Алькантара (рыцарский орден)
Алька́нтара — один из старейших духовных рыцарских орденов Испании.
Орден Алькантара основали братья дон Суэро и дон Гомес Фернандес Баррьентос в 1156 году в виде военного товарищества для защиты против мавров новопостроенной пограничной крепости Сан-Хулиан-де-Пераль (Перейро).
Папа Римский Александр III 29 декабря 1177 года возвёл это товарищество в духовный рыцарский орден и дал ему устав Бенедикта Нурсийского. От короля кастильского Фердинанда II он получил многие льготы, а папа Целестин III, даровавший ему в 1197 году много привилегий, подчинил непосредственно папскому престолу и возложил на него обязанность защищать христианскую веру и вести вечную войну с маврами.
Альфонсо IX в 1218 году подарил ордену город Алкантару, по имени которого он стал с тех пор называться и куда он перенёс своё местопребывание. Он распространился по всей Испании и обогатился, но вследствие внутренних несогласий утратил силу и влияние, пока снова не возвысился в 1479 году, в правление гроссмейстера дон Хуана де Суньиги.
При Фердинанде V в 1494 году сан гроссмейстера был соединён с саном испанского короля. В 1540 году рыцари ордена были освобождены от обета целомудрия и получили дозволение вступать в брак, а затем дали четыре обета: бедности, супружеского целомудрия, послушания и защиты учения о непорочном зачатии Марии.
До занятия Испании французами в 1808 году орден владел 37 графствами с 53 городами и деревнями, из которых после Реставрации ему была возвращена лишь небольшая часть. Либералы несколько раз упраздняли его, а при Изабелле II и Амадее он существовал только в виде ордена военных заслуг.
Во время Республики в 1873 году орден Алькантара был ещё раз упразднён, но снова восстановлен в 1875 году Альфонсом XII. Орденский знак, состоящий с 1441 года из зелёного мальтийского креста, концы которого соединены золотыми линиями, носится на зелёной ленте на шее, а затканный шелком — на фраке и белой мантии. В гербе ордена изображено грушевое дерево (по-исп. peral) с двумя чертами.
Орденоносцы
- Луис де Авила и Суньига (1500—1564) — испанский дипломат, полководец и историк.
Источники
- Алкантара, рыцарский орден // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- Анонимные авторы. [kuprienko.info/las-cronicas-de-la-espana-medieval-reconquista-chronicon-de-cardena-los-anales-toledanos-al-ruso/ Испанские средневековые хроники: Хроника Карденьи I. Хроника Карденьи II. Анналы Толедо I. Анналы Толедо II. Анналы Толедо III.]. www.kuprienko.info (А. Скромницкий) (24 августа 2011). Проверено 17 ноября 2012. [archive.is/qiOz Архивировано из первоисточника 4 декабря 2012].
Напишите отзыв о статье "Алькантара (рыцарский орден)"
Отрывок, характеризующий Алькантара (рыцарский орден)
Кроме занятий по именьям, кроме общих занятий чтением самых разнообразных книг, князь Андрей занимался в это время критическим разбором наших двух последних несчастных кампаний и составлением проекта об изменении наших военных уставов и постановлений.Весною 1809 года, князь Андрей поехал в рязанские именья своего сына, которого он был опекуном.
Пригреваемый весенним солнцем, он сидел в коляске, поглядывая на первую траву, первые листья березы и первые клубы белых весенних облаков, разбегавшихся по яркой синеве неба. Он ни о чем не думал, а весело и бессмысленно смотрел по сторонам.
Проехали перевоз, на котором он год тому назад говорил с Пьером. Проехали грязную деревню, гумны, зеленя, спуск, с оставшимся снегом у моста, подъём по размытой глине, полосы жнивья и зеленеющего кое где кустарника и въехали в березовый лес по обеим сторонам дороги. В лесу было почти жарко, ветру не слышно было. Береза вся обсеянная зелеными клейкими листьями, не шевелилась и из под прошлогодних листьев, поднимая их, вылезала зеленея первая трава и лиловые цветы. Рассыпанные кое где по березнику мелкие ели своей грубой вечной зеленью неприятно напоминали о зиме. Лошади зафыркали, въехав в лес и виднее запотели.
Лакей Петр что то сказал кучеру, кучер утвердительно ответил. Но видно Петру мало было сочувствования кучера: он повернулся на козлах к барину.
– Ваше сиятельство, лёгко как! – сказал он, почтительно улыбаясь.
– Что!
– Лёгко, ваше сиятельство.
«Что он говорит?» подумал князь Андрей. «Да, об весне верно, подумал он, оглядываясь по сторонам. И то зелено всё уже… как скоро! И береза, и черемуха, и ольха уж начинает… А дуб и не заметно. Да, вот он, дуб».
На краю дороги стоял дуб. Вероятно в десять раз старше берез, составлявших лес, он был в десять раз толще и в два раза выше каждой березы. Это был огромный в два обхвата дуб с обломанными, давно видно, суками и с обломанной корой, заросшей старыми болячками. С огромными своими неуклюжими, несимметрично растопыренными, корявыми руками и пальцами, он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися березами. Только он один не хотел подчиняться обаянию весны и не хотел видеть ни весны, ни солнца.
«Весна, и любовь, и счастие!» – как будто говорил этот дуб, – «и как не надоест вам всё один и тот же глупый и бессмысленный обман. Всё одно и то же, и всё обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастия. Вон смотрите, сидят задавленные мертвые ели, всегда одинакие, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где ни выросли они – из спины, из боков; как выросли – так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам».
Князь Андрей несколько раз оглянулся на этот дуб, проезжая по лесу, как будто он чего то ждал от него. Цветы и трава были и под дубом, но он всё так же, хмурясь, неподвижно, уродливо и упорно, стоял посреди их.
«Да, он прав, тысячу раз прав этот дуб, думал князь Андрей, пускай другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь, – наша жизнь кончена!» Целый новый ряд мыслей безнадежных, но грустно приятных в связи с этим дубом, возник в душе князя Андрея. Во время этого путешествия он как будто вновь обдумал всю свою жизнь, и пришел к тому же прежнему успокоительному и безнадежному заключению, что ему начинать ничего было не надо, что он должен доживать свою жизнь, не делая зла, не тревожась и ничего не желая.
