Альпинистская верёвка

Альпинистская верёвка — специальная верёвка с особыми динамическими и прочностными качествами, применяемая в альпинизме, скалолазании и спелеологии.

История

История применения верёвок в альпинизме берет своё начало с момента первых восхождений в Альпах в XVIII веке. Вначале это были кручёные льняные верёвки, которые выдерживали рывок до 700 кг и не могли обеспечить требуемую надёжность. Постепенно росла сложность альпинистских маршрутов, изменялись технологии производства, в 1950-х годах начали применяться синтетические верёвки, что привело к появлению динамических верёвок и новых методов страховки (нижняя глухая страховка, подробнее см. страховка). В 1953 г. фирма «Edelrid» впервые применила плетёную веревку (верёвку кабельной конструкции; подробнее о строении верёвок см. трос).

Типы верёвок

Материалы

Альпинистские верёвки изготовляются в основном из полиамида (нейлон, капрон — прочны, эластичны, износостойки, достаточно устойчивы к влаге и к воздействию химических веществ, кроме кислот). Иногда применяется также полиэстер (менее эластичен и верёвка плохо держит узел), редко кевлар (верёвки из кевлара самые прочные, но наименее долговечные и плохо держат узел).

Кручёные и плетеные верёвки

В настоящее время существует два типа веревок: кручёные и плетеные (веревки кабельного типа). Обычно, при одинаковом материале и одинаковой толщине, крученая верёвка, в сравнении с плетёной, имеет лучшие прочностные и динамические характеристики. В то же время, благодаря тому, что плетёная верёвка имеет несущую сердцевину и защитную оплётку, она лучше защищена от механических повреждений и неблагоприятного воздействия солнечного света. У типичной верёвки такого типа сердцевина состоит из нескольких десятков тысяч синтетических нитей. Они распределены в два, три или более прямых, плетёных или кручёных жгута, в зависимости от конкретной конструкции и требуемых эксплуатационных характеристик. Например, сердцевина динамической верёвки типа «Classic» производства «Edelrid» состоит из 50400 нитей толщиной 0,025 мм, а её защитная оплетка из 27000 нитей. Плетёные верёвки также более удобны для завязывания узлов.

Защитная оплётка верёвок для альпинизма обычно окрашена. Цвета могут быть самые разные, но всегда яркие, что создает удобство при работе с двумя и более верёвками. Оплетка большинства спелеологических верёвок и «технических» верёвок — белая.

Диаметр верёвки

Диаметр динамических и статических верёвок, производимых большинством специализированных фирм, чаще всего лежит в пределах от 9 до 11 мм. Диаметр технических верёвок, применяемых в промышленном альпинизме, — 10—12 мм. Во время соревнований судейская страховка может производиться 12-, 14- и 16-миллиметровой верёвкой.

Важно: в практической работе толщина верёвки имеет отношение только к общему весу, гибкости, удобству обращения и т. п. и не является показателем надежности веревки (см. ниже).

Динамические и статические верёвки

Фактор (коэффициент) падения

Фактор падения определяется отношением высоты падения к длине верёвки, которая его задерживает.

Максимально возможный (и самый неблагоприятный) фактор падения это 2, когда точка срыва находится на длину верёвки выше, чем точка страховки. При срыве с уровня точки страховки фактор падения равен 1.

Примечание: Динамическими нагрузками называются нагрузки, которые быстро изменяются по величине и направлению.

Основная отличительная черта, определяющая вид верёвки, это её динамические качества — способность удлиняться под нагрузкой. Ещё при конструировании верёвки в зависимости от желаемых эксплуатационных свойств задается способность к удлинению как в процессе нормального применения, так и при поглощении динамического удара. В соответствии со степенью удлинения под нагрузкой, а также целями, для которых она производится, верёвка подразделяется на два основных вида: динамическая, или альпинистская верёвка и статическая, или спелеоверёвка.

Динамические верёвки

Основное свойство динамических верёвок — это способность амортизировать динамический удар, возникающий при срыве с фактором падения больше 1 (см. врезку). Производится в основном для нужд альпинизма. Их основные качества определяются нормами UIAA.

Требования UIAA и EN892 (европейские требования) для динамической верёвки:

• Сила рывка должна быть не более 12 кН при факторе рывка 2 с весом 80 кг (55 кг для полуверёвки или двойной верёвки);
• Верёвка должна выдерживать не менее 5 рывков с фактором рывка 2 и весом, указанным выше;
• Удлинение не должно быть более 8 % под грузом 80 кг (для полуверёвки не более 10 % под грузом 80 кг);
• Гибкость при завязывании узлов — коэффициент гибкости (диаметр верёвки/диаметр верёвки внутри узла при нагрузке 10 кг) должен быть не более 1,2;
• Смещение оплетки верёвки относительно сердцевины — 2 метра веревки протягивают через специальное устройство 5 раз. Смещение оплетки верёвки относительно сердцевины должно быть меньше 40 мм;
• Маркировка должна указывать тип верёвки (одинарная, полуверёвка или двойная верёвка), изготовителя и CE-сертификат.

