Аль

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Аль-»)
Перейти к: навигация, поиск

Аль (также передаётся в русской транскрипции как эль, الـ‎) — определённый артикль в арабском языке. «Аль» не является отдельным словом, и всегда пишется слитно со следующим словом, как показано на иллюстрации; однако он не является и неотъемлемой частью этого слова.





Грамматика

Слово без артикля аль находится в неопределённом состоянии; отдельного неопределённого артикля в арабском языке нет. В отличие от использования артиклей в европейских языках, согласованные определения к слову с артиклем аль также пишутся с артиклем, например: كتابкитаб «книга», الكتابаль-китаб «(эта) книга», كتاب كبيرкитаб кабир «большая книга», الكتاب الكبيرаль-китаб аль-кабир «(эта) большая книга». Такие же правила употребления определённого артикля существуют в иврите — ещё одном языке семитской семьи.

Фонетика

В арабском языке существуют особые правила произношения артикля аль. Когда первая буква слова, к которому присоединяется артикль, относится к 14 «солнечным» буквам (та, са, даль, заль, ра, зай, син, шин, сад, дад, та, за, лям, нун), то звук ль в артикле ассимилируется — вместо него произносится первый звук определяемого слова. Например: شمسшамс «солнце», الشمسаш-шамс «(это) солнце». На письме ассимиляция отражается огласовкой шадда над первой буквой определяемого слова. Остальные 14 букв арабского алфавита (алиф, ба, джим, ха, ха, `айн, гайн, фа, каф, каф, мим, ха, вав, йа) называются «лунными», и не вызывают ассимиляции артикля аль. Например: قمرкамар «луна», القمرаль-камар «(эта) луна». Названия «солнечных» и «лунных» букв, как показано в примерах, происходят от произношения артикля аль в словах «солнце» и «луна», начинающихся соответственно с букв «шин» (солнечная) и «каф» (лунная).

Солнечные и лунные буквы
ا
ه

Кроме того, звук а в составе артикля произносится только после паузы (например, в начале фразы) или после согласного звука (когда им оканчивается предыдущее слово). После гласных звук а в артикле не произносится (происходит сандхи), и тем самым он редуцируется до ль. Например, в классическом арабском языке, в котором произносятся гласные окончания существительных, указывающие на их падеж, приведённый выше пример (الكتاب الكبير‎) произносится как аль-китабу ль-кабир. В частности, это влияет на транслитерацию и произношение арабских имён, содержащих внутри себя имя или эпитеты Аллаха. Так, имя Абдулла (عبد الله‎, «раб Аллаха»), если падежные окончания существительных не произносятся, принимает вид Абд-Аллах; имя Абдуррахман (عبد الرحمان‎, «раб Милостивого») в этом случае принимает вид Абд ар-Рахман. В различных методиках транслитерации арабских имён используется как первый, так и второй из указанных способов. Иногда при транслитерации не учитывается ассимиляция артикля аль, и тогда последнее имя записывается в виде Абд аль-Рахман, или даже Абдуль-Рахман, что грамматически неверно, потому что артикль здесь определяет слово رحمانрахман «милостивый», а не слово عبدабд «раб».

Согласно правилам практической транскрипции на русский язык гласный артикля, если он произносится, передаётся как «э»: эль-[1]. Это правило всегда соблюдается в географических названиях, однако в именах людей обычно пишется «а». Также обязательно передаётся ассимиляция согласных. В середине имён собственных артикль всегда пишется с маленькой буквы: Абу-эн-Нумрус, Абд аль-Джаббар.

Орфография

Слитные предлоги (بـби «посредством», لـли «для» и др.) пишутся перед артиклем аль; в результате артикль оказывается в середине слова. После предлога ли к тому же опускается алиф в составе артикля аль. Например: بالكتاب الكبيرби-ль-китаби ль-кабир «(этой) большой книгой», للكتاب الكبيرли-ль-китаби ль-кабир «для (этой) большой книги».

Этимология

По одной из гипотез, определённые артикли в арабском языке (الـаль) и иврите (‏-ה‎‏‎ ха) восходят к общесемитскому определённому артиклю *халь (هلـ‎ = ‏-הל‎‏‎). В поддержку этой теории говорит то, что указательное местоимение هذاхаза «этот», сочетаясь со словом с определённым артиклем, сокращается в произношении в некоторых диалектов современного разговорного арабского языка: هذا البيتхаза ль-байт «этот дом» → هلبيتхаль-байт.

По другой гипотезе, арабский и еврейский определённые артикли восходят к двум разным указательным местоимениям. Подтверждением этого является то, что в арамейском языке ха является указательным местоимением.

