Old Moore’s Almanack

Альманах старого Мура
Old Moore’s Almanack
Специализация:	предсказание событий, альманах
Периодичность:	ежегодно
Язык:	английский
Издатель:	W Foulsham & Co Ltd
Страна:	Англия Англия
История издания:	1700— по настоящее время

Альманах старого Мура (англ. Old Moore’s Almanack) - астрологический альманах, издаваемый в Англии с 1700 года.

Альманах основан самоучкой психологом и астрологом Фрэнсисом Муром (1657-1714), служившим при дворе Карла Второго.

Первый выпуск альманаха в 1697 году содержал предсказание погоды.

В 1700 году Мур опубликовал «Vox Stellarum» (голос звезд) содержащий астрологические наблюдения, ставший известным как Альманах старого Мура. Альманах стал бестселлером на рубеже 18-го и 19-го веков, разошедшемся тиражом более чем 107 000 копий.

Альманах издается ежегодно по настоящее время и содержит предсказания мировых и спортивных событий, а также такие символические сведения как данные о приливах и отливах.

Альманах не следует путать с альманахом «Old Moore's Almanac» (с литерой «с» на конце слова «Almanac») – альманахом Теодора Мура, издаваемым в Ирландии с 1764 года и также публикуемым по настоящее время.

Ссылки

[ru.scribd.com/doc/35207108/1862-Old-Moore-s-Almanack Альманах за 1862 год]

Отрывок, характеризующий Old Moore’s Almanack

Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях.
Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса. Срок его отпуска уже кончался. Целые дни и каждый божий день он проводил у Карагиных, и каждый день, рассуждая сам с собою, Борис говорил себе, что он завтра сделает предложение. Но в присутствии Жюли, глядя на ее красное лицо и подбородок, почти всегда осыпанный пудрой, на ее влажные глаза и на выражение лица, изъявлявшего всегдашнюю готовность из меланхолии тотчас же перейти к неестественному восторгу супружеского счастия, Борис не мог произнести решительного слова: несмотря на то, что он уже давно в воображении своем считал себя обладателем пензенских и нижегородских имений и распределял употребление с них доходов. Жюли видела нерешительность Бориса и иногда ей приходила мысль, что она противна ему; но тотчас же женское самообольщение представляло ей утешение, и она говорила себе, что он застенчив только от любви. Меланхолия ее однако начинала переходить в раздражительность, и не задолго перед отъездом Бориса, она предприняла решительный план. В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Курагину.