Альфонсо VII Император

Альфонсо VII Император исп. Alfonso VII<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Альфонсо VII (миниатюра)</td></tr>
Король Леона
1126 — 1157
Предшественник:	Уррака
Преемник:	Фернандо II
Король Кастилии
1127 — 1157
Предшественник:	Уррака
Преемник:	Санчо III
Рождение:	1 марта 1105(1105-03-01) Кальдас-де-Рейес (Галисия)
Смерть:	21 августа 1157(1157-08-21) (52 года) Ла-Фреснеда (Кастилия)
Род:	Бургундская
Отец:	Раймунд Бургундский
Мать:	Уррака

Альфонсо VII Император (исп. Alfonso VII el Emperador; 1 марта 1105, Кальдас-де-Рейес — 21 августа 1157, Ла-Фреснеда) — король Галисии с 1111 года, король Леона с 1126 года, король Кастилии с 1127 года. Сын Урраки, королевы Кастилии, и Раймунда Бургундского. Первый испанский король из Бургундской династии.

Король Галисии

Когда после смерти Раймунда, отца Альфонсо, его мать Уррака в 1109 году повторно вышла замуж за короля Арагона Альфонсо I Воителя и последний стал внедрять в Кастилию на видные посты своих людей, это вызвало недовольство местной знати. Очагом восстания стала Галисия, тем более что согласно брачному договору сын Урраки Альфонсо, граф Галисии, лишался права наследовать престолы Кастилии и Леона. Вожди восстания Педро Фройлас, граф Трава, и Диего Хельмирес, епископ Компостельский, объявили себя защитниками прав инфанта. Они потерпели военное поражение от арагонского короля, но не смирились, и в 1111 году Хельмирес в своей метрополии Сантьяго-де-Компостела короновал инфанта Альфонсо (с согласия Урраки) как короля Галисии (хотя до этого Галисия была только графством). После этого последовали новые столкновения и развод Урраки с Альфонсо Арагонским.

Вступление на троны Леона и Кастилии

9 марта 1126 года, через день после смерти матери, Альфонсо VII прибыл в Леон, где в возрасте 19 лет в церкви Санта-Мария был провозглашен королём Леона. После коронации его задачей стало восстановление реальной власти над Кастилией, которую контролировал Альфонсо I, король Наварры и Арагона. Войска обоих королей сошлись в долине Тамара, но сражения не произошло, и в июне 1127 года между Кастилией и Арагоном был заключен Тамарский мирный договор, фиксировавший границы этих государств.

После этого Альфонсо VII двинулся в Португалию, чтобы принудить к повиновению тетку по матери — Терезу Леонскую, графиню Португальскую. Разбив её войска, он принудил её признать его сеньором в 1128 году. Впрочем, в том же году она потеряла власть, потерпев поражение при Сан-Мамеди близ Гимарайнша от собственного сына Афонсу Энрикиша, который в свою очередь вторгся в Галисию в 1130 году, отчего конфликт возобновился.

В 1128 году Альфонсо женился на Беренгеле, дочери графа Барселоны Рамона Беренгера III, а в 1130 году сместил с должностей епископов Леона, Саламанки и Овьедо, недовольных этим браком. Это вызвало мятеж знати во главе с Педро Гонсалесом де Лара в Паленсии, подавленный королём.

Конфликт с Арагоном и Наваррой

В 1134 году Альфонсо I Воитель умер, не оставив потомства. Альфонсо VII тут же выставил притязания на престолы Арагона и Наварры как праправнук Санчо III Наваррского. Однако арагонская знать выступила на стороне брата покойного короля — Рамиро, вошедшего в историю как Рамиро II Монах, а наваррцы выдвинули кандидатуру Гарсии Рамиреса, ставшего королём Наварры Гарсией IV. Таким образом, Альфонсо VII не получил больше корон, но захватил обширные территории до реки Эбро, в том числе Сарагосу, которую передал Гарсии Наваррскому в обмен на вассальную присягу.

Принятие императорского титула

26 мая 1135 года, чтобы подкрепить претензию на положение сильнейшего монарха Испании, Альфонсо VII короновался в Леонском соборе как император всей Испании (Imperator totius Hispaniae). Коронацию провел легат папы Иннокентия II, на ней присутствовали и принесли оммаж новому императору его шурин Рамон Беренгер IV (граф Барселоны), его кузен Гарсия IV, король Наварры (правнук, как и он, Санчо III Наваррского), граф Тулузы Альфонс I Иордан, ряд сеньоров Южной Франции, граф Урхеля Арменголь VI и даже несколько арабских эмиров, в том числе «король» Сафадола (Саиф ад-Даула), он же Бени-Худ аль-Мустансир, властитель Руэды. Ни Афонсу Энрикиш, граф Португалии, ни король Арагона Рамиро II не явились. Португалец окончательно признал себя императорским вассалом только в 1143 году по соглашению в Саморе, уже как король Португалии Афонсу I, после чего и тот признал за ним королевское достоинство (вассал императора мог быть королём).

