Альквист, Август

Карл Август Альквист
швед. Karl August Ahlqvist
Дата рождения:	7 августа 1826(1826-08-07)
Место рождения:	Куопио, Великое княжество Финляндское
Дата смерти:	20 ноября 1889(1889-11-20) (63 года)
Место смерти:	Гельсингфорс, Великое княжество Финляндское
Страна:	Российская империя
Научная сфера:	филология
Место работы:	Гельсингфорсский университет
Учёная степень:	доктор философии
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	Гельсингфорсский университет

Карл А́вгуст Э́нгельберкт Альквист, также Алквист (швед. Karl August Engelbrekt Ahlqvist, 7 августа 1826, Куопио — 20 ноября 1889, Гельсингфорс) — финский поэт, филолог, исследователь финно-угорских языков, внесший значительный вклад в финно-угроведение, а также литературный критик.

Биография

Альквист был внебрачным сыном генерал-адъютанта барона Йохана Норденстама (ум. в 1882) и служанки Марии Аугусты Альквист (ум. в 1886). Его воспитанием занимался председатель Комитета по распределению земли, вице-судья Карл Стениус. Идейным вдохновителем Альквиста стал Йохан Людвиг Рунеберг, от которого он и перенял свои национально-романтические взгляды.

В молодости Альквист печатался в газете «Сайма», которую возглавлял Йохан Вильгельм Снелльман; тогда же он впервые использовал свой литературный псевдоним — А. Оксанен (фин. A. Oksanen). В 1847 году он совместно с Даниэлем Европеусом и Пааво Тикканеном основал газету «Суометар» (фин. Suometar). В 1854—1859 годах совершил ряд экспедиций в земли, населённые финно-угорскими народами, а в 1877—1880 посетил земли хантов и манси. Опубликовал ряд трудов о водском, вепсском, мордовском, хантыйском и мансийском языках, Эстонской литературе, а также исследования о родстве между финским и венгерским языками. Также Альквист написал книгу «Воспоминания о поездке в Россию» (фин. Muistelmia matkoilta Venäjällä) и слова к «[www.youtube.com/watch?v=5aBa56RcdbU Саволаксской песне]» (фин. Savolainen laulu). В 1847 году получил степень магистра философии Гельсингфорсского университета, а в 1860 — степень доктора философии. Почётный член Венгерской АН (1859). В 1863 году сменил своего друга Элиаса Лённрота на должности профессора финского языка Гельсингфорсского университета, позднее стал также канцлером.

Кроме того, Альквист был литературным критиком. Известно, что он подверг резкой критике роман Алексиса Киви «Семеро братьев», написав в рецензии: «наш народ совсем не такой, каковы герои этой книги; спокойный и серьёзный народ, возделавший поля Финляндии, не имеет ничего общего с ново-поселенцами Импиваара»; также он назвал роман «нелепостью» и «пятном позора на финской литературе». Из-за этого разгромного отзыва Общество финской литературы отсрочило выпуск книги на три года, и она вышла в свет только в 1873 году, уже после смерти автора. Финский писатель Вейо Мери назвал отношение Альквиста к Киви «болезненным», поскольку тот писал эпиграммы и пародии на писателя даже после его смерти. Многие также полагают, что именно критика Альквиста ускорила кончину Киви, вызвав у него глубокие душевные переживания и тем самым окончательно подорвав его здоровье.

Литература

• Ойва Келтонен: Kohtalon vaihtoehdot: Aleksis Kivi, August Ahlqvist ja sivistyneistön vähäinen kansalaisrohkeus. WSOY 1989.
• Илмари Кохтамяки: August Ahlqvist suomen kielen ja kirjallisuuden arvostelijana. Vammalan kirjapaino 1956.
• Юрьё Варпио и Лийси Хухтала (ред.): Hurskaista lauluista ilostelevaan romaaniin. Suomen kirjallisuushistoria 1. SKS:n Toimituksia 724 : 1. SKS, Хельсинки, 1999.

Ссылки

• Альквист, Август Энгельберт // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• digi.lib.helsinki.fi/sanomalehti/secure/browse.html?action=directory&id=2165
• bibliografia.kuopio.fi/kirjailijat/o/oksanen_a
• www.kirjasto.sci.fi/aahlqvi.htm
• [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-49355.ln-ru Профиль Августа Энгельбректа Альквиста] на официальном сайте РАН

