Ньюман, Альфред

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Альфред Ньюман»)
Перейти к: навигация, поиск
Альфред Ньюман
Alfred Newman
Дата рождения

17 марта 1900(1900-03-17)

Место рождения

Нью-Хейвен, Коннектикут, США

Дата смерти

17 февраля 1970(1970-02-17) (69 лет)

Место смерти

Голливуд, Калифорния, США

Годы активности

19301970

Страна

США США

Профессии

кинокомпозитор, дирижёр

Жанры

музыка к фильму

Награды

«Оскар», «Грэмми»

Альфре́д Нью́ман (англ. Alfred Newman; 17 марта 1900, Нью-Хейвен — 17 февраля 1970, Голливуд) — кинокомпозитор, дирижёр и аранжировщик, а также влиятельный руководитель музыкального отдела кинокомпании «20th Century Fox», 9-кратный обладатель премии «Оскар» за лучшую музыку, один из восьми композиторов в истории мирового кинематографа, получавших эту награду два года подряд (дважды).





Биография

Альфред Ньюман родился в бедной многодетной семье. Альфред с детства был музыкально одарённым ребёнком. Уже в возрасте 5 лет он брал уроки у польского композитора и пианиста Сигизмунда Стоёвского. Чтобы поддержать семью (он был старшим сыном из десяти детей), он подрабатывал тапёром, а также выступая в водевилях как пианист-вундеркинд. Уроки композиции ему преподавал Рубин Голдмарк.

В 20 лет он начал свою карьеру в Нью-Йорке на Бродвее дирижёром мюзиклов Джорджа Гершвина, Ричарда Роджерса и Джерома Керна. Он брал частные уроки также и у композитора Арнольда Шёнберга. В 1930 году он перебрался из Нью-Йорка в Голливуд, чтобы аккомпанировать Ирвингу Берлину в фильме «Дотянуться до Луны», однако Сэмюэль Голдвин и кинокомпания «United Artists» уговорили его остаться.

В 1931 году он полностью написал музыку к своему первому фильму «Уличная сцена». К главной музыкальной теме этого фильма он возвращался ещё несколько раз. Так в фильме «Как выйти замуж за миллионера» Ньюман дирижирует студийным оркестром, тема звучит также в фильмах «Ночной кошмар», «Плач большого города» и «Там, где кончается тротуар».

Начиная с 1940 года в течение 20 лет Альфред Ньюман возглавлял музыкальный отдел кинокомпании «20th Century Fox» и влиял на музыкально-эстетическое оформление кинофильмов. Благодаря ему с кинокомпанией плодотворно сотрудничали такие композиторы как Бернард Херрманн, Хьюго Фридхофер, Алекс Норт и Дэвид Раскин, однако он экспериментировал также и с новыми звукозаписывающими устройствами, записав например для звукозаписывающей фирмы «Mercury Records» несколько пластинок, считавшимися в то время образцом звучания.

Ньюман известен кинозрителю хотя бы тем, что написал знаменитый звук фанфар для логотипа компании в начале каждого фильма, использующийся до сих пор.

Он также разработал так называемую «систему Ньюмана», по которой действие фильма должно синхронизироваться с музыкальным фоном. Последней работой Ньюмана в кинокомпании стал фильм «Самое лучшее» (1959).

После 1960 года Ньюман работает фрилансером, занимаясь, в частности, такими фильмами как «Как был завоёван Запад» и «Величайшая из когда-либо рассказанных историй» для кинокомпании «MGM».

Он записал серию альбомов с «Capitol Records», включая запись «Вариации на тему „I Got Rhythm“» Джорджа Гершвина.

Он оставался активным до конца жизни, последней работой в кино стал фильм «Аэропорт» для компании «Universal Pictures» в 1970 году, незадолго до его смерти.

Ньюман скончался 17 февраля 1970 года, за месяц до своего 70-летия, из-за осложнения после эмфиземы легких.

Признание

Альфред Ньюман был одним из самых уважаемых кинокомпозиторов своего времени. Наряду с такими композиторами как Франц Ваксман, Эрих Корнгольд, Макс Стайнер, Дмитрий Тёмкин и Миклош Рожа занимает видное место в создании традиции киномузыки.

