Альгид

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
АльгидАльгид

</tt> </tt> </tt> </tt>

</tt> </tt> </tt> </tt> </tt> </tt> </tt> </tt> </tt> </tt>

Альгид
лат. Algidus mons, итал. Monte Algido
Вид на Монте Пескьо — Монте Артемизио — Кастель Лариано
41°43′36″ с. ш. 12°46′43″ в. д. / 41.7266778° с. ш. 12.7786250° в. д. / 41.7266778; 12.7786250 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=41.7266778&mlon=12.7786250&zoom=9 (O)] (Я)Координаты: 41°43′36″ с. ш. 12°46′43″ в. д. / 41.7266778° с. ш. 12.7786250° в. д. / 41.7266778; 12.7786250 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=41.7266778&mlon=12.7786250&zoom=9 (O)] (Я)
СтранаИталия Италия
Хребет или массивАльбанские горы
Альгид

Альгид (лат. Algidus mons, итал. Monte Algido) — горы, расположенные к юго-востоку от Рима на северо-восточной оконечности вулканического Альбанского массива, между Тускулом и Велитрами. В древности были покрыты густыми дубовыми лесами[1]. Разделены глубоким перевалом, носящим ныне название Кава д’Альо, на две почти равные части. В южной части расположены горы Монте Артемизио (812 м), Кастель Лариано (891 м) и Монте Пескьо (936 м), в более низкой северной — Монте Саломоно (773 м) близ Рокка-Приора. Через Альгидский перевал проходила Латинская дорога, и в V веке до н. э. он имел важное стратегическое значение в сабелльских войнах, будучи крайним северным форпостом эквов и воротами для вторжений в северный Лаций. В Альгидских горах находилось укрепление эквов Альгид (Algidum), вероятно, у Кастель Лариана, где лежат древние развалины[2].

В районе Альгидского перевала состоялось несколько полулегендарных сражений.

В 465 до н. э. консулы Фабий Вибулан и Квинкций Капитолин разбили эквов[3].

В 459 до н. э. консул Фабий Вибулан победил эквов у Альгидской крепости[4].

В 458 до н. э. эквы окружили армию консула Луция Минуция. Диктатор Цинциннат нанес им поражение в битве при Альгиде[5].

В 455 до н. э. эквы напали на земли тускуланцев, консулы Тит Ромилий и Гай Ветурий настигли их у Альгида и разгромили[6].

В 450 до н. э. эквы вторглись на земли тускуланцев и разбили лагерь у Альгида. Децемвиры послали против них войско под командованием пятерых военачальников, но те потерпели сокрушительное поражение[7].

В 449 до н. э. консул Луций Валерий Потит разбил эквов у Альгида[8].

В 431 до н. э. диктатор Авл Постумий Туберт нанес вольскам и эквам крупное поражение в битве при Альгиде[9].

В 418 до н. э. военные трибуны с консульской властью Луций Сергий Фиденат и Марк Папирий Мугиллан были разбиты эквами и лабиканцами[10].

На Альгиде находился известный храм Дианы[11], а также святилище Фортуны[12]. В императорское время в этих горах, славившихся прохладным климатом[13] (algidus — «холодный»), располагались летние виллы римской знати[14].

Напишите отзыв о статье "Альгид"



Примечания

  1. Гораций. IV. 4, 58
  2. Pauly-Wissowa, Sp. 1476
  3. Ливий. III. 2—3
  4. Ливий. III. 23; Дионисий Галикарнасский. Римские древности. X. 21
  5. Ливий. III. 25—28
  6. Ливий. III. 31, 2—4
  7. Дионисий Галикарнасский. Римские древности. XI. 3; 23; Ливий. III. 41—42
  8. Ливий. III. 60—61
  9. Ливий. IV. 26—29
  10. Ливий. IV. 45—46
  11. Гораций. I. 21, 6
  12. Ливий. XXI. 62, 8
  13. Гораций. III. 23, 9
  14. Марциал. X. 30, 6

Литература

Отрывок, характеризующий Альгид

Долго прислушивалась Наташа к внутренним и внешним звукам, доносившимся до нее, и не шевелилась. Она слышала сначала молитву и вздохи матери, трещание под ней ее кровати, знакомый с свистом храп m me Schoss, тихое дыханье Сони. Потом графиня окликнула Наташу. Наташа не отвечала ей.
– Кажется, спит, мама, – тихо отвечала Соня. Графиня, помолчав немного, окликнула еще раз, но уже никто ей не откликнулся.
Скоро после этого Наташа услышала ровное дыхание матери. Наташа не шевелилась, несмотря на то, что ее маленькая босая нога, выбившись из под одеяла, зябла на голом полу.
Как бы празднуя победу над всеми, в щели закричал сверчок. Пропел петух далеко, откликнулись близкие. В кабаке затихли крики, только слышался тот же стой адъютанта. Наташа приподнялась.
– Соня? ты спишь? Мама? – прошептала она. Никто не ответил. Наташа медленно и осторожно встала, перекрестилась и ступила осторожно узкой и гибкой босой ступней на грязный холодный пол. Скрипнула половица. Она, быстро перебирая ногами, пробежала, как котенок, несколько шагов и взялась за холодную скобку двери.
Ей казалось, что то тяжелое, равномерно ударяя, стучит во все стены избы: это билось ее замиравшее от страха, от ужаса и любви разрывающееся сердце.
Она отворила дверь, перешагнула порог и ступила на сырую, холодную землю сеней. Обхвативший холод освежил ее. Она ощупала босой ногой спящего человека, перешагнула через него и отворила дверь в избу, где лежал князь Андрей. В избе этой было темно. В заднем углу у кровати, на которой лежало что то, на лавке стояла нагоревшая большим грибом сальная свечка.
Наташа с утра еще, когда ей сказали про рану и присутствие князя Андрея, решила, что она должна видеть его. Она не знала, для чего это должно было, но она знала, что свидание будет мучительно, и тем более она была убеждена, что оно было необходимо.
Весь день она жила только надеждой того, что ночью она уввдит его. Но теперь, когда наступила эта минута, на нее нашел ужас того, что она увидит. Как он был изуродован? Что оставалось от него? Такой ли он был, какой был этот неумолкавший стон адъютанта? Да, он был такой. Он был в ее воображении олицетворение этого ужасного стона. Когда она увидала неясную массу в углу и приняла его поднятые под одеялом колени за его плечи, она представила себе какое то ужасное тело и в ужасе остановилась. Но непреодолимая сила влекла ее вперед. Она осторожно ступила один шаг, другой и очутилась на середине небольшой загроможденной избы. В избе под образами лежал на лавках другой человек (это был Тимохин), и на полу лежали еще два какие то человека (это были доктор и камердинер).
Камердинер приподнялся и прошептал что то. Тимохин, страдая от боли в раненой ноге, не спал и во все глаза смотрел на странное явление девушки в бедой рубашке, кофте и вечном чепчике. Сонные и испуганные слова камердинера; «Чего вам, зачем?» – только заставили скорее Наташу подойти и тому, что лежало в углу. Как ни страшно, ни непохоже на человеческое было это тело, она должна была его видеть. Она миновала камердинера: нагоревший гриб свечки свалился, и она ясно увидала лежащего с выпростанными руками на одеяле князя Андрея, такого, каким она его всегда видела.