Альтман, Натан Исаевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Натан Исаевич Альтман

Автопортрет (1911)
Дата рождения:

10 (22) декабря 1889(1889-12-22)

Место рождения:

Винница, Подольская губерния, Российская империя

Дата смерти:

12 декабря 1970(1970-12-12) (80 лет)

Место смерти:

Ленинград, СССР

Жанр:

живописец, скульптор и театральный художник

Звания:
Работы на Викискладе

Натан Исаевич Альтман (18891970) — русский и советский живописец, художник-авангардист (кубист), скульптор и театральный художник, заслуженный художник РСФСР (1968), мастер портрета.





Биография

Натан Альтман родился 10 (22) декабря 1889 года в Виннице, в бедной еврейской семье: отец занимался мелкой торговлей, мать служила кастеляншей в больнице. В четырёхлетнем возрасте остался без отца, который умер от скоротечной чахотки; жил с бабушкой. С 1902 по 1907 г. учился изобразительному искусству в Одесском художественном училище, затем продолжил учёбу в парижской частной студии (19101911). В этот период испытал влияние модернизма, в частности кубизма. В Париже посещал «Свободную русскую академию Васильевой»[1].

С 1906 года принимал участие в выставках. В 1910 году показывал свои работы на выставке объединения «Товарищество южнорусских художников» в Одессе, в 1911 представлял свои работы в Париже в «Салоне национального общества изящных искусств». В дальнейшем принимал участие в выставках объединения «Мир искусства» (в 1913, 1915, 1916), «Союза молодежи» (1913-1914), «Последней футуристической выставке картин 0,10» (1915-1916), объединения «Бубновый валет» (1916)[2].

С 1912 года жил в Петербурге (после переименования города — соответственно в Петрограде, затем Ленинграде). Участвовал в основании «Еврейского общества поощрения художеств», писал картины в новой манере, пробовал себя в сценографии, графике (в том числе и промышленной), скульптуре. Наиболее известен его живописный портрет А. А. Ахматовой (1914, Русский музей). Поэтесса так писала об этой картине:

…Как в зеркало, глядела я тревожно
На серый холст, и с каждою неделей
Всё горше и страннее было сходство
Моё с моим изображеньем новым…

После революции 1917 г. участвовал в оформлении революционных празднеств в Петрограде (1918) и Москве (1921—1928), в том числе к первой годовщине революции спроектировал праздничное оформление площади Урицкого (Дворцовой). Проявил себя и как «придворный художник», изваяв с натуры реалистический скульптурный портрет В. И. Ленина (бронза, 1920, Ленинградский филиал Центрального музея В. И. Ленина), а также создав серию карандашных зарисовок Ленина (они были изданы отдельным альбомом).

9 апреля 1922 года в Московском государственном еврейском театре была показана премьера «Уриэля Акосты» (вторая редакция; первую в 1919 году оформлял М.Добужинский) с декорациями Н. Альтмана, который как художник сменил в театре Марка Шагала. В этом же 1922 году состоялась ещё одна премьера, оформленная Н.Альтманом, — «Гадибук» С. А. Ан-ского в театре-студии «Габима» в постановке Е. Вахтангова[3]. Оба спектакля имели большой резонанс.

Успешная совместная работа в ГОСЕТе Грановского, Михоэлса, Альтмана и композитора Л. М. Пульвера натолкнула их на мысль снять вместе фильм. Сценарий был написан по Шолом-Алейхему и назывался «Еврейское счастье». Автором титров был Исаак Бабель. В 1925 году съёмочная группа направилась на выбор натуры. По предложению Альтмана группа приехала в его родную Винницу, один из районов которой — Иерусалимка — сохранился в том первозданном виде, в каком подобные местечки были при Шолом-Алейхеме. В этом же году Альтман вместе с Александрой Экстер, Вадимом Меллером, Соней Терк и другими художниками из СССР участвовал в Международной Выставке Современного Индустриального и Декоративного Искусства (Арт Деко) в Париже.

Весной 1928 Альтман выехал с Московским государственным еврейским театром (ГОСЕТ) на гастроли в Европу, после окончания которых остался в Париже до 1935 года. В 1932 году Альтман делает оформление для "Театра Интернационального действия", созданного Анри Барбюсом. Свои новые работы Н. Альтман показывает на парижских выставках общества "Молодая Европа" (1932) и "Ассоциации революционных писателей и художников" (1934, 1935). [4] Вернувшись в СССР, попал в обстановку сталинского террора и в этот период отошёл от станковой живописи, занявшись дизайном (эскизы почтовых марок) и книжной графикой, создав, в частности, иллюстрации к «Петербургским повестям» Н. В. Гоголя, изд. в 1937).