Для проверки динамических верёвок применяют тест «Dodero». Лучшие образцы верёвок выдерживают до 16 рывков.

Недостатки

• Динамические верёвки мягкие, и как правило, сильно намокают и обмерзают;
• На мягких верёвках плохо держат жумары;
• При использовании жумаров необходимость топтаться на месте, пока не выбирается до 5-6 метров удлинения, прежде чем спелеолог или альпинист оторвётся от пола;
• Постоянные подскоки при каждом перемещении самохвата (жумара) по верёвке;
• Из-за подскоков при соприкосновении со скалой эластичная верёвка больше трётся;
• Динамические верёвки нельзя использовать под постоянными статическими нагрузками (переправы, перила, траверсы).

Динамически верёвки бывают следующих типов:

Одинарная динамическая верёвка или основная верёвка

Одинарным (основным) называется такой тип динамической веревки, который по своей конструкции предназначен для использования для страховки при свободном лазании и обладает необходимыми качествами для надежного задержания падения с максимальным фактором 2. Толщина основной верёвки чаще всего от 10,5 до 11,5 мм. При продвижении верёвка последовательно прощелкивается в карабины промежуточных точек страховки.

Достоинства

• Одинарная верёвка наиболее долговечная в использовании, более простая в работе;
• Она легче, чем две полуверёвки (но тяжелее сдвоенной верёвки).

Недостатки

• В отличие от сдвоенных верёвок менее защищенная от перебивания камнями, льдом или от обрезания об острый край скалы;
• Необходимо следить, чтобы при прохождении через промежуточные точки она не делала больших перегибов, так как при этом возрастает трение при её прохождении, верёвку трудно выбирать, это может привести к срыву, замедляет работу первого в связке;
• При прохождении через много карабинов во время срыва из-за трения верёвка может не удлиняться и динамические свойства могут не проявляться в полной мере.

Чтобы избежать этого необходимо использовать оттяжки, страховочные точки располагать более оптимально, спрямляя ход верёвки.

Полуверёвка

Полуверёвкой называется динамическая верёвка, которая обязательно должна быть сдвоена при страховке. У одиночной полуверёвки нет необходимых качеств для того, чтобы выдержать падение с фактором 2. Полуверёвки имеют толщину 8.5—10 мм. При использовании системы из двух полуверёвок они поочерёдно встегиваются в разные карабины и разные точки страховки, образуя две параллельные дорожки. Полуверёвки вщелкивают в карабины поочередно, распределяя одну веревку справа по ходу движения, другую — слева. Не допускается перехлест веревок. Обычно используют полуверевки разных цветов.

Достоинства

• Каждая верёвка встёгивается в меньшее число карабинов;
• При использовании двух полуверёвок уменьшается трение в карабинах и о рельеф, что помогает при работе на сложных маршрутах.
• Они более защищены от перебивания, хотя каждая верёвка менее надежна сама по себе и быстрее выходит из строя из-за повреждений оплетки;
• Удобна при спуске дюльфером (скоростном спуске) — не нужно нести ещё одну верёвку. Одна верёвка применяется для спуска, другая для страховки.

Недостатки

• Приёмы страховки более сложные, чем для одинарной верёвки и от страхующего требует большего опыта и внимания. При нижней страховке надо следить, чтобы в каждой из верёвок не было провисания. При вщелкивании верёвки в карабин промежуточной точки первый в связке выбирает одну из верёвок. Страхующий должен оперативно выдать её и в случае необходимости — срочно выбрать в первоначальное положение. При этом расположение другой ветви верёвки не меняется;
• Пара из двух верёвок более тяжелая по сравнению с одинарной верёвкой;
• Менее долговечная.

Сдвоенная веревка

Сдвоенная (двойная или цвилинговая) верёвка — используют как одинарную, прощелкивают одновременно обе верёвки в каждый карабин. Диаметр сдвоенной верёвки 7.8—9 мм. Согласно некоторым авторам сдвоенную верёвку нужно прощелкивать в точку страховки через разные карабины, так как при срыве верёвки могут защемить друг друга и перебиться.

Достоинства

• Её легче выбирать первому в связке (2 тонкие верёвки легче проходят через карабины и рельеф);
• Её удобно использовать при дюльфере;
• Легче, чем одинарная и двойная верёвка.

Недостатки

• Она более тонкая и легче повреждается;
• Её нельзя использовать для перил.

