Альдобрандинская свадьба

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Альдобрандинская свадьба. Ватиканский музей
Альдобрандинская свадьба. Акварель Пьетро Санти Бартоли[en], 1674

«Альдобранди́нская свадьба» — древняя фреска, вероятно времён Августа, писанная по превосходному греческому образцу и найденная в 1606 году вблизи Санта-Мария-Маджоре в Риме, возле арки Галиена на том месте, где некогда находились сады Мецената. Своё название она получила от кардинала Альдобрандини[en], который был первым её владельцем. Через два столетия она перешла по наследству к членам фамилии Боргезе, которые её продали. С 1818 года она находится в Ватиканской библиотеке, а копия с неё имеется в Петербургской академии.

На картине представлены 10 фигур, разделённых на три группы. Посередине покой невесты. Она сидит на роскошном ложе, задрапированная с головы до ног в белое покрывало, но с открытым лицом. Справа от неё, на том же ложе, сидит подружка, которая что-то нежно нашёптывает ей, тогда как тут же рабыня готовится натирать невесту благовонными маслами. На левой стороне, в другом отделении, видны женщины, приготовляющие обычную ножную ванну; справа, как раз возле покоя невесты, сидит на эстраде ожидающий жених, а в преддверии три женщины заняты жертвоприношением и пением свадебных песен.

Винкельман видит в этой картине изображение свадьбы Пелея с Фетидой, Бионди — свадьбы Манлия и Юлии, другие говорят о свадьбе Париса с Еленой, а некоторые принимают её за картину «исторического жанра», представляющую простое свадебное торжество, без всякой мифической подкладки. О. Мюллер видит в фигуре, разговаривающей с невестой, Афродиту, а в служанке Хариду. Бетигер придает картине аллегорически-мифический смысл. В художественном отношении надо заметить, что картина замечательна своим пластически-рельефным стилем.

Напишите отзыв о статье "Альдобрандинская свадьба"



Литература

Источник

Отрывок, характеризующий Альдобрандинская свадьба

Ростов стоял недалеко от трубачей и издалека своими зоркими глазами узнал государя и следил за его приближением. Когда государь приблизился на расстояние 20 ти шагов и Николай ясно, до всех подробностей, рассмотрел прекрасное, молодое и счастливое лицо императора, он испытал чувство нежности и восторга, подобного которому он еще не испытывал. Всё – всякая черта, всякое движение – казалось ему прелестно в государе.
Остановившись против Павлоградского полка, государь сказал что то по французски австрийскому императору и улыбнулся.
Увидав эту улыбку, Ростов сам невольно начал улыбаться и почувствовал еще сильнейший прилив любви к своему государю. Ему хотелось выказать чем нибудь свою любовь к государю. Он знал, что это невозможно, и ему хотелось плакать.
Государь вызвал полкового командира и сказал ему несколько слов.
«Боже мой! что бы со мной было, ежели бы ко мне обратился государь! – думал Ростов: – я бы умер от счастия».
Государь обратился и к офицерам:
– Всех, господа (каждое слово слышалось Ростову, как звук с неба), благодарю от всей души.
Как бы счастлив был Ростов, ежели бы мог теперь умереть за своего царя!
– Вы заслужили георгиевские знамена и будете их достойны.
«Только умереть, умереть за него!» думал Ростов.
Государь еще сказал что то, чего не расслышал Ростов, и солдаты, надсаживая свои груди, закричали: Урра! Ростов закричал тоже, пригнувшись к седлу, что было его сил, желая повредить себе этим криком, только чтобы выразить вполне свой восторг к государю.
Государь постоял несколько секунд против гусар, как будто он был в нерешимости.
«Как мог быть в нерешимости государь?» подумал Ростов, а потом даже и эта нерешительность показалась Ростову величественной и обворожительной, как и всё, что делал государь.
Нерешительность государя продолжалась одно мгновение. Нога государя, с узким, острым носком сапога, как носили в то время, дотронулась до паха энглизированной гнедой кобылы, на которой он ехал; рука государя в белой перчатке подобрала поводья, он тронулся, сопутствуемый беспорядочно заколыхавшимся морем адъютантов. Дальше и дальше отъезжал он, останавливаясь у других полков, и, наконец, только белый плюмаж его виднелся Ростову из за свиты, окружавшей императоров.
В числе господ свиты Ростов заметил и Болконского, лениво и распущенно сидящего на лошади. Ростову вспомнилась его вчерашняя ссора с ним и представился вопрос, следует – или не следует вызывать его. «Разумеется, не следует, – подумал теперь Ростов… – И стоит ли думать и говорить про это в такую минуту, как теперь? В минуту такого чувства любви, восторга и самоотвержения, что значат все наши ссоры и обиды!? Я всех люблю, всем прощаю теперь», думал Ростов.