Самые известные работы Ньюмана — это «Грозовой перевал», «Песня Бернадетт», «Плащаница», «Как был завоёван Запад», «Величайшая из когда-либо рассказанных историй» и «Аэропорт».

Альфред Ньюман был номинирован на «Оскар» 45 раз в течение 20 лет. Его рекорд продержался 36 лет, до 2006 года, пока его не догнал Джон Уильямс (45 раз). 43 номинации из 45 — за лучшую музыку к фильму (самое большое количество раз в этой номинации, у Уильямса только 40) и две — за лучшую песню.

Ньюман занимает второе место по количеству полученных «Оскаров» — 9, больше только у Уолта Диснея — 26. из этих девяти «Оскаров» только один за музыку собственного сочинения, остальные — за музыкальные обработки.

Музыка Ньюмана к фильмам «Ураган» и «Пленник Зенды» был номинирована на «Оскар» ещё до того, как эта премия стала присуждаться композиторам. В 1940 году Ньюман был номинирован сразу за четыре фильма. Единственным композитором, добившимся такого же успеха, был Виктор Янг.

За фильм «Аэропорт» он также был номинирован на премию «Золотой глобус» и «Грэмми» (посмертно).

Музыка к фильму «Как был завоёван Запад» заняла 25 место в списке Американского института киноискусства среди лучших фильмов.

Личная жизнь

Альфред Ньюман был женат на актрисе Марте Монтгомери (1920—2005), у них 5 детей.

В семье Ньюмана много известных людей индустрии кино:

Ньюман также автор многочисленных адаптаций бродвейских и голливудских мюзиклов. Он получил «Оскара» за адаптацию музыки таких известных бродвейских мюзиклов как «Король и я» («Король и я» (1956)), «Камелот» («Камелот» — 1967), «Назовите меня мадам» и голливудских мюзиклов, например, «Мама была в трико» (1947) с Бетти Грейбл.

Он дирижировал оркестром для всех мюзиклов Чарльз Роджера и Хаммерстайна, кроме «Оклахома!» (1955) и «Звуки музыки» (1965), а также единственного их мюзикла «Ярмарка штата», написанного специально для кино, и его ремейка.

Награды

Премия «Оскар» за лучшую музыку к фильму

Премия «Оскар» за лучшую песню

  • 1950: Come to the Stable (1949) — номинация
  • 1960: The Best of Everything (1959) — номинация

Премия «Золотой глобус» за лучшую музыку к фильму

Премия «Грэмми»

Laurel Awards

Избранная фильмография

За сорок лет творчества Ньюман написал музыку более чем к двумстам фильмам. Кроме создания музыкальных сценариев к фильмам, Ньюман руководил музыкальным оформлением множества других кинокартин. Среди них:

Напишите отзыв о статье "Ньюман, Альфред"

Ссылки

  • Alfred Newman (англ.) на сайте Internet Movie Database
  • [www.soundtrackguide.net/?content=search&pattern=Newman&column=composer Alfred Newman] at Soundtrackguide.net
  • [www.findagrave.com/cgi-bin/fg.cgi?page=gr&GRid=2080 Find a grave]