Отрывок, характеризующий Альквист, Август

– Нет, милый граф, вы мне позвольте заняться вашими дочерьми. Я хоть теперь здесь не надолго. И вы тоже. Я постараюсь повеселить ваших. Я еще в Петербурге много слышала о вас, и хотела вас узнать, – сказала она Наташе с своей однообразно красивой улыбкой. – Я слышала о вас и от моего пажа – Друбецкого. Вы слышали, он женится? И от друга моего мужа – Болконского, князя Андрея Болконского, – сказала она с особенным ударением, намекая этим на то, что она знала отношения его к Наташе. – Она попросила, чтобы лучше познакомиться, позволить одной из барышень посидеть остальную часть спектакля в ее ложе, и Наташа перешла к ней.
В третьем акте был на сцене представлен дворец, в котором горело много свечей и повешены были картины, изображавшие рыцарей с бородками. В середине стояли, вероятно, царь и царица. Царь замахал правою рукою, и, видимо робея, дурно пропел что то, и сел на малиновый трон. Девица, бывшая сначала в белом, потом в голубом, теперь была одета в одной рубашке с распущенными волосами и стояла около трона. Она о чем то горестно пела, обращаясь к царице; но царь строго махнул рукой, и с боков вышли мужчины с голыми ногами и женщины с голыми ногами, и стали танцовать все вместе. Потом скрипки заиграли очень тонко и весело, одна из девиц с голыми толстыми ногами и худыми руками, отделившись от других, отошла за кулисы, поправила корсаж, вышла на середину и стала прыгать и скоро бить одной ногой о другую. Все в партере захлопали руками и закричали браво. Потом один мужчина стал в угол. В оркестре заиграли громче в цимбалы и трубы, и один этот мужчина с голыми ногами стал прыгать очень высоко и семенить ногами. (Мужчина этот был Duport, получавший 60 тысяч в год за это искусство.) Все в партере, в ложах и райке стали хлопать и кричать изо всех сил, и мужчина остановился и стал улыбаться и кланяться на все стороны. Потом танцовали еще другие, с голыми ногами, мужчины и женщины, потом опять один из царей закричал что то под музыку, и все стали петь. Но вдруг сделалась буря, в оркестре послышались хроматические гаммы и аккорды уменьшенной септимы, и все побежали и потащили опять одного из присутствующих за кулисы, и занавесь опустилась. Опять между зрителями поднялся страшный шум и треск, и все с восторженными лицами стали кричать: Дюпора! Дюпора! Дюпора! Наташа уже не находила этого странным. Она с удовольствием, радостно улыбаясь, смотрела вокруг себя.
– N'est ce pas qu'il est admirable – Duport? [Неправда ли, Дюпор восхитителен?] – сказала Элен, обращаясь к ней.
– Oh, oui, [О, да,] – отвечала Наташа.


В антракте в ложе Элен пахнуло холодом, отворилась дверь и, нагибаясь и стараясь не зацепить кого нибудь, вошел Анатоль.
– Позвольте мне вам представить брата, – беспокойно перебегая глазами с Наташи на Анатоля, сказала Элен. Наташа через голое плечо оборотила к красавцу свою хорошенькую головку и улыбнулась. Анатоль, который вблизи был так же хорош, как и издали, подсел к ней и сказал, что давно желал иметь это удовольствие, еще с Нарышкинского бала, на котором он имел удовольствие, которое не забыл, видеть ее. Курагин с женщинами был гораздо умнее и проще, чем в мужском обществе. Он говорил смело и просто, и Наташу странно и приятно поразило то, что не только не было ничего такого страшного в этом человеке, про которого так много рассказывали, но что напротив у него была самая наивная, веселая и добродушная улыбка.
Курагин спросил про впечатление спектакля и рассказал ей про то, как в прошлый спектакль Семенова играя, упала.
– А знаете, графиня, – сказал он, вдруг обращаясь к ней, как к старой давнишней знакомой, – у нас устраивается карусель в костюмах; вам бы надо участвовать в нем: будет очень весело. Все сбираются у Карагиных. Пожалуйста приезжайте, право, а? – проговорил он.
Говоря это, он не спускал улыбающихся глаз с лица, с шеи, с оголенных рук Наташи. Наташа несомненно знала, что он восхищается ею. Ей было это приятно, но почему то ей тесно и тяжело становилось от его присутствия. Когда она не смотрела на него, она чувствовала, что он смотрел на ее плечи, и она невольно перехватывала его взгляд, чтоб он уж лучше смотрел на ее глаза. Но, глядя ему в глаза, она со страхом чувствовала, что между им и ей совсем нет той преграды стыдливости, которую она всегда чувствовала между собой и другими мужчинами. Она, сама не зная как, через пять минут чувствовала себя страшно близкой к этому человеку. Когда она отворачивалась, она боялась, как бы он сзади не взял ее за голую руку, не поцеловал бы ее в шею. Они говорили о самых простых вещах и она чувствовала, что они близки, как она никогда не была с мужчиной. Наташа оглядывалась на Элен и на отца, как будто спрашивая их, что такое это значило; но Элен была занята разговором с каким то генералом и не ответила на ее взгляд, а взгляд отца ничего не сказал ей, как только то, что он всегда говорил: «весело, ну я и рад».