Статические верёвки

Во второй половине 1960-х годов в практику спелеологии и альпинизма вошли два новых приспособления — спусковое устройство и самохват (жумар). Их быстрое и широкое распространение всего за несколько лет полностью изменило технику прохождения вертикальных пещер. После того как верёвка стала основным средством не только страховки, но и подъёма, её большая эластичность, полезная для страховки, сразу превратилась в её основной недостаток (см. недостатки динамических верёвок). Все это потребовало создания верёвки с малой степенью удлинения, которая получила наименование статической. Такая верёвка производится прежде всего для целей спелеологии, и потому ещё называется «спелеологической».

Как подсказывает само название, статическая верёвка имеет ограниченную эластичность и не предназначена для амортизации больших динамических нагрузок. Статическая веревка может выдержать падение с фактором меньше 1.

Особенности статической верёвки

• Статическая верёвка применяется для фиксированной навески, то есть для провески колодцев и устройства перил;
• Из-за более низкой степени удлинения её способность поглощать энергию ниже, а пиковые динамические нагрузки значительнее. Они превышают 1000 кгс при падении груза весом 80 кг с фактором, равным всего 1, в то время как для динамической веревки это значение редко превышается даже при падении с самым высоким фактором — 2.
• Чем меньше эластичность верёвки, тем меньше допустимый фактор падения;
• Статическая верёвка может применяться для страховки партнера только при условии, что страховка осуществляется сверху.

Требования prEN 1891 (европейские требования) для статических верёвок:

• Сила рывка должна быть меньше 6 кН при факторе рывка 0.3 и весе 100 кг;
• Верёвка должна выдержать как минимум 5 рывков с фактором падения 1 и весом 100 кг, с узлом «восьмёрка»;
• Удлинение, возникающее при нагрузке от 50 до 150 кг, не должно превышать 5 %;
• Коэффициент гибкости при завязывании узлов (диаметр верёвки/диаметр верёвки внутри узла при нагрузке 10 кг) — должен быть не более 1.2;
• Смещение оплётки верёвки относительно сердцевины — 2 метра верёвки протягивают через специальное устройство 5 раз. Смещение оплётки верёвки относительно сердцевины должна быть не более 15 мм;
• Вес оплётки верёвки должен быть не больше определённой доли от общей массы верёвки;
• Статическое усилие на разрыв — верёвка должна выдерживать не менее 22 kN (для верёвок диаметром 10 мм и более) или 18 kN (для 9 мм верёвок), с узлом «восьмёрка» — 15 кН.
• Маркировка — на концах верёвки указывается тип верёвки (A или B), диаметр, изготовитель.

Статические верёвки бывают 2 типов:

Тип A

Тип A — используется для высотных и спасательных работ, а также для спелеологии.

Тип Б

Тип B — верёвка меньшего диаметра и рассчитана на меньшую нагрузку, чем верёвка типа А. Может использоваться только для спуска (дюльфера).

Статико-динамическая верёвка

Стремясь в одной верёвке объединить свойство динамических и статических верёвок, конструкторы нескольких фирм разработали её разновидность — так называемую статико-динамическую верёвку.

Статико-динамическая верёвка тоже имеет кабельную конструкцию, но состоит из трёх конструктивных элементов: двух различных по своим динамическим качествам несущих сердцевин и защитной оплётки. Центральная сердцевина статико-динамических верёвок состоит из полиэстерных или кевларовых волокон. Она предварительно натягивается до определённого предела, чтобы уменьшить её возможность удлиняться под нагрузкой. Вторая сердцевина, оплетённая вокруг центральной, сделана из полиамидных волокон, которые более эластичны, чем полиэстерные или кевларовые. Волокна защитной оплётки тоже полиамидные.

Идея, заложенная в этой конструкции, такова: при нормальном применении, то есть при спуске и подъёме, нагрузку воспринимает целиком менее эластичная сердцевина, и поведение верёвки до нагрузки 650—700 кг статично. При нагрузке свыше 700 кг эта сердцевина рвется и при этом поглощает часть энергии падения. Оставшаяся часть её поглощается вступающей в действие значительно более эластичной полиамидной сердцевиной.

Разное

Прочность верёвок

Величины объявленной прочности на разрыв, гарантируемые производителями, очень внушительны — от 1700 кг для 9-миллиметровой верёвки до 3500 кг для 14-миллиметровой и больше. Однако многие факторы снижают прочность верёвок и не следует ориентироваться на эти цифры:

• Перегибание в узлах — в зависимости от узла, прочность верёвки ослабевает на 30—60 % (от 30 % для узла девятка до 59 % для узла встречный проводник). Силы, действующие на нагруженную верёвку без узлов, распределяются равномерно по всему её поперечному сечению. Если верёвка перегибается, силы при нагружении распределяются неравномерно. Часть нитей, находящихся на внешней стороне дуги, натягивается довольно сильно. В зоне перегиба возникают и поперечные усилия, которые суммируются с продольными и дополнительно нагружают нити верёвки. Чем сильнее она изогнута, тем в большей степени уменьшается её прочность;
• Влияние воды и влажности — поглощение воды полиамидными волокнами, из которых состоит веревка, значительно. Испытания с узлами показали, что влажная верёвка на 4—7 % слабее сухой. При замерзании мокрой верёвки её прочность уменьшается ещё больше, до 18-22 %. Влажные кевларовые верёвки слабее на величину до 40 %.;
• Старение — под влиянием фотохимических и термических процессов, как и вследствие окислительного воздействия воздуха полимеры подвержены непрерывному прогрессирующему необратимому процессу — деполимеризации или старению. Деполимеризация особенно быстро идет в первые месяцы после производства, потом процесс замедляется. Процессы старения протекают независимо от того, эксплуатируется верёвка или нет. Процесс особенно интенсивно идет под влиянием тепла и света.
• Износ при использовании — в результате механических воздействий, которым верёвка подвергается в процессе эксплуатации, одновременно со старением изнашивается и физически. Особенно большой вклад в уменьшение прочности дает абразивное действие вследствие трения. Особенно неблагоприятное воздействие, которое способствует интенсивному износу верёвки, оказывает спусковое устройство, замусоренное глиной, грязью и т. п. Даже при слабом загрязнении глиной в течение короткого времени прочность уменьшается примерно на 10 %.

Все вышеизложенные факты приводят к тому, что практическая прочность у верёвки, бывшей в употреблении, может быть значительно меньше заявленных значений. Например, выпускавшиеся в 1981-82 годах спелеоверевка «Edelrid-Superstatic» имеет объявленную прочность 2500 кгс. После 5 лет эксплуатации её практическая прочность составила менее 700 кгс.

Масса верёвки

Масса верёвки зависит от толщины. Её величина измеряется в стандартных условиях (влажность воздуха 65 %, температура 20 °C) и указывается производителем в паспорте верёвки (в граммах на метр). Обычно масса составляет от 52 до 77 г/м в зависимости от толщины и конструкции. Влажная верёвка тяжелее на величину до 40 % от её первоначальной массы. Сейчас для спелеологии применяются импрегнированные верёвки, которые меньше намокают («Drylonglife», «Everdry», «Superdry»).

Хранение

• Верёвку следует хранить в сухом, темном, прохладном месте, желательно в чехле.
• Её нельзя держать в растянутом состоянии, при этом теряются её эластические свойства.
• Если верёвка загрязнилась — её нужно постирать специальным средством (или просто тщательно прополоскать в холодной воде), после чего, хорошо промыв от моющего средства, сушить в разложенном (не растянутом) состоянии.
• Не подвергать веревку химическому и тепловому воздействию. Надо знать, что ультрафиолетовое излучение слабо влияет на прочность хорошей веревки, но любой источник тепла портит и разрушает синтетические волокна. Нельзя сушить верёвку около отопительных приборов или под жарким солнцем.
• Внимательно осматривать веревку на наличие повреждений оплетки или внутренних повреждений, особенно перед использованием. При наличии повреждений — заменить веревку или обрезать повреждённый участок.
• После сильных рывков верёвку желательно заменить (в паспорте указывается, на сколько рывков с каким фактором рассчитана верёвка).
• Использовать верёвку можно 2 года, но не более 5 лет с момента выпуска. При этом происходит старение волокон и их деполимеризация. После 5 лет её свойства могут измениться, и она не будет удовлетворять нормам UIAA. В книге Г. Хубера «Альпинизм сегодня» приводится следующий критерий продолжительности использования веревки — 11-мм веревку использовать не более 300 длин лазания.

Длина верёвок

В альпинизме существует единица измерения длины сложного склона — верёвка. Классически она равняется 40 метрам, это расстояние комфортной слышимости, а зачастую и видимости членов связки, однако такая длина веревок практически полностью потеряла свою актуальность, уступив место верёвкам по 50 м. Последние веяния в альпинизме, развитие страховочных устройств, средств связи, увеличение сложности маршрутов, приводят к распространению 60-метровых веревок, а Европейским стандартом для новых маршрутов являются веревки по 70 метров.

См. также

• Страховка (в альпинизме)
• Страховка в скалолазании
• Узел (соединение)
• Репшнур
• Трос

Литература

• Захаров П. П., Инструктору альпинизма, ISBN 5-8134-0045-1
• О. Кондратьев, О. Добров, Техника промышленного альпинизма, ISBN 5-8479-0038-4
• Геллер А., [kvant.mccme.ru/1988/01/nuzhna_li_alpinistu_fizika.htm Нужна ли альпинисту физика?]