Отрывок, характеризующий Ньюман, Альфред

– Михаил Феоклитыч, – обратился он к эсаулу, – ведь это опять от немца. Он пг'и нем состоит. – И Денисов рассказал эсаулу, что содержание бумаги, привезенной сейчас, состояло в повторенном требовании от генерала немца присоединиться для нападения на транспорт. – Ежели мы его завтг'а не возьмем, они у нас из под носа выг'вут, – заключил он.
В то время как Денисов говорил с эсаулом, Петя, сконфуженный холодным тоном Денисова и предполагая, что причиной этого тона было положение его панталон, так, чтобы никто этого не заметил, под шинелью поправлял взбившиеся панталоны, стараясь иметь вид как можно воинственнее.
– Будет какое нибудь приказание от вашего высокоблагородия? – сказал он Денисову, приставляя руку к козырьку и опять возвращаясь к игре в адъютанта и генерала, к которой он приготовился, – или должен я оставаться при вашем высокоблагородии?
– Приказания?.. – задумчиво сказал Денисов. – Да ты можешь ли остаться до завтрашнего дня?
– Ах, пожалуйста… Можно мне при вас остаться? – вскрикнул Петя.
– Да как тебе именно велено от генег'ала – сейчас вег'нуться? – спросил Денисов. Петя покраснел.
– Да он ничего не велел. Я думаю, можно? – сказал он вопросительно.
– Ну, ладно, – сказал Денисов. И, обратившись к своим подчиненным, он сделал распоряжения о том, чтоб партия шла к назначенному у караулки в лесу месту отдыха и чтобы офицер на киргизской лошади (офицер этот исполнял должность адъютанта) ехал отыскивать Долохова, узнать, где он и придет ли он вечером. Сам же Денисов с эсаулом и Петей намеревался подъехать к опушке леса, выходившей к Шамшеву, с тем, чтобы взглянуть на то место расположения французов, на которое должно было быть направлено завтрашнее нападение.
– Ну, бог'ода, – обратился он к мужику проводнику, – веди к Шамшеву.
Денисов, Петя и эсаул, сопутствуемые несколькими казаками и гусаром, который вез пленного, поехали влево через овраг, к опушке леса.


