Алекан, Анри

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Алькан, Анри»)
Перейти к: навигация, поиск
Анри Алекан
Henri Alekan

Место рождения:

Париж, Франция

Место смерти:

Осер, Франция

Профессия:

кинооператор

Карьера:

19281999

Анри Алекан (фр. Henri Alekan, 10 февраля 1909, Париж — 15 июня 2001, Осер) — французский кинооператор.





Биография

Закончил Национальную консерваторию искусство и ремесел. В 19281940 работал помощником оператора. Известность ему принесли послевоенные ленты «Битва на рельсах» (реж. Рене Клеман) и «Красавица и чудовище» (реж. Жан Кокто).

Умер от лейкемии. Похоронен на кладбище Монпарнас.

Избранная фильмография

Тексты о кино

  • Les lumières et des ombres. Paris: Librairie du collectionneur, 1991
  • Encore une nuit à Paris. Paris: L’Harmattan, 1997
  • Le vécu et l’imaginaire: chroniques d’un homme d’images. [S.l.]: Source La Sirène, 1999

Признание

Член жюри Каннского МКФ (1983).

Напишите отзыв о статье "Алекан, Анри"

Литература

  • Wiese H. Die Metaphysik des Lichts: der Kameramann Henri Alekan. Marburg: Schüren, 1996

Примечания

Ссылки

  • [www.cinematographers.nl/GreatDoPh/alekan.htm В Интернет-энциклопедии кинооператоров]  (англ.)
  • [www.institutalekan.com Сайт Института Анри Алекана]  (фр.)

Отрывок, характеризующий Алекан, Анри

– Francais ou prince russe incognito, [Француз или русский князь инкогнито,] – сказал француз, оглядев хотя и грязное, но тонкое белье Пьера и перстень на руке. – Je vous dois la vie je vous offre mon amitie. Un Francais n'oublie jamais ni une insulte ni un service. Je vous offre mon amitie. Je ne vous dis que ca. [Я обязан вам жизнью, и я предлагаю вам дружбу. Француз никогда не забывает ни оскорбления, ни услуги. Я предлагаю вам мою дружбу. Больше я ничего не говорю.]
В звуках голоса, в выражении лица, в жестах этого офицера было столько добродушия и благородства (во французском смысле), что Пьер, отвечая бессознательной улыбкой на улыбку француза, пожал протянутую руку.
– Capitaine Ramball du treizieme leger, decore pour l'affaire du Sept, [Капитан Рамбаль, тринадцатого легкого полка, кавалер Почетного легиона за дело седьмого сентября,] – отрекомендовался он с самодовольной, неудержимой улыбкой, которая морщила его губы под усами. – Voudrez vous bien me dire a present, a qui' j'ai l'honneur de parler aussi agreablement au lieu de rester a l'ambulance avec la balle de ce fou dans le corps. [Будете ли вы так добры сказать мне теперь, с кем я имею честь разговаривать так приятно, вместо того, чтобы быть на перевязочном пункте с пулей этого сумасшедшего в теле?]
Пьер отвечал, что не может сказать своего имени, и, покраснев, начал было, пытаясь выдумать имя, говорить о причинах, по которым он не может сказать этого, но француз поспешно перебил его.
– De grace, – сказал он. – Je comprends vos raisons, vous etes officier… officier superieur, peut etre. Vous avez porte les armes contre nous. Ce n'est pas mon affaire. Je vous dois la vie. Cela me suffit. Je suis tout a vous. Vous etes gentilhomme? [Полноте, пожалуйста. Я понимаю вас, вы офицер… штаб офицер, может быть. Вы служили против нас. Это не мое дело. Я обязан вам жизнью. Мне этого довольно, и я весь ваш. Вы дворянин?] – прибавил он с оттенком вопроса. Пьер наклонил голову. – Votre nom de bapteme, s'il vous plait? Je ne demande pas davantage. Monsieur Pierre, dites vous… Parfait. C'est tout ce que je desire savoir. [Ваше имя? я больше ничего не спрашиваю. Господин Пьер, вы сказали? Прекрасно. Это все, что мне нужно.]
Когда принесены были жареная баранина, яичница, самовар, водка и вино из русского погреба, которое с собой привезли французы, Рамбаль попросил Пьера принять участие в этом обеде и тотчас сам, жадно и быстро, как здоровый и голодный человек, принялся есть, быстро пережевывая своими сильными зубами, беспрестанно причмокивая и приговаривая excellent, exquis! [чудесно, превосходно!] Лицо его раскраснелось и покрылось потом. Пьер был голоден и с удовольствием принял участие в обеде. Морель, денщик, принес кастрюлю с теплой водой и поставил в нее бутылку красного вина. Кроме того, он принес бутылку с квасом, которую он для пробы взял в кухне. Напиток этот был уже известен французам и получил название. Они называли квас limonade de cochon (свиной лимонад), и Морель хвалил этот limonade de cochon, который он нашел в кухне. Но так как у капитана было вино, добытое при переходе через Москву, то он предоставил квас Морелю и взялся за бутылку бордо. Он завернул бутылку по горлышко в салфетку и налил себе и Пьеру вина. Утоленный голод и вино еще более оживили капитана, и он не переставая разговаривал во время обеда.