Отрывок, характеризующий Альпинистская верёвка

Он, видимо, так был занят, что забывал даже быть почтительным с главнокомандующим: он перебивал его, говорил быстро, неясно, не глядя в лицо собеседника, не отвечая на деланные ему вопросы, был испачкан грязью и имел вид жалкий, измученный, растерянный и вместе с тем самонадеянный и гордый.
Кутузов занимал небольшой дворянский замок около Остралиц. В большой гостиной, сделавшейся кабинетом главнокомандующего, собрались: сам Кутузов, Вейротер и члены военного совета. Они пили чай. Ожидали только князя Багратиона, чтобы приступить к военному совету. В 8 м часу приехал ординарец Багратиона с известием, что князь быть не может. Князь Андрей пришел доложить о том главнокомандующему и, пользуясь прежде данным ему Кутузовым позволением присутствовать при совете, остался в комнате.
– Так как князь Багратион не будет, то мы можем начинать, – сказал Вейротер, поспешно вставая с своего места и приближаясь к столу, на котором была разложена огромная карта окрестностей Брюнна.
Кутузов в расстегнутом мундире, из которого, как бы освободившись, выплыла на воротник его жирная шея, сидел в вольтеровском кресле, положив симметрично пухлые старческие руки на подлокотники, и почти спал. На звук голоса Вейротера он с усилием открыл единственный глаз.
– Да, да, пожалуйста, а то поздно, – проговорил он и, кивнув головой, опустил ее и опять закрыл глаза.
Ежели первое время члены совета думали, что Кутузов притворялся спящим, то звуки, которые он издавал носом во время последующего чтения, доказывали, что в эту минуту для главнокомандующего дело шло о гораздо важнейшем, чем о желании выказать свое презрение к диспозиции или к чему бы то ни было: дело шло для него о неудержимом удовлетворении человеческой потребности – .сна. Он действительно спал. Вейротер с движением человека, слишком занятого для того, чтобы терять хоть одну минуту времени, взглянул на Кутузова и, убедившись, что он спит, взял бумагу и громким однообразным тоном начал читать диспозицию будущего сражения под заглавием, которое он тоже прочел:
«Диспозиция к атаке неприятельской позиции позади Кобельница и Сокольница, 20 ноября 1805 года».
Диспозиция была очень сложная и трудная. В оригинальной диспозиции значилось:
Da der Feind mit seinerien linken Fluegel an die mit Wald bedeckten Berge lehnt und sich mit seinerien rechten Fluegel laengs Kobeinitz und Sokolienitz hinter die dort befindIichen Teiche zieht, wir im Gegentheil mit unserem linken Fluegel seinen rechten sehr debordiren, so ist es vortheilhaft letzteren Fluegel des Feindes zu attakiren, besondere wenn wir die Doerfer Sokolienitz und Kobelienitz im Besitze haben, wodurch wir dem Feind zugleich in die Flanke fallen und ihn auf der Flaeche zwischen Schlapanitz und dem Thuerassa Walde verfolgen koennen, indem wir dem Defileen von Schlapanitz und Bellowitz ausweichen, welche die feindliche Front decken. Zu dieserien Endzwecke ist es noethig… Die erste Kolonne Marieschirt… die zweite Kolonne Marieschirt… die dritte Kolonne Marieschirt… [Так как неприятель опирается левым крылом своим на покрытые лесом горы, а правым крылом тянется вдоль Кобельница и Сокольница позади находящихся там прудов, а мы, напротив, превосходим нашим левым крылом его правое, то выгодно нам атаковать сие последнее неприятельское крыло, особливо если мы займем деревни Сокольниц и Кобельниц, будучи поставлены в возможность нападать на фланг неприятеля и преследовать его в равнине между Шлапаницем и лесом Тюрасским, избегая вместе с тем дефилеи между Шлапаницем и Беловицем, которою прикрыт неприятельский фронт. Для этой цели необходимо… Первая колонна марширует… вторая колонна марширует… третья колонна марширует…] и т. д., читал Вейротер. Генералы, казалось, неохотно слушали трудную диспозицию. Белокурый высокий генерал Буксгевден стоял, прислонившись спиною к стене, и, остановив свои глаза на горевшей свече, казалось, не слушал и даже не хотел, чтобы думали, что он слушает. Прямо против Вейротера, устремив на него свои блестящие открытые глаза, в воинственной позе, оперев руки с вытянутыми наружу локтями на колени, сидел румяный Милорадович с приподнятыми усами и плечами. Он упорно молчал, глядя в лицо Вейротера, и спускал с него глаза только в то время, когда австрийский начальник штаба замолкал. В это время Милорадович значительно оглядывался на других генералов. Но по значению этого значительного взгляда нельзя было понять, был ли он согласен или несогласен, доволен или недоволен