Альфред Этелинг

Альфред Этелинг

Альфред Этелинг (англ. Alfred Atheling; ум. 1036) — один из сыновей англосаксонского короля Этельреда II, убитый в ходе борьбы за власть после смерти Кнуда Великого.

Биография

Альфред был младшим сыном Этельреда II, короля Англии, и Эммы Нормандской, дочери Ричарда I, герцога Нормандии.

Вторжение датского короля Свена I в Англию в 1013 г. и её завоевание викингами вынудило Этельреда II и его семью бежать в Нормандию. После смерти отца в 1016 г. Альфред вместе со своим старшим братом Эдуардом воспитывались при дворе нормандского герцога Ричарда II, брата их матери, в то время как в Англии правил Кнуд Великий, сын Свена. Братья сохраняли претензии на английский престол, но при жизни Кнуда шансов на возвращение на родину у них не было, поскольку действовал датско-нормандский союз, подкреплённый браком Кнуда и Эммы Нормандской.

После смерти короля Кнуда, в 1036 г. Альфред отправился в Англию, возможно, желая навестить свою мать, проживавшую в Уинчестере. Однако власть в стране к этому времени захватил незаконнорождённый сын Кнуда Гарольд Заячья Лапа. Его сторонники во главе с Годвином, эрлом Уэссекса, арестовали Альфреда и убили его попутчиков. Этелинг был жестоко ослеплён и вскоре скончался от ран. Смерть Альфреда вызвала возмущение как герцога Нормандии, так и короля Дании Хардекнуда, приходившегося единокровным братом Альфреду. Последний организовал вторжение в Англию и в 1040 г. стал новым английским королём.

Участие эрла Годвина в пленении и последующей смерти Альфреда Этелинга в дальнейшем послужило одной из причин его падения в 1051 г., когда на престол Англии взошёл старший брат Альфреда Эдуард Исповедник.

Литература

• Англосаксонская хроника
• Stenton, F. Anglo-Saxon England. Oxford, 1973

Отрывок, характеризующий Альфред Этелинг

– То то хорошо, ваше сиятельство, вы бы изволили! – сказал он.
– Грязно, – сказал князь Андрей, поморщившись.
– Мы сейчас очистим вам. – И Тимохин, еще не одетый, побежал очищать.
– Князь хочет.
– Какой? Наш князь? – заговорили голоса, и все заторопились так, что насилу князь Андрей успел их успокоить. Он придумал лучше облиться в сарае.
«Мясо, тело, chair a canon [пушечное мясо]! – думал он, глядя и на свое голое тело, и вздрагивая не столько от холода, сколько от самому ему непонятного отвращения и ужаса при виде этого огромного количества тел, полоскавшихся в грязном пруде.
7 го августа князь Багратион в своей стоянке Михайловке на Смоленской дороге писал следующее:
«Милостивый государь граф Алексей Андреевич.
(Он писал Аракчееву, но знал, что письмо его будет прочтено государем, и потому, насколько он был к тому способен, обдумывал каждое свое слово.)
Я думаю, что министр уже рапортовал об оставлении неприятелю Смоленска. Больно, грустно, и вся армия в отчаянии, что самое важное место понапрасну бросили. Я, с моей стороны, просил лично его убедительнейшим образом, наконец и писал; но ничто его не согласило. Я клянусь вам моею честью, что Наполеон был в таком мешке, как никогда, и он бы мог потерять половину армии, но не взять Смоленска. Войска наши так дрались и так дерутся, как никогда. Я удержал с 15 тысячами более 35 ти часов и бил их; но он не хотел остаться и 14 ти часов. Это стыдно, и пятно армии нашей; а ему самому, мне кажется, и жить на свете не должно. Ежели он доносит, что потеря велика, – неправда; может быть, около 4 тысяч, не более, но и того нет. Хотя бы и десять, как быть, война! Но зато неприятель потерял бездну…
Что стоило еще оставаться два дни? По крайней мере, они бы сами ушли; ибо не имели воды напоить людей и лошадей. Он дал слово мне, что не отступит, но вдруг прислал диспозицию, что он в ночь уходит. Таким образом воевать не можно, и мы можем неприятеля скоро привести в Москву…
Слух носится, что вы думаете о мире. Чтобы помириться, боже сохрани! После всех пожертвований и после таких сумасбродных отступлений – мириться: вы поставите всю Россию против себя, и всякий из нас за стыд поставит носить мундир. Ежели уже так пошло – надо драться, пока Россия может и пока люди на ногах…