Дождик прошел, только падал туман и капли воды с веток деревьев. Денисов, эсаул и Петя молча ехали за мужиком в колпаке, который, легко и беззвучно ступая своими вывернутыми в лаптях ногами по кореньям и мокрым листьям, вел их к опушке леса.
Выйдя на изволок, мужик приостановился, огляделся и направился к редевшей стене деревьев. У большого дуба, еще не скинувшего листа, он остановился и таинственно поманил к себе рукою.
Денисов и Петя подъехали к нему. С того места, на котором остановился мужик, были видны французы. Сейчас за лесом шло вниз полубугром яровое поле. Вправо, через крутой овраг, виднелась небольшая деревушка и барский домик с разваленными крышами. В этой деревушке и в барском доме, и по всему бугру, в саду, у колодцев и пруда, и по всей дороге в гору от моста к деревне, не более как в двухстах саженях расстояния, виднелись в колеблющемся тумане толпы народа. Слышны были явственно их нерусские крики на выдиравшихся в гору лошадей в повозках и призывы друг другу.
– Пленного дайте сюда, – негромко сказал Денисоп, не спуская глаз с французов.
Казак слез с лошади, снял мальчика и вместе с ним подошел к Денисову. Денисов, указывая на французов, спрашивал, какие и какие это были войска. Мальчик, засунув свои озябшие руки в карманы и подняв брови, испуганно смотрел на Денисова и, несмотря на видимое желание сказать все, что он знал, путался в своих ответах и только подтверждал то, что спрашивал Денисов. Денисов, нахмурившись, отвернулся от него и обратился к эсаулу, сообщая ему свои соображения.
Петя, быстрыми движениями поворачивая голову, оглядывался то на барабанщика, то на Денисова, то на эсаула, то на французов в деревне и на дороге, стараясь не пропустить чего нибудь важного.
– Пг'идет, не пг'идет Долохов, надо бг'ать!.. А? – сказал Денисов, весело блеснув глазами.
– Место удобное, – сказал эсаул.
– Пехоту низом пошлем – болотами, – продолжал Денисов, – они подлезут к саду; вы заедете с казаками оттуда, – Денисов указал на лес за деревней, – а я отсюда, с своими гусаг'ами. И по выстг'елу…
– Лощиной нельзя будет – трясина, – сказал эсаул. – Коней увязишь, надо объезжать полевее…
В то время как они вполголоса говорили таким образом, внизу, в лощине от пруда, щелкнул один выстрел, забелелся дымок, другой и послышался дружный, как будто веселый крик сотен голосов французов, бывших на полугоре. В первую минуту и Денисов и эсаул подались назад. Они были так близко, что им показалось, что они были причиной этих выстрелов и криков. Но выстрелы и крики не относились к ним. Низом, по болотам, бежал человек в чем то красном. Очевидно, по нем стреляли и на него кричали французы.
– Ведь это Тихон наш, – сказал эсаул.
– Он! он и есть!
– Эка шельма, – сказал Денисов.
– Уйдет! – щуря глаза, сказал эсаул.
Человек, которого они называли Тихоном, подбежав к речке, бултыхнулся в нее так, что брызги полетели, и, скрывшись на мгновенье, весь черный от воды, выбрался на четвереньках и побежал дальше. Французы, бежавшие за ним, остановились.
– Ну ловок, – сказал эсаул.
– Экая бестия! – с тем же выражением досады проговорил Денисов. – И что он делал до сих пор?
– Это кто? – спросил Петя.
– Это наш пластун. Я его посылал языка взять.
– Ах, да, – сказал Петя с первого слова Денисова, кивая головой, как будто он все понял, хотя он решительно не понял ни одного слова.
Тихон Щербатый был один из самых нужных людей в партии. Он был мужик из Покровского под Гжатью. Когда, при начале своих действий, Денисов пришел в Покровское и, как всегда, призвав старосту, спросил о том, что им известно про французов, староста отвечал, как отвечали и все старосты, как бы защищаясь, что они ничего знать не знают, ведать не ведают. Но когда Денисов объяснил им, что его цель бить французов, и когда он спросил, не забредали ли к ним французы, то староста сказал, что мародеры бывали точно, но что у них в деревне только один Тишка Щербатый занимался этими делами. Денисов велел позвать к себе Тихона и, похвалив его за его деятельность, сказал при старосте несколько слов о той верности царю и отечеству и ненависти к французам, которую должны блюсти сыны отечества.
– Мы французам худого не делаем, – сказал Тихон, видимо оробев при этих словах Денисова. – Мы только так, значит, по охоте баловались с ребятами. Миродеров точно десятка два побили, а то мы худого не делали… – На другой день, когда Денисов, совершенно забыв про этого мужика, вышел из Покровского, ему доложили, что Тихон пристал к партии и просился, чтобы его при ней оставили. Денисов велел оставить его.
Тихон, сначала исправлявший черную работу раскладки костров, доставления воды, обдирания лошадей и т. п., скоро оказал большую охоту и способность к партизанской войне. Он по ночам уходил на добычу и всякий раз приносил с собой платье и оружие французское, а когда ему приказывали, то приводил и пленных. Денисов отставил Тихона от работ, стал брать его с собою в разъезды и зачислил в казаки.
Тихон не любил ездить верхом и всегда ходил пешком, никогда не отставая от кавалерии. Оружие его составляли мушкетон, который он носил больше для смеха, пика и топор, которым он владел, как волк владеет зубами, одинаково легко выбирая ими блох из шерсти и перекусывая толстые кости. Тихон одинаково верно, со всего размаха, раскалывал топором бревна и, взяв топор за обух, выстрагивал им тонкие колышки и вырезывал ложки. В партии Денисова Тихон занимал свое особенное, исключительное место. Когда надо было сделать что нибудь особенно трудное и гадкое – выворотить плечом в грязи повозку, за хвост вытащить из болота лошадь, ободрать ее, залезть в самую середину французов, пройти в день по пятьдесят верст, – все указывали, посмеиваясь, на Тихона.
– Что ему, черту, делается, меренина здоровенный, – говорили про него.
Один раз француз, которого брал Тихон, выстрелил в него из пистолета и попал ему в мякоть спины. Рана эта, от которой Тихон лечился только водкой, внутренне и наружно, была предметом самых веселых шуток во всем отряде и шуток, которым охотно поддавался Тихон.
– Что, брат, не будешь? Али скрючило? – смеялись ему казаки, и Тихон, нарочно скорчившись и делая рожи, притворяясь, что он сердится, самыми смешными ругательствами бранил французов. Случай этот имел на Тихона только то влияние, что после своей раны он редко приводил пленных.
Тихон был самый полезный и храбрый человек в партии. Никто больше его не открыл случаев нападения, никто больше его не побрал и не побил французов; и вследствие этого он был шут всех казаков, гусаров и сам охотно поддавался этому чину. Теперь Тихон был послан Денисовым, в ночь еще, в Шамшево для того, чтобы взять языка. Но, или потому, что он не удовлетворился одним французом, или потому, что он проспал ночь, он днем залез в кусты, в самую середину французов и, как видел с горы Денисов, был открыт ими.