В 1935 году женится на Ирине Валентиновне Щеголевой[5], дочери В. А. Тернавцева.

Значительное место в творчестве Альтмана занимает театр: художник оформил спектакли «Мистерия-Буфф» В. В. Маяковского (1921, Московской цирк), «Гамлет» У. Шекспира (1954, Ленинградский театр драмы им. А. С. Пушкина).

Натан Альтман скончался в Ленинграде 12 декабря 1970 года, похоронен в Комаровском Некрополе, (посёлок Комарово). Надгробие (скульптор Н. И. Альтман, архитектор Т. Н. Милорадович) создано в 1972 году.

Адреса в Санкт-Петербурге — Петрограде — Ленинграде

  • 1915 - 1916 --- 5-я линия, 66;[6]
  • 1916—1923  — 1-я линия, 4;
  • 1937—1941 — «Дом специалистов» — Лесной проспект, 61, кв. 157;
  • 07.08.1944 — 12.12.1970 — «Дом специалистов» — Лесной проспект, 61.

Память

  • На доме по адресу Лесной проспект 61 в 2000 году была установлена мемориальная доска (скульптор Н. И. Никитин, архитектор С. П. Одновалов) с текстом: "Художник Натан Исаевич Альтман жил в этом доме с 1937 по 1970 год".

Произведения

Театральные работы

Напишите отзыв о статье "Альтман, Натан Исаевич"

Примечания

  1. [jewishnews.com.ua/ru/publication/evreyskaya_ukraina_10_faktov_o_evreyah_binnitsi Еврейская Украина: 10 фактов о евреях Винницы].
  2. hyperlib.libfl.ru/persons/851.html
  3. Русский драматический театр: Энциклопедия / Под общ. ред. М. И. Андреева, Н. Э. Звенигородской, А. В. Мартыновой и др. — М.: Большая Российская энциклопедия, 2001. — 568 с.: ил. ISBN 5-85270-167-X
  4. [funeral-spb.narod.ru/necropols/komarovo/tombs/altman/altman.html АЛЬТМАН Натан Исаевич (1889-1970)]
  5. Ирина Валентиновна Щёголева (урожд. Тернавцева, 1906—1993) в первом браке замужем за историком Павлом Павловичем Щёголевым (1903—1936); оставила фамилию первого мужа.
  6. [www.nlr.ru/cont/ Весь Петербург - Весь Петроград (1894 - 1917), интерактивное оглавление.].

Источники

  • Натан Альтман к ретроспективной выставке произведений : Живопись, Графика, Скульптура, Прикладное искусство, Театр, кино, Оформление улиц и массовых зрелищ / Составитель Э. Д. Кузнецов. — Л.: Художник РСФСР, 1968.
  • Петров В. Разносторонний художник // Творчество. — 1969. — № 10.
  • Эткинд М. Н. Альтман. — М., 1971
  • Альтман Н. 1889—1970 : Каталог выставки / Вступительная статья А. А. Каменского. — М., 1978.
  • Государственный Русский музей. Живопись. Первая половина ХХ века. Каталог. А—В. — Т. 8. — СПб.: Palace Edition, 1997. — С. 22-25.
  • Шишанов В. А. Витебский музей современного искусства история создания и коллекции. 1918—1941. — Минск: Медисонт, 2007. — 144 с.
  • Иванов Владислав. [teatr-lib.ru/Library/Ivanov_vladislav/Habima/ Русские сезоны театра «Габима»]. — М.: «АРТ», 1999.
  • Иванов Владислав. [teatr-lib.ru/Library/Ivanov_vladislav/Goset/ ГОСЕТ: политика и искусство. 1919—1928]. — М.: «ГИТИС», 2007.
  • Большая иллюстрированная энциклопедия живописи.. — М.: ОЛМА Медиа-Групп, 2011. — 8 с. — ISBN 978-5-373-03516-3.
  • Сарабьянов А. Д. Альтман Натан Исаевич // Энциклопедия русского авангарда: Изобразительное искусство. Архитектура / Авторы-составители В. И. Ракитин, А. Д. Сарабьянов; Научный редактор А. Д. Сарабьянов. — М.: RA, Global Expert & Service Team, 2013. — Т. I: Биографии. А—К. — С. 16—18. — ISBN 978-5-902801-10-8.