Участие в Реконкисте

С 1139 года Альфонсо VII начал борьбу с альморавидами Южной Испании, устраивая грабительские походы и подстрекая союзных арабских вождей, таких, как Сафадола и ибн Марданиш, эмир Валенсии и Мурсии, известный у испанцев как «король Волк». В 1139 году взял крепость Кольменар-де-Ореха, откуда мавры могли угрожать Толедо, в 1142 году Корию, в 1144 году Хаэн и Кордову, хотя долго удерживать последние не мог.

В 1146 году в Испанию вторглись Альмохады, призванные на помощь Альморавидами. Альфонсо VII заключил против них союз с Рамоном Беренгером IV, к тому времени уже регентом Арагона от имени жены, с королём Наварры Гарсией IV, а также некоторыми арабскими князьями, прежде всего родом Бану Гания. При помощи генуэзцев, пизанцев и графа Барселонского ему удалось в 1147 году взять Альмерию. Впрочем, в 1157 году Альмохады сумели вернуть себе этот город.

Умирая, Альфонсо VII разделил владения между сыновьями, оставив Леон Фернандо, а Кастилию — Санчо, чем нанес ущерб делу объединения Испании.

Браки и дети

Жена: с ноября 1128 года Беренгела (ок. 1116 — 15/31 января 1149), дочь Рамона Беренгера III, графа Барселоны. От этого брака родилось семеро детей:

• Санчо III (1134—1158), преемник Альфонсо VII на королевском престоле Кастилии.
• Рамон (1136—1151)
• Фернандо II (1137—1188), преемник Альфонсо VII на королевском престоле Леона.
• Санча (1137—1179) Жена Санчо VI, короля Наварры.
• Констанция (ок. 1140—1160); муж: с 1154 Людовик VII, король Франции.
• Гарсия (1142—1146)
• Альфонсо (1145—1149)

2-я жена: с 1152 года Рыкса Польская, дочь Владислава II Изгнанника, князя Силезии и Кракова. От этого брака родилось двое детей:

• Фернандо (1153—1155)
• Санча (1155—1208) Жена Альфонсо II, короля Арагона.

Также у Альфонсо VII была незаконные дети от любовницы Гантроды:

• Уррака (1126—1189), жена Гарсии IV, короля Наварры.
• Эстефания (1150—1180)

Портреты

• Alfonso VII el Emperador, rey de Castilla y León.jpg
• AlfonsoVII.rey-de-castilla..jpg

Ссылки

• [www.vostlit.info/haupt-Dateien/index-Dateien/A.phtml Исторические документы на Vostlit.info] Хроника Альфонсо VII (см. по алфавиту — Альфонсо Императора, Хроника)
• [www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Spain/XII/1120-1140/AlfonsoVII/gram03.1137.htm Исторические документы на Vostlit.info] Грамота Альфонсо VII от 1137 г.
• Анонимные авторы. [kuprienko.info/las-cronicas-de-la-espana-medieval-reconquista-chronicon-de-cardena-los-anales-toledanos-al-ruso/ Испанские средневековые хроники: Хроника Карденьи I. Хроника Карденьи II. Анналы Толедо I. Анналы Толедо II. Анналы Толедо III.]. www.kuprienko.info (А. Скромницкий) (24 августа 2011). Проверено 17 ноября 2012. [archive.is/qiOz Архивировано из первоисточника 4 декабря 2012].

Литература

• Альфонс, короли Кастилии и Леона // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Альтамира-и-Кревеа, Рафаэль. История Средневековой Испании / Перевод с испанского Е. А. Вадковской и О. М. Гармсен. — СПб.: «Евразия», 2003. — 608 с. — 1 500 экз. — ISBN 5-8071-0128-6.

Отрывок, характеризующий Альфонсо VII Император

– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
– Уж вы меня вызвольте, батюшка Федор Иваныч или ваше сиятельство, – говорил он. – Обезлошадничал вовсе, на ярманку ехать уж ссудите, что можете.
И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.
Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.


Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.