Альбрехт Прусский (1809)

Альбрехт Прусский
Принадлежность	Пруссия
Годы службы	1819—1872
Звание	генерал-полковник в звании генерал-фельдмаршала
Награды и премии
Связи	сын Фридриха Вильгельма III

Фридрих Генрих Альбрехт Прусский (нем. Friedrich Heinrich Albrecht von Preußen; 4 октября 1809, Кёнигсберг — 14 октября 1872, Берлин) — принц Прусский. Пятый сын Фридриха Вильгельма III и Луизы Мекленбург-Стрелицкой, брат Фридриха Вильгельма IV и Вильгельма I. Родился во время ссылки прусской королевской четы в Восточной Пруссии после поражения Пруссии от Наполеона.

Биография

Получив основательное военное образование, он поступил на службу в прусскую армию в 1819 году в чине подпоручика в 1-й гвардейский пехотный полк.

В двадцать лет перешёл на службу в кавалерию и с 16 июня 1871 года в чине генерал-полковника был главным начальником этой части. Под его командованием прусская кавалерия приобрела замечательную выправку и развитие. В 1842 году он совершил путешествие на Кавказ и принял из Ставрополя участие в большой экспедиции против горцев. Когда же начальник экспедиции, упав с лошади, был убит, то принц Альбрехт принял начальство над войском и довёл экспедицию до конца, за что пользовался большим уважением императора Николая I. 30 августа 1826 года был награждён орденом Св. Андрея Первозванного.

В войне с датчанами 1864 года принц Альбрехт принимал участие, состоя в штабе фельдмаршала Врангеля, но не командуя отдельной частью. В австро-прусской войне 1866 года он командовал кавалерийским корпусом Первой прусской армии, добровольно став под начальство младших по старшинству генералов, и участвовал в битвах при Мюнхенгреце, Гитчине и Кениггреце.

Во Франко-прусскую войну 1870-71 годов принц командовал 4-й кавалерийской дивизией, состоявшей из 6 полков и вошедшей в начале в состав Третьей германской армии, занял Шалонский лагерь и первым заметил отступление в сформировавшейся армии Мак-Магона к Мецу, чем была вызвана, главным образом, мысль дать решительное сражение при Седане. Впоследствии он принимал деятельное участие в разных сражениях под начальством генерала фон дер Танна, великого герцога Мекленбург-Шверинского Фридриха Франца II и принца Фридриха-Карла против Луарской армии у Орлеана и Артенея и в трудном зимнем походе. Вследствие такой напряженной деятельности он был поражен апоплексическим ударом и скончался от вторичного удара.

Перед смертью был произведен в день триумфального вступления войск в Берлин в чин генерал-полковника (в должности генерал-фельдмаршала), а 18 октября 1870 года. Кроме того, 10 октября 1870 года император Александр II пожаловал принцу Альбрехту орден св. Георгия 3-го класса (№ 516 по кавалерским спискам)

В воздаяние отличной храбрости и военных подвигов, оказанных во время военных действий во Франции

Семья

Принц Альбрехт был женат два раза. Первым браком 14 сентября 1830 года сочетался с нидерландской принцессой Марианной, дочерью короля Виллема I, с которой развёлся 28 марта 1849 года. В этом браке родились:

• Шарлотта (1831—1855), замужем за Георгом II, герцогом Саксен-Мейнингена;
• Альбрехт (1837—1906), в 1873 году женился на принцессе Марии Саксен-Альтенбургской (1854—1898);
• Александрина (1842—1892), замужем за Вильгельмом Мекленбург-Шверинским.

Вторым, морганатическим браком 13 июня 1853 года Альбрехт сочетался с дочерью генерала Густава фон Рауха Розалией, возведённой в графское достоинство под именем графини Гогенау и скончавшейся 6 марта 1879 года в замке Альбрехтсберг в Лошвице близ Дрездена. Во втором браке родились графы Гогенау Вильгельм (1854—1930) и Фридрих (1857—1914), не причисляемые к дому Гогенцоллернов в силу своего происхождения.