Использование в прозвищах

Одним из компонентов арабского имени является прозвище (нисба), даваемое по занятию человека или региону, откуда он родом. Нисба всегда начинается с артикля аль, например: محمد بن موسى الخوارزميмухаммад ибн муса аль-хуваризмий «Мухаммед, сын Мусы, из Хорезма»; صدام حسين التكريتيсаддам хусайн ат-тикритий «Саддам Хусейн из Тикрита».

Сохранение в заимствованиях

Часто при заимствовании слов из арабского языка у них сохраняется артикль. В русском языке мягкость звука ль в составе этого артикля часто теряется (алгебра, алгоритм, алхимия, алкоголь, Алголь) — это свидетельствует о том, что заимствование велось не напрямую из арабского языка, а через промежуточные языки, в которых мягкость согласных не имеет фонематического значения.

Ассимиляция звука ль при заимствовании в одних случаях сохраняется (напр., азимут от ас-сумут), в других случаях теряется (напр., Альтаир от ат-та'ир).

В отдельных случаях одно арабское слово может быть заимствовано в двух вариантах — с артиклем и без, причём за этими двумя вариантами закрепляется различное значение. Например, во многих европейских языках щёлочь называется словом alkali; это когнат русского слова калий, при заимствовании которого приставка аль была отброшена. Другой пример — слова химия и алхимия: хотя об их этимологии (англ.) нет единого мнения, не вызывает сомнения то, что они образованы от общего корня.

Источники

  • Alosh Mahdi. Ahlan wa Sahlan: Functional Modern Standard Arabic for Beginners. — New Haven: Yale University Press, 2000.
  • Haywood JA. A New Arabic Grammar of the Written Language. — 2nd edition. — Aldershot, Hampshire, UK: Lund Humphries, 2005. — ISBN 0-85331-585-X.
  • Weingreen J. The Article // A Practical Grammar for Classical Hebrew. — Oxford University Press, 1952. — P. 23–24.

Напишите отзыв о статье "Аль"

Примечания

  1. Инструкция по передаче на картах географических названий арабских стран / Сост.: В. И. Савина, С. С. Цельникер; Ред. Н. М. Наджарова. М.: Наука, 1966.

Ссылки

  • [blog.languagetranslation.com/public/blog/133074 Приставка 'аль-' в арабском языке]  (англ.)
  • [www.slate.com/id/2144707/ Что означает 'аль-' в ближневосточных именах?]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Аль

– La bonte divine est inepuisable. C'est la ceremonie de l'extreme onction qui va commencer. Venez. [Милосердие Божие неисчерпаемо. Соборование сейчас начнется. Пойдемте.]
Пьер прошел в дверь, ступая по мягкому ковру, и заметил, что и адъютант, и незнакомая дама, и еще кто то из прислуги – все прошли за ним, как будто теперь уж не надо было спрашивать разрешения входить в эту комнату.