См. также

Ссылки

  • [www.artonline.ru/encyclopedia/025 Альтман Натан Исаевич. Биография и творчество художника]
  • [funeral-spb.narod.ru/necropols/komarovo/tombs/altman/altman.html Альтман, Натан Исаевич (1889—1970)]
  • Распоряжение губернатора Санкт-Петербурга N 870-р от 07.09.1998 об установке мемориальной доски Н. И. Альтману.
  • [artpoisk.info/artist/al_tman_natan_isaevich_1889/park_018/]

Отрывок, характеризующий Альтман, Натан Исаевич

– Право, он врет, этот шельма, – сказал граф.
– Можно воротить, – сказал один из свиты, который почувствовал так же, как и граф Орлов Денисов, недоверие к предприятию, когда посмотрел на лагерь.
– А? Право?.. как вы думаете, или оставить? Или нет?
– Прикажете воротить?
– Воротить, воротить! – вдруг решительно сказал граф Орлов, глядя на часы, – поздно будет, совсем светло.
И адъютант поскакал лесом за Грековым. Когда Греков вернулся, граф Орлов Денисов, взволнованный и этой отмененной попыткой, и тщетным ожиданием пехотных колонн, которые все не показывались, и близостью неприятеля (все люди его отряда испытывали то же), решил наступать.
Шепотом прокомандовал он: «Садись!» Распределились, перекрестились…
– С богом!
«Урааааа!» – зашумело по лесу, и, одна сотня за другой, как из мешка высыпаясь, полетели весело казаки с своими дротиками наперевес, через ручей к лагерю.
Один отчаянный, испуганный крик первого увидавшего казаков француза – и все, что было в лагере, неодетое, спросонков бросило пушки, ружья, лошадей и побежало куда попало.
Ежели бы казаки преследовали французов, не обращая внимания на то, что было позади и вокруг них, они взяли бы и Мюрата, и все, что тут было. Начальники и хотели этого. Но нельзя было сдвинуть с места казаков, когда они добрались до добычи и пленных. Команды никто не слушал. Взято было тут же тысяча пятьсот человек пленных, тридцать восемь орудий, знамена и, что важнее всего для казаков, лошади, седла, одеяла и различные предметы. Со всем этим надо было обойтись, прибрать к рукам пленных, пушки, поделить добычу, покричать, даже подраться между собой: всем этим занялись казаки.
Французы, не преследуемые более, стали понемногу опоминаться, собрались командами и принялись стрелять. Орлов Денисов ожидал все колонны и не наступал дальше.
Между тем по диспозиции: «die erste Colonne marschiert» [первая колонна идет (нем.) ] и т. д., пехотные войска опоздавших колонн, которыми командовал Бенигсен и управлял Толь, выступили как следует и, как всегда бывает, пришли куда то, но только не туда, куда им было назначено. Как и всегда бывает, люди, вышедшие весело, стали останавливаться; послышалось неудовольствие, сознание путаницы, двинулись куда то назад. Проскакавшие адъютанты и генералы кричали, сердились, ссорились, говорили, что совсем не туда и опоздали, кого то бранили и т. д., и наконец, все махнули рукой и пошли только с тем, чтобы идти куда нибудь. «Куда нибудь да придем!» И действительно, пришли, но не туда, а некоторые туда, но опоздали так, что пришли без всякой пользы, только для того, чтобы в них стреляли. Толь, который в этом сражении играл роль Вейротера в Аустерлицком, старательно скакал из места в место и везде находил все навыворот. Так он наскакал на корпус Багговута в лесу, когда уже было совсем светло, а корпус этот давно уже должен был быть там, с Орловым Денисовым. Взволнованный, огорченный неудачей и полагая, что кто нибудь виноват в этом, Толь подскакал к корпусному командиру и строго стал упрекать его, говоря, что за это расстрелять следует. Багговут, старый, боевой, спокойный генерал, тоже измученный всеми остановками, путаницами, противоречиями, к удивлению всех, совершенно противно своему характеру, пришел в бешенство и наговорил неприятных вещей Толю.
– Я уроков принимать ни от кого не хочу, а умирать с своими солдатами умею не хуже другого, – сказал он и с одной дивизией пошел вперед.
Выйдя на поле под французские выстрелы, взволнованный и храбрый Багговут, не соображая того, полезно или бесполезно его вступление в дело теперь, и с одной дивизией, пошел прямо и повел свои войска под выстрелы. Опасность, ядра, пули были то самое, что нужно ему было в его гневном настроении. Одна из первых пуль убила его, следующие пули убили многих солдат. И дивизия его постояла несколько времени без пользы под огнем.