диспозицией. Ближе всех к Вейротеру сидел граф Ланжерон и с тонкой улыбкой южного французского лица, не покидавшей его во всё время чтения, глядел на свои тонкие пальцы, быстро перевертывавшие за углы золотую табакерку с портретом. В середине одного из длиннейших периодов он остановил вращательное движение табакерки, поднял голову и с неприятною учтивостью на самых концах тонких губ перебил Вейротера и хотел сказать что то; но австрийский генерал, не прерывая чтения, сердито нахмурился и замахал локтями, как бы говоря: потом, потом вы мне скажете свои мысли, теперь извольте смотреть на карту и слушать. Ланжерон поднял глаза кверху с выражением недоумения, оглянулся на Милорадовича, как бы ища объяснения, но, встретив значительный, ничего не значущий взгляд Милорадовича, грустно опустил глаза и опять принялся вертеть табакерку.
– Une lecon de geographie, [Урок из географии,] – проговорил он как бы про себя, но довольно громко, чтобы его слышали.
Пржебышевский с почтительной, но достойной учтивостью пригнул рукой ухо к Вейротеру, имея вид человека, поглощенного вниманием. Маленький ростом Дохтуров сидел прямо против Вейротера с старательным и скромным видом и, нагнувшись над разложенною картой, добросовестно изучал диспозиции и неизвестную ему местность. Он несколько раз просил Вейротера повторять нехорошо расслышанные им слова и трудные наименования деревень. Вейротер исполнял его желание, и Дохтуров записывал.
Когда чтение, продолжавшееся более часу, было кончено, Ланжерон, опять остановив табакерку и не глядя на Вейротера и ни на кого особенно, начал говорить о том, как трудно было исполнить такую диспозицию, где положение неприятеля предполагается известным, тогда как положение это может быть нам неизвестно, так как неприятель находится в движении. Возражения Ланжерона были основательны, но было очевидно, что цель этих возражений состояла преимущественно в желании дать почувствовать генералу Вейротеру, столь самоуверенно, как школьникам ученикам, читавшему свою диспозицию, что он имел дело не с одними дураками, а с людьми, которые могли и его поучить в военном деле. Когда замолк однообразный звук голоса Вейротера, Кутузов открыл глава, как мельник, который просыпается при перерыве усыпительного звука мельничных колес, прислушался к тому, что говорил Ланжерон, и, как будто говоря: «а вы всё еще про эти глупости!» поспешно закрыл глаза и еще ниже опустил голову.
Стараясь как можно язвительнее оскорбить Вейротера в его авторском военном самолюбии, Ланжерон доказывал, что Бонапарте легко может атаковать, вместо того, чтобы быть атакованным, и вследствие того сделать всю эту диспозицию совершенно бесполезною. Вейротер на все возражения отвечал твердой презрительной улыбкой, очевидно вперед приготовленной для всякого возражения, независимо от того, что бы ему ни говорили.
– Ежели бы он мог атаковать нас, то он нынче бы это сделал, – сказал он.
– Вы, стало быть, думаете, что он бессилен, – сказал Ланжерон.
– Много, если у него 40 тысяч войска, – отвечал Вейротер с улыбкой доктора, которому лекарка хочет указать средство лечения.
– В таком случае он идет на свою погибель, ожидая нашей атаки, – с тонкой иронической улыбкой сказал Ланжерон, за подтверждением оглядываясь опять на ближайшего Милорадовича.
Но Милорадович, очевидно, в эту минуту думал менее всего о том, о чем спорили генералы.
– Ma foi, [Ей Богу,] – сказал он, – завтра всё увидим на поле сражения.
Вейротер усмехнулся опять тою улыбкой, которая говорила, что ему смешно и странно встречать возражения от русских генералов и доказывать то, в чем не только он сам слишком хорошо был уверен, но в чем уверены были им государи императоры.
– Неприятель потушил огни, и слышен непрерывный шум в его лагере, – сказал он. – Что это значит? – Или он удаляется, чего одного мы должны бояться, или он переменяет позицию (он усмехнулся). Но даже ежели бы он и занял позицию в Тюрасе, он только избавляет нас от больших хлопот, и распоряжения все, до малейших подробностей, остаются те же.
– Каким же образом?.. – сказал князь Андрей, уже давно выжидавший случая выразить свои сомнения.
Кутузов проснулся, тяжело откашлялся и оглянул генералов.
– Господа, диспозиция на завтра, даже на нынче (потому что уже первый час), не может быть изменена, – сказал он. – Вы ее слышали, и все мы исполним наш долг. А перед сражением нет ничего важнее… (он помолчал) как выспаться хорошенько.
Он сделал вид, что привстает. Генералы откланялись и удалились. Было уже за полночь. Князь Андрей вышел.