Поговорив еще несколько времени с эсаулом о завтрашнем нападении, которое теперь, глядя на близость французов, Денисов, казалось, окончательно решил, он повернул лошадь и поехал назад.
– Ну, бг'ат, тепег'ь поедем обсушимся, – сказал он Пете.
Подъезжая к лесной караулке, Денисов остановился, вглядываясь в лес. По лесу, между деревьев, большими легкими шагами шел на длинных ногах, с длинными мотающимися руками, человек в куртке, лаптях и казанской шляпе, с ружьем через плечо и топором за поясом. Увидав Денисова, человек этот поспешно швырнул что то в куст и, сняв с отвисшими полями мокрую шляпу, подошел к начальнику. Это был Тихон. Изрытое оспой и морщинами лицо его с маленькими узкими глазами сияло самодовольным весельем. Он, высоко подняв голову и как будто удерживаясь от смеха, уставился на Денисова.
– Ну где пг'опадал? – сказал Денисов.
– Где пропадал? За французами ходил, – смело и поспешно отвечал Тихон хриплым, но певучим басом.
– Зачем же ты днем полез? Скотина! Ну что ж, не взял?..
– Взять то взял, – сказал Тихон.
– Где ж он?
– Да я его взял сперва наперво на зорьке еще, – продолжал Тихон, переставляя пошире плоские, вывернутые в лаптях ноги, – да и свел в лес. Вижу, не ладен. Думаю, дай схожу, другого поаккуратнее какого возьму.
– Ишь, шельма, так и есть, – сказал Денисов эсаулу. – Зачем же ты этого не пг'ивел?
– Да что ж его водить то, – сердито и поспешно перебил Тихон, – не гожающий. Разве я не знаю, каких вам надо?
– Эка бестия!.. Ну?..
– Пошел за другим, – продолжал Тихон, – подполоз я таким манером в лес, да и лег. – Тихон неожиданно и гибко лег на брюхо, представляя в лицах, как он это сделал. – Один и навернись, – продолжал он. – Я его таким манером и сграбь. – Тихон быстро, легко вскочил. – Пойдем, говорю, к полковнику. Как загалдит. А их тут четверо. Бросились на меня с шпажками. Я на них таким манером топором: что вы, мол, Христос с вами, – вскрикнул Тихон, размахнув руками и грозно хмурясь, выставляя грудь.
– То то мы с горы видели, как ты стречка задавал через лужи то, – сказал эсаул, суживая свои блестящие глаза.
Пете очень хотелось смеяться, но он видел, что все удерживались от смеха. Он быстро переводил глаза с лица Тихона на лицо эсаула и Денисова, не понимая того, что все это значило.
– Ты дуг'ака то не представляй, – сказал Денисов, сердито покашливая. – Зачем пег'вого не пг'ивел?
Тихон стал чесать одной рукой спину, другой голову, и вдруг вся рожа его растянулась в сияющую глупую улыбку, открывшую недостаток зуба (за что он и прозван Щербатый). Денисов улыбнулся, и Петя залился веселым смехом, к которому присоединился и сам Тихон.
– Да что, совсем несправный, – сказал Тихон. – Одежонка плохенькая на нем, куда же его водить то. Да и грубиян, ваше благородие. Как же, говорит, я сам анаральский сын, не пойду, говорит.
– Экая скотина! – сказал Денисов. – Мне расспросить надо…
– Да я его спрашивал, – сказал Тихон. – Он говорит: плохо зн аком. Наших, говорит, и много, да всё плохие; только, говорит, одна названия. Ахнете, говорит, хорошенько, всех заберете, – заключил Тихон, весело и решительно взглянув в глаза Денисова.
– Вот я те всыплю сотню гог'ячих, ты и будешь дуг'ака то ког'чить, – сказал Денисов строго.
– Да что же серчать то, – сказал Тихон, – что ж, я не видал французов ваших? Вот дай позатемняет, я табе каких хошь, хоть троих приведу.
– Ну, поедем, – сказал Денисов, и до самой караулки он ехал, сердито нахмурившись и молча.