Между тем с фронта другая колонна должна была напасть на французов, но при этой колонне был Кутузов. Он знал хорошо, что ничего, кроме путаницы, не выйдет из этого против его воли начатого сражения, и, насколько то было в его власти, удерживал войска. Он не двигался.
Кутузов молча ехал на своей серенькой лошадке, лениво отвечая на предложения атаковать.
– У вас все на языке атаковать, а не видите, что мы не умеем делать сложных маневров, – сказал он Милорадовичу, просившемуся вперед.
– Не умели утром взять живьем Мюрата и прийти вовремя на место: теперь нечего делать! – отвечал он другому.
Когда Кутузову доложили, что в тылу французов, где, по донесениям казаков, прежде никого не было, теперь было два батальона поляков, он покосился назад на Ермолова (он с ним не говорил еще со вчерашнего дня).
– Вот просят наступления, предлагают разные проекты, а чуть приступишь к делу, ничего не готово, и предупрежденный неприятель берет свои меры.
Ермолов прищурил глаза и слегка улыбнулся, услыхав эти слова. Он понял, что для него гроза прошла и что Кутузов ограничится этим намеком.
– Это он на мой счет забавляется, – тихо сказал Ермолов, толкнув коленкой Раевского, стоявшего подле него.
Вскоре после этого Ермолов выдвинулся вперед к Кутузову и почтительно доложил:
– Время не упущено, ваша светлость, неприятель не ушел. Если прикажете наступать? А то гвардия и дыма не увидит.
Кутузов ничего не сказал, но когда ему донесли, что войска Мюрата отступают, он приказал наступленье; но через каждые сто шагов останавливался на три четверти часа.
Все сраженье состояло только в том, что сделали казаки Орлова Денисова; остальные войска лишь напрасно потеряли несколько сот людей.
Вследствие этого сражения Кутузов получил алмазный знак, Бенигсен тоже алмазы и сто тысяч рублей, другие, по чинам соответственно, получили тоже много приятного, и после этого сражения сделаны еще новые перемещения в штабе.
«Вот как у нас всегда делается, все навыворот!» – говорили после Тарутинского сражения русские офицеры и генералы, – точно так же, как и говорят теперь, давая чувствовать, что кто то там глупый делает так, навыворот, а мы бы не так сделали. Но люди, говорящие так, или не знают дела, про которое говорят, или умышленно обманывают себя. Всякое сражение – Тарутинское, Бородинское, Аустерлицкое – всякое совершается не так, как предполагали его распорядители. Это есть существенное условие.
Бесчисленное количество свободных сил (ибо нигде человек не бывает свободнее, как во время сражения, где дело идет о жизни и смерти) влияет на направление сражения, и это направление никогда не может быть известно вперед и никогда не совпадает с направлением какой нибудь одной силы.
Ежели многие, одновременно и разнообразно направленные силы действуют на какое нибудь тело, то направление движения этого тела не может совпадать ни с одной из сил; а будет всегда среднее, кратчайшее направление, то, что в механике выражается диагональю параллелограмма сил.
Ежели в описаниях историков, в особенности французских, мы находим, что у них войны и сражения исполняются по вперед определенному плану, то единственный вывод, который мы можем сделать из этого, состоит в том, что описания эти не верны.
Тарутинское сражение, очевидно, не достигло той цели, которую имел в виду Толь: по порядку ввести по диспозиции в дело войска, и той, которую мог иметь граф Орлов; взять в плен Мюрата, или цели истребления мгновенно всего корпуса, которую могли иметь Бенигсен и другие лица, или цели офицера, желавшего попасть в дело и отличиться, или казака, который хотел приобрести больше добычи, чем он приобрел, и т. д. Но, если целью было то, что действительно совершилось, и то, что для всех русских людей тогда было общим желанием (изгнание французов из России и истребление их армии), то будет совершенно ясно, что Тарутинское сражение, именно вследствие его несообразностей, было то самое, что было нужно в тот период кампании. Трудно и невозможно придумать какой нибудь исход этого сражения, более целесообразный, чем тот, который оно имело. При самом малом напряжении, при величайшей путанице и при самой ничтожной потере были приобретены самые большие результаты во всю кампанию, был сделан переход от отступления к наступлению, была обличена слабость французов и был дан тот толчок, которого только и ожидало наполеоновское войско для начатия бегства.


