему руку.
Князь Андрей знал Денисова по рассказам Наташи о ее первом женихе. Это воспоминанье и сладко и больно перенесло его теперь к тем болезненным ощущениям, о которых он последнее время давно уже не думал, но которые все таки были в его душе. В последнее время столько других и таких серьезных впечатлений, как оставление Смоленска, его приезд в Лысые Горы, недавнее известно о смерти отца, – столько ощущений было испытано им, что эти воспоминания уже давно не приходили ему и, когда пришли, далеко не подействовали на него с прежней силой. И для Денисова тот ряд воспоминаний, которые вызвало имя Болконского, было далекое, поэтическое прошедшее, когда он, после ужина и пения Наташи, сам не зная как, сделал предложение пятнадцатилетней девочке. Он улыбнулся воспоминаниям того времени и своей любви к Наташе и тотчас же перешел к тому, что страстно и исключительно теперь занимало его. Это был план кампании, который он придумал, служа во время отступления на аванпостах. Он представлял этот план Барклаю де Толли и теперь намерен был представить его Кутузову. План основывался на том, что операционная линия французов слишком растянута и что вместо того, или вместе с тем, чтобы действовать с фронта, загораживая дорогу французам, нужно было действовать на их сообщения. Он начал разъяснять свой план князю Андрею.
– Они не могут удержать всей этой линии. Это невозможно, я отвечаю, что пг'ог'ву их; дайте мне пятьсот человек, я г'азог'ву их, это вег'но! Одна система – паг'тизанская.
Денисов встал и, делая жесты, излагал свой план Болконскому. В средине его изложения крики армии, более нескладные, более распространенные и сливающиеся с музыкой и песнями, послышались на месте смотра. На деревне послышался топот и крики.
– Сам едет, – крикнул казак, стоявший у ворот, – едет! Болконский и Денисов подвинулись к воротам, у которых стояла кучка солдат (почетный караул), и увидали подвигавшегося по улице Кутузова, верхом на невысокой гнедой лошадке. Огромная свита генералов ехала за ним. Барклай ехал почти рядом; толпа офицеров бежала за ними и вокруг них и кричала «ура!».
Вперед его во двор проскакали адъютанты. Кутузов, нетерпеливо подталкивая свою лошадь, плывшую иноходью под его тяжестью, и беспрестанно кивая головой, прикладывал руку к бедой кавалергардской (с красным околышем и без козырька) фуражке, которая была на нем. Подъехав к почетному караулу молодцов гренадеров, большей частью кавалеров, отдававших ему честь, он с минуту молча, внимательно посмотрел на них начальническим упорным взглядом и обернулся к толпе генералов и офицеров, стоявших вокруг него. Лицо его вдруг приняло тонкое выражение; он вздернул плечами с жестом недоумения.
– И с такими молодцами всё отступать и отступать! – сказал он. – Ну, до свиданья, генерал, – прибавил он и тронул лошадь в ворота мимо князя Андрея и Денисова.
– Ура! ура! ура! – кричали сзади его.
С тех пор как не видал его князь Андрей, Кутузов еще потолстел, обрюзг и оплыл жиром. Но знакомые ему белый глаз, и рана, и выражение усталости в его лице и фигуре были те же. Он был одет в мундирный сюртук (плеть на тонком ремне висела через плечо) и в белой кавалергардской фуражке. Он, тяжело расплываясь и раскачиваясь, сидел на своей бодрой лошадке.
– Фю… фю… фю… – засвистал он чуть слышно, въезжая на двор. На лице его выражалась радость успокоения человека, намеревающегося отдохнуть после представительства. Он вынул левую ногу из стремени, повалившись всем телом и поморщившись от усилия, с трудом занес ее на седло, облокотился коленкой, крякнул и спустился на руки к казакам и адъютантам, поддерживавшим его.
Он оправился, оглянулся своими сощуренными глазами и, взглянув на князя Андрея, видимо, не узнав его, зашагал своей ныряющей походкой к крыльцу.
– Фю… фю… фю, – просвистал он и опять оглянулся на князя Андрея. Впечатление лица князя Андрея только после нескольких секунд (как это часто бывает у стариков) связалось с воспоминанием о его личности.
– А, здравствуй, князь, здравствуй, голубчик, пойдем… – устало проговорил он, оглядываясь, и тяжело вошел на скрипящее под его тяжестью крыльцо. Он расстегнулся и сел на лавочку, стоявшую на крыльце.