Военный совет, на котором князю Андрею не удалось высказать свое мнение, как он надеялся, оставил в нем неясное и тревожное впечатление. Кто был прав: Долгоруков с Вейротером или Кутузов с Ланжероном и др., не одобрявшими план атаки, он не знал. «Но неужели нельзя было Кутузову прямо высказать государю свои мысли? Неужели это не может иначе делаться? Неужели из за придворных и личных соображений должно рисковать десятками тысяч и моей, моей жизнью?» думал он.
«Да, очень может быть, завтра убьют», подумал он. И вдруг, при этой мысли о смерти, целый ряд воспоминаний, самых далеких и самых задушевных, восстал в его воображении; он вспоминал последнее прощание с отцом и женою; он вспоминал первые времена своей любви к ней! Вспомнил о ее беременности, и ему стало жалко и ее и себя, и он в нервично размягченном и взволнованном состоянии вышел из избы, в которой он стоял с Несвицким, и стал ходить перед домом.
Ночь была туманная, и сквозь туман таинственно пробивался лунный свет. «Да, завтра, завтра! – думал он. – Завтра, может быть, всё будет кончено для меня, всех этих воспоминаний не будет более, все эти воспоминания не будут иметь для меня более никакого смысла. Завтра же, может быть, даже наверное, завтра, я это предчувствую, в первый раз мне придется, наконец, показать всё то, что я могу сделать». И ему представилось сражение, потеря его, сосредоточение боя на одном пункте и замешательство всех начальствующих лиц. И вот та счастливая минута, тот Тулон, которого так долго ждал он, наконец, представляется ему. Он твердо и ясно говорит свое мнение и Кутузову, и Вейротеру, и императорам. Все поражены верностью его соображения, но никто не берется исполнить его, и вот он берет полк, дивизию, выговаривает условие, чтобы уже никто не вмешивался в его распоряжения, и ведет свою дивизию к решительному пункту и один одерживает победу. А смерть и страдания? говорит другой голос. Но князь Андрей не отвечает этому голосу и продолжает свои успехи. Диспозиция следующего сражения делается им одним. Он носит звание дежурного по армии при Кутузове, но делает всё он один. Следующее сражение выиграно им одним. Кутузов сменяется, назначается он… Ну, а потом? говорит опять другой голос, а потом, ежели ты десять раз прежде этого не будешь ранен, убит или обманут; ну, а потом что ж? – «Ну, а потом, – отвечает сам себе князь Андрей, – я не знаю, что будет потом, не хочу и не могу знать: но ежели хочу этого, хочу славы, хочу быть известным людям, хочу быть любимым ими, то ведь я не виноват, что я хочу этого, что одного этого я хочу, для одного этого я живу. Да, для одного этого! Я никогда никому не скажу этого, но, Боже мой! что же мне делать, ежели я ничего не люблю, как только славу, любовь людскую. Смерть, раны, потеря семьи, ничто мне не страшно. И как ни дороги, ни милы мне многие люди – отец, сестра, жена, – самые дорогие мне люди, – но, как ни страшно и неестественно это кажется, я всех их отдам сейчас за минуту славы, торжества над людьми, за любовь к себе людей, которых я не знаю и не буду знать, за любовь вот этих людей», подумал он, прислушиваясь к говору на дворе Кутузова. На дворе Кутузова слышались голоса укладывавшихся денщиков; один голос, вероятно, кучера, дразнившего старого Кутузовского повара, которого знал князь Андрей, и которого звали Титом, говорил: «Тит, а Тит?»
– Ну, – отвечал старик.
– Тит, ступай молотить, – говорил шутник.
– Тьфу, ну те к чорту, – раздавался голос, покрываемый хохотом денщиков и слуг.
«И все таки я люблю и дорожу только торжеством над всеми ими, дорожу этой таинственной силой и славой, которая вот тут надо мной носится в этом тумане!»


