Альварес, Хосе Мария
| Хосе Мария Альварес | |
| José María Álvarez | |
| Имя при рождении: |
Хосе Мария Альварес |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: |
Картахена, Мурсия, Испания |
| Гражданство: |
Испания |
| Род деятельности: |
поэт, прозаик |
| Жанр: |
поэзия |
| Язык произведений: |
испанский |
Хосе Мария Альварес (исп. José María Álvarez; род. 31 мая 1942, Картахена, Испания) — испанский поэт, писатель и переводчик.
Изучал философию и литературу в Университете Мурсии, философию в Сорбонне, затем историю и географию в высших учебных заведениях Испании.
Главным сочинением Хосе Марии Альвареса является цикл «Музей восковых фигур» (исп. Museo de cera),[1], над которым он работал в течение многих лет.
Кроме того, им переведены на испанский язык романы Роберта Льюиса Стивенсона «Остров сокровищ» и «Уир Гермистон», «Зов предков» Джека Лондона, «Повесть о приключениях Артура Гордона Пима» Эдгара По, сонеты Уильяма Шекспира, собрания стихотворений Франсуа Вийона и Константина Кавафиса, отдельные стихотворения Т. С. Элиота, Фридриха Гёльдерлина, Владимира Маяковского («Флейта-позвоночник»).
В творчестве Хосе Марии Альвареса прослеживается ряд характерных тенденций для современной испанской поэзии. Герой его стихов не бунтарь, желающий изменить мир, но бонвиван и декадент. Его стихи часто открываются развёрнутым эпиграфом или несколькими, далее следует само стихотворение, в котором поэт пытается организовать хаос, чтобы объяснить непонятный ему мир.
Напишите отзыв о статье "Альварес, Хосе Мария"
Примечания
- ↑ Álvarez, José María (Álvarez2002), Museo de cera [catalogo.bne.es/uhtbin/cgisirsi/AqQ4wQIUQ5/BNMADRID/2703318/9], Seventh Edition, Editorial Renacimiento, ISBN 84-8472-036-5, ISBN 978-84-8472-036-2, 879 pp.
Ссылки
- [www.josemaria-alvarez.com/index.html Официальный сайт Хосе Марии Альвареса]
- [www.poesiaspoemas.com/jose-maria-alvarez Стихи Хосе Марии Альвареса]
|
Это заготовка статьи о поэте. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Альварес, Хосе Мария
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
