Альпийские и дунайские рейхсгау

Альпийские и дунайские рейхсгау (нем. Alpen- und Donau-Reichsgaue), рейсхгау Восточной марки (нем. Reichsgaue der Ostmark) — общее название семи рейхсгау, созданных на территории аннексированной Третьим рейхом Австрии.

Присоединение Австрии к Рейху

Австрия была присоединена к Германской империи в качестве земли 13 марта 1938 года и 14 октября 1938 года переименована в честь исторического государства Восточная марка (Остмарк, нем. Ostmark). Это должно было ослабить национальное самосознание австрийцев в пользу единой немецкой нации в рамках «Старого рейха». После окончательного раздела Чехословакии в 1938 году, согласно Мюнхенскому соглашению, к территориям Верхней и Нижней Австрии были также присоединены приграничные области южной Богемии и южной Моравии.

Административные реформы

Законом от 1 октября 1938 года (вступил в силу 15 октября) на территории Австрии была проведена административно-территориальная реформа, в результате которой были произведены следующие территориальные изменения:

• Восточный Тироль переходил в состав земли Каринтия.
• Земля Бургенланд была ликвидирована, а её территория поделена между землями Нижняя Австрия и Штирия.
• Верхней Австрии были переданы коммуны Бад-Аусзе (Штирия) и Бехамберг (Нижняя Австрия).
• Вена была расширена за счёт присоединения пригородных районов Нижней Австрии.
• коммуны Юнгхольц (Тироль) и Миттельберг (Форарльберг) были переданы Баварии.

Территория Вены была расширена за счёт бывших приграничных областей Нижней Австрии. Тем самым Вена стала крупнейшим по площади и вторым после Большого Берлина по численности городом Германской империи.

Окончательное административное перестроение Австрии было произведено с ликвидацией земель и образованием рейхсгау. Законом об управлении в Восточной марке (нем. Gesetz über den Aufbau der Verwaltung in der Ostmark) от 14 апреля 1939 года на территории Австрии были образованы семь рейхсгау:

1. Рейхсгау Вена — на территории земли Вена, центр — Вена.
2. Рейхсгау Каринтия — на территории земли Каринтия, центр — Клагенфурт.
3. Рейхсгау Нижний Дунай — на территории земли Нижняя Австрия, центр — Кремс-на-Дунае.
4. Рейхсгау Верхний Дунай — на территории земли Верхняя Австрия, центр — Линц.
5. Рейхсгау Зальцбург — на территории земли Зальцбург, центр — Зальцбург.
6. Рейхсгау Штирия — на территории земли Штирия, центр — Грац.
7. Рейхсгау Тироль-Форарльберг — на территории земли Тироль, центр — Инсбрук.

Созданные на территории Австрии рейхсгау получили названия рейхсгау Восточной марки, а с января 1942 года их стали называть альпийскими и дунайскими рейхсгау Великогерманской империи, чтобы не напоминать о бывшей государственной самостоятельности этих территорий.

В 1941 году после присоединения словенских территорий рейхсгау Каринтия было расширено за счёт «области гражданского управления» Каринтия и Крайна (словенские Корушка и Крайна) и рейхсгау Штирия — за счёт «области гражданского управления» Нижняя Штирия (созданной на территории словенской Нижней Штирии).

См. также

• Германская Австрия
• Австрийский референдум по аншлюсу (1938)
• Оккупация Австрии войсками союзников
• Декларация о независимости Австрии
• Восточная марка

Отрывок, характеризующий Альпийские и дунайские рейхсгау

– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.


Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.