Наполеон вступает в Москву после блестящей победы de la Moskowa; сомнения в победе не может быть, так как поле сражения остается за французами. Русские отступают и отдают столицу. Москва, наполненная провиантом, оружием, снарядами и несметными богатствами, – в руках Наполеона. Русское войско, вдвое слабейшее французского, в продолжение месяца не делает ни одной попытки нападения. Положение Наполеона самое блестящее. Для того, чтобы двойными силами навалиться на остатки русской армии и истребить ее, для того, чтобы выговорить выгодный мир или, в случае отказа, сделать угрожающее движение на Петербург, для того, чтобы даже, в случае неудачи, вернуться в Смоленск или в Вильну, или остаться в Москве, – для того, одним словом, чтобы удержать то блестящее положение, в котором находилось в то время французское войско, казалось бы, не нужно особенной гениальности. Для этого нужно было сделать самое простое и легкое: не допустить войска до грабежа, заготовить зимние одежды, которых достало бы в Москве на всю армию, и правильно собрать находившийся в Москве более чем на полгода (по показанию французских историков) провиант всему войску. Наполеон, этот гениальнейший из гениев и имевший власть управлять армиею, как утверждают историки, ничего не сделал этого.
Он не только не сделал ничего этого, но, напротив, употребил свою власть на то, чтобы из всех представлявшихся ему путей деятельности выбрать то, что было глупее и пагубнее всего. Из всего, что мог сделать Наполеон: зимовать в Москве, идти на Петербург, идти на Нижний Новгород, идти назад, севернее или южнее, тем путем, которым пошел потом Кутузов, – ну что бы ни придумать, глупее и пагубнее того, что сделал Наполеон, то есть оставаться до октября в Москве, предоставляя войскам грабить город, потом, колеблясь, оставить или не оставить гарнизон, выйти из Москвы, подойти к Кутузову, не начать сражения, пойти вправо, дойти до Малого Ярославца, опять не испытав случайности пробиться, пойти не по той дороге, по которой пошел Кутузов, а пойти назад на Можайск и по разоренной Смоленской дороге, – глупее этого, пагубнее для войска ничего нельзя было придумать, как то и показали последствия. Пускай самые искусные стратегики придумают, представив себе, что цель Наполеона состояла в том, чтобы погубить свою армию, придумают другой ряд действий, который бы с такой же несомненностью и независимостью от всего того, что бы ни предприняли русские войска, погубил бы так совершенно всю французскую армию, как то, что сделал Наполеон.
Гениальный Наполеон сделал это. Но сказать, что Наполеон погубил свою армию потому, что он хотел этого, или потому, что он был очень глуп, было бы точно так же несправедливо, как сказать, что Наполеон довел свои войска до Москвы потому, что он хотел этого, и потому, что он был очень умен и гениален.
В том и другом случае личная деятельность его, не имевшая больше силы, чем личная деятельность каждого солдата, только совпадала с теми законами, по которым совершалось явление.
Совершенно ложно (только потому, что последствия не оправдали деятельности Наполеона) представляют нам историки силы Наполеона ослабевшими в Москве. Он, точно так же, как и прежде, как и после, в 13 м году, употреблял все свое уменье и силы на то, чтобы сделать наилучшее для себя и своей армии. Деятельность Наполеона за это время не менее изумительна, чем в Египте, в Италии, в Австрии и в Пруссии. Мы не знаем верно о том, в какой степени была действительна гениальность Наполеона в Египте, где сорок веков смотрели на его величие, потому что эти все великие подвиги описаны нам только французами. Мы не можем верно судить о его гениальности в Австрии и Пруссии, так как сведения о его деятельности там должны черпать из французских и немецких источников; а непостижимая сдача в плен корпусов без сражений и крепостей без осады должна склонять немцев к признанию гениальности как к единственному объяснению той войны, которая велась в Германии. Но нам признавать его гениальность, чтобы скрыть свой стыд, слава богу, нет причины. Мы заплатили за то, чтоб иметь право просто и прямо смотреть на дело, и мы не уступим этого права.
Деятельность его в Москве так же изумительна и гениальна, как и везде. Приказания за приказаниями и планы за планами исходят из него со времени его вступления в Москву и до выхода из нее. Отсутствие жителей и депутации и самый пожар Москвы не смущают его. Он не упускает из виду ни блага своей армии, ни действий неприятеля, ни блага народов России, ни управления долами Парижа, ни дипломатических соображений о предстоящих условиях мира.