Ростов в эту ночь был со взводом во фланкёрской цепи, впереди отряда Багратиона. Гусары его попарно были рассыпаны в цепи; сам он ездил верхом по этой линии цепи, стараясь преодолеть сон, непреодолимо клонивший его. Назади его видно было огромное пространство неясно горевших в тумане костров нашей армии; впереди его была туманная темнота. Сколько ни вглядывался Ростов в эту туманную даль, он ничего не видел: то серелось, то как будто чернелось что то; то мелькали как будто огоньки, там, где должен быть неприятель; то ему думалось, что это только в глазах блестит у него. Глаза его закрывались, и в воображении представлялся то государь, то Денисов, то московские воспоминания, и он опять поспешно открывал глаза и близко перед собой он видел голову и уши лошади, на которой он сидел, иногда черные фигуры гусар, когда он в шести шагах наезжал на них, а вдали всё ту же туманную темноту. «Отчего же? очень может быть, – думал Ростов, – что государь, встретив меня, даст поручение, как и всякому офицеру: скажет: „Поезжай, узнай, что там“. Много рассказывали же, как совершенно случайно он узнал так какого то офицера и приблизил к себе. Что, ежели бы он приблизил меня к себе! О, как бы я охранял его, как бы я говорил ему всю правду, как бы я изобличал его обманщиков», и Ростов, для того чтобы живо представить себе свою любовь и преданность государю, представлял себе врага или обманщика немца, которого он с наслаждением не только убивал, но по щекам бил в глазах государя. Вдруг дальний крик разбудил Ростова. Он вздрогнул и открыл глаза.
«Где я? Да, в цепи: лозунг и пароль – дышло, Ольмюц. Экая досада, что эскадрон наш завтра будет в резервах… – подумал он. – Попрошусь в дело. Это, может быть, единственный случай увидеть государя. Да, теперь недолго до смены. Объеду еще раз и, как вернусь, пойду к генералу и попрошу его». Он поправился на седле и тронул лошадь, чтобы еще раз объехать своих гусар. Ему показалось, что было светлей. В левой стороне виднелся пологий освещенный скат и противоположный, черный бугор, казавшийся крутым, как стена. На бугре этом было белое пятно, которого никак не мог понять Ростов: поляна ли это в лесу, освещенная месяцем, или оставшийся снег, или белые дома? Ему показалось даже, что по этому белому пятну зашевелилось что то. «Должно быть, снег – это пятно; пятно – une tache», думал Ростов. «Вот тебе и не таш…»
«Наташа, сестра, черные глаза. На… ташка (Вот удивится, когда я ей скажу, как я увидал государя!) Наташку… ташку возьми…» – «Поправей то, ваше благородие, а то тут кусты», сказал голос гусара, мимо которого, засыпая, проезжал Ростов. Ростов поднял голову, которая опустилась уже до гривы лошади, и остановился подле гусара. Молодой детский сон непреодолимо клонил его. «Да, бишь, что я думал? – не забыть. Как с государем говорить буду? Нет, не то – это завтра. Да, да! На ташку, наступить… тупить нас – кого? Гусаров. А гусары в усы… По Тверской ехал этот гусар с усами, еще я подумал о нем, против самого Гурьева дома… Старик Гурьев… Эх, славный малый Денисов! Да, всё это пустяки. Главное теперь – государь тут. Как он на меня смотрел, и хотелось ему что то сказать, да он не смел… Нет, это я не смел. Да это пустяки, а главное – не забывать, что я нужное то думал, да. На – ташку, нас – тупить, да, да, да. Это хорошо». – И он опять упал головой на шею лошади. Вдруг ему показалось, что в него стреляют. «Что? Что? Что!… Руби! Что?…» заговорил, очнувшись, Ростов. В то мгновение, как он открыл глаза, Ростов услыхал перед собою там, где был неприятель, протяжные крики тысячи голосов. Лошади его и гусара, стоявшего подле него, насторожили уши на эти крики. На том месте, с которого слышались крики, зажегся и потух один огонек, потом другой, и по всей линии французских войск на горе зажглись огни, и крики всё более и более усиливались. Ростов слышал звуки французских слов, но не мог их разобрать. Слишком много гудело голосов. Только слышно было: аааа! и рррр!
– Что это? Ты как думаешь? – обратился Ростов к гусару, стоявшему подле него. – Ведь это у неприятеля?
Гусар ничего не ответил.
– Что ж, ты разве не слышишь? – довольно долго подождав ответа, опять спросил Ростов.
– А кто ё знает, ваше благородие, – неохотно отвечал гусар.
– По месту должно быть неприятель? – опять повторил Ростов.
– Може он, а може, и так, – проговорил гусар, – дело ночное. Ну! шали! – крикнул он на свою лошадь, шевелившуюся под ним.
Лошадь Ростова тоже торопилась, била ногой по мерзлой земле, прислушиваясь к звукам и приглядываясь к огням. Крики голосов всё усиливались и усиливались и слились в общий гул, который могла произвести только несколько тысячная армия. Огни больше и больше распространялись, вероятно, по линии французского лагеря. Ростову уже не хотелось спать. Веселые, торжествующие крики в неприятельской армии возбудительно действовали на него: Vive l'empereur, l'empereur! [Да здравствует император, император!] уже ясно слышалось теперь Ростову.
– А недалеко, – должно быть, за ручьем? – сказал он стоявшему подле него гусару.
Гусар только вздохнул, ничего не отвечая, и прокашлялся сердито. По линии гусар послышался топот ехавшего рысью конного, и из ночного тумана вдруг выросла, представляясь громадным слоном, фигура гусарского унтер офицера.
– Ваше благородие, генералы! – сказал унтер офицер, подъезжая к Ростову.
Ростов, продолжая оглядываться на огни и крики, поехал с унтер офицером навстречу нескольким верховым, ехавшим по линии. Один был на белой лошади. Князь Багратион с князем Долгоруковым и адъютантами выехали посмотреть на странное явление огней и криков в неприятельской армии. Ростов, подъехав к Багратиону, рапортовал ему и присоединился к адъютантам, прислушиваясь к тому, что говорили генералы.