Родословная

Предки Фридриха Генриха Альбрехта Прусского

16. Фридрих Вильгельм I Король Пруссии               8. Август Вильгельм Прусский                       17. София Доротея Ганноверская               4. Фридрих Вильгельм II Король Пруссии                             18. Фердинанд Альбрехт II Брауншвейг-Вольфенбюттельский               9. Луиза Амалия Брауншвейг-Вольфенбюттельская                       19. Антуанетта Амалия Брауншвейг-Вольфенбюттельская               2. Фридрих Вильгельм III Король Пруссии                                   20. Людвиг VIII Гессен-Дармштадтский               10. Людвиг IX (ландграф Гессен-Дармштадтский)                       21. Шарлотта Кристина Ганау-Лихтенбергская               5. Фридерика Луиза Гессен-Дармштадтская                             22. Христиан III (герцог Пфальц-Цвейбрюккена)               11. Генриетта Каролина Пфальц-Биркенфельдская                       23. Каролина Нассау-Саарбрюкенская               1. Альбрехт Прусский                                         24. Адольф Фридрих II Мекленбург-Стрелицкий               12. Карл Мекленбург-Стрелицкий                       25. Кристиана Эмилия Шварцбург-Зондерсгаузенская               6. Карл II (великий герцог Мекленбург-Стрелица)                             26. Эрнст Фридрих I Саксен-Гильдбурггаузенский               13. Елизавета Альбертина Саксен-Гильдбурггаузенская                       27. София Альбертина Эрбах-Эрбахская               3. Луиза Мекленбург-Стрелицкая                                   28. Людвиг VIII Гессен-Дармштадтский (=20)               14. Георг Вильгельм Гессен-Дармштадтский                       29. Шарлотта Кристина Ганау-Лихтенбергская (=21)               7. Фридерика Гессен-Дармштадтская                             30. Кристиан Карл Лейнинген-Дагсбург-Фалькенбургский               15. Мария Луиза Альбертина Лейнинген-Дагсбург-Фалькенбургская                       31. Катарина Поликсена Сольмс-Рёдельхеймская             </center>

Ссылки

• Степанов В. С., Григорович П. И. В память столетнего юбилея императорского Военного ордена Святого великомученика и Победоносца Георгия. (1769—1869). — СПб., 1869
• Альбрехт, принц прусский (1809—1872) // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Альбрехт Прусский (1809)

Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.


В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.
Проводив главнокомандующего, князь Василий сел в зале один на стул, закинув высоко ногу на ногу, на коленку упирая локоть и рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно поспешными шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный коридор на заднюю половину дома, к старшей княжне.
Находившиеся в слабо освещенной комнате неровным шопотом говорили между собой и замолкали каждый раз и полными вопроса и ожидания глазами оглядывались на дверь, которая вела в покои умирающего и издавала слабый звук, когда кто нибудь выходил из нее или входил в нее.
– Предел человеческий, – говорил старичок, духовное лицо, даме, подсевшей к нему и наивно слушавшей его, – предел положен, его же не прейдеши.
– Я думаю, не поздно ли соборовать? – прибавляя духовный титул, спрашивала дама, как будто не имея на этот счет никакого своего мнения.
– Таинство, матушка, великое, – отвечало духовное лицо, проводя рукою по лысине, по которой пролегало несколько прядей зачесанных полуседых волос.
– Это кто же? сам главнокомандующий был? – спрашивали в другом конце комнаты. – Какой моложавый!…
– А седьмой десяток! Что, говорят, граф то не узнает уж? Хотели соборовать?
– Я одного знал: семь раз соборовался.
Вторая княжна только вышла из комнаты больного с заплаканными глазами и села подле доктора Лоррена, который в грациозной позе сидел под портретом Екатерины, облокотившись на стол.
– Tres beau, – говорил доктор, отвечая на вопрос о погоде, – tres beau, princesse, et puis, a Moscou on se croit a la campagne. [прекрасная погода, княжна, и потом Москва так похожа на деревню.]
– N'est ce pas? [Не правда ли?] – сказала княжна, вздыхая. – Так можно ему пить?
Лоррен задумался.
– Он принял лекарство?
– Да.
Доктор посмотрел на брегет.
– Возьмите стакан отварной воды и положите une pincee (он своими тонкими пальцами показал, что значит une pincee) de cremortartari… [щепотку кремортартара…]
– Не пило слушай , – говорил немец доктор адъютанту, – чтопи с третий удар шивь оставался .
– А какой свежий был мужчина! – говорил адъютант. – И кому пойдет это богатство? – прибавил он шопотом.
– Окотник найдутся , – улыбаясь, отвечал немец.
Все опять оглянулись на дверь: она скрипнула, и вторая княжна, сделав питье, показанное Лорреном, понесла его больному. Немец доктор подошел к Лоррену.
– Еще, может, дотянется до завтрашнего утра? – спросил немец, дурно выговаривая по французски.
Лоррен, поджав губы, строго и отрицательно помахал пальцем перед своим носом.
– Сегодня ночью, не позже, – сказал он тихо, с приличною улыбкой самодовольства в том, что ясно умеет понимать и выражать положение больного, и отошел.

Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.
В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]