Пьер хорошо знал эту большую, разделенную колоннами и аркой комнату, всю обитую персидскими коврами. Часть комнаты за колоннами, где с одной стороны стояла высокая красного дерева кровать, под шелковыми занавесами, а с другой – огромный киот с образами, была красно и ярко освещена, как бывают освещены церкви во время вечерней службы. Под освещенными ризами киота стояло длинное вольтеровское кресло, и на кресле, обложенном вверху снежно белыми, не смятыми, видимо, только – что перемененными подушками, укрытая до пояса ярко зеленым одеялом, лежала знакомая Пьеру величественная фигура его отца, графа Безухого, с тою же седою гривой волос, напоминавших льва, над широким лбом и с теми же характерно благородными крупными морщинами на красивом красно желтом лице. Он лежал прямо под образами; обе толстые, большие руки его были выпростаны из под одеяла и лежали на нем. В правую руку, лежавшую ладонью книзу, между большим и указательным пальцами вставлена была восковая свеча, которую, нагибаясь из за кресла, придерживал в ней старый слуга. Над креслом стояли духовные лица в своих величественных блестящих одеждах, с выпростанными на них длинными волосами, с зажженными свечами в руках, и медленно торжественно служили. Немного позади их стояли две младшие княжны, с платком в руках и у глаз, и впереди их старшая, Катишь, с злобным и решительным видом, ни на мгновение не спуская глаз с икон, как будто говорила всем, что не отвечает за себя, если оглянется. Анна Михайловна, с кроткою печалью и всепрощением на лице, и неизвестная дама стояли у двери. Князь Василий стоял с другой стороны двери, близко к креслу, за резным бархатным стулом, который он поворотил к себе спинкой, и, облокотив на нее левую руку со свечой, крестился правою, каждый раз поднимая глаза кверху, когда приставлял персты ко лбу. Лицо его выражало спокойную набожность и преданность воле Божией. «Ежели вы не понимаете этих чувств, то тем хуже для вас», казалось, говорило его лицо.
Сзади его стоял адъютант, доктора и мужская прислуга; как бы в церкви, мужчины и женщины разделились. Всё молчало, крестилось, только слышны были церковное чтение, сдержанное, густое басовое пение и в минуты молчания перестановка ног и вздохи. Анна Михайловна, с тем значительным видом, который показывал, что она знает, что делает, перешла через всю комнату к Пьеру и подала ему свечу. Он зажег ее и, развлеченный наблюдениями над окружающими, стал креститься тою же рукой, в которой была свеча.
Младшая, румяная и смешливая княжна Софи, с родинкою, смотрела на него. Она улыбнулась, спрятала свое лицо в платок и долго не открывала его; но, посмотрев на Пьера, опять засмеялась. Она, видимо, чувствовала себя не в силах глядеть на него без смеха, но не могла удержаться, чтобы не смотреть на него, и во избежание искушений тихо перешла за колонну. В середине службы голоса духовенства вдруг замолкли; духовные лица шопотом сказали что то друг другу; старый слуга, державший руку графа, поднялся и обратился к дамам. Анна Михайловна выступила вперед и, нагнувшись над больным, из за спины пальцем поманила к себе Лоррена. Француз доктор, – стоявший без зажженной свечи, прислонившись к колонне, в той почтительной позе иностранца, которая показывает, что, несмотря на различие веры, он понимает всю важность совершающегося обряда и даже одобряет его, – неслышными шагами человека во всей силе возраста подошел к больному, взял своими белыми тонкими пальцами его свободную руку с зеленого одеяла и, отвернувшись, стал щупать пульс и задумался. Больному дали чего то выпить, зашевелились около него, потом опять расступились по местам, и богослужение возобновилось. Во время этого перерыва Пьер заметил, что князь Василий вышел из за своей спинки стула и, с тем же видом, который показывал, что он знает, что делает, и что тем хуже для других, ежели они не понимают его, не подошел к больному, а, пройдя мимо его, присоединился к старшей княжне и с нею вместе направился в глубь спальни, к высокой кровати под шелковыми занавесами. От кровати и князь и княжна оба скрылись в заднюю дверь, но перед концом службы один за другим возвратились на свои места. Пьер обратил на это обстоятельство не более внимания, как и на все другие, раз навсегда решив в своем уме, что всё, что совершалось перед ним нынешний вечер, было так необходимо нужно.
Звуки церковного пения прекратились, и послышался голос духовного лица, которое почтительно поздравляло больного с принятием таинства. Больной лежал всё так же безжизненно и неподвижно. Вокруг него всё зашевелилось, послышались шаги и шопоты, из которых шопот Анны Михайловны выдавался резче всех.
Пьер слышал, как она сказала:
– Непременно надо перенести на кровать, здесь никак нельзя будет…
Больного так обступили доктора, княжны и слуги, что Пьер уже не видал той красно желтой головы с седою гривой, которая, несмотря на то, что он видел и другие лица, ни на мгновение не выходила у него из вида во всё время службы. Пьер догадался по осторожному движению людей, обступивших кресло, что умирающего поднимали и переносили.
– За мою руку держись, уронишь так, – послышался ему испуганный шопот одного из слуг, – снизу… еще один, – говорили голоса, и тяжелые дыхания и переступанья ногами людей стали торопливее, как будто тяжесть, которую они несли, была сверх сил их.
Несущие, в числе которых была и Анна Михайловна, поровнялись с молодым человеком, и ему на мгновение из за спин и затылков людей показалась высокая, жирная, открытая грудь, тучные плечи больного, приподнятые кверху людьми, державшими его под мышки, и седая курчавая, львиная голова. Голова эта, с необычайно широким лбом и скулами, красивым чувственным ртом и величественным холодным взглядом, была не обезображена близостью смерти. Она была такая же, какою знал ее Пьер назад тому три месяца, когда граф отпускал его в Петербург. Но голова эта беспомощно покачивалась от неровных шагов несущих, и холодный, безучастный взгляд не знал, на чем остановиться.
Прошло несколько минут суетни около высокой кровати; люди, несшие больного, разошлись. Анна Михайловна дотронулась до руки Пьера и сказала ему: «Venez». [Идите.] Пьер вместе с нею подошел к кровати, на которой, в праздничной позе, видимо, имевшей отношение к только что совершенному таинству, был положен больной. Он лежал, высоко опираясь головой на подушки. Руки его были симметрично выложены на зеленом шелковом одеяле ладонями вниз. Когда Пьер подошел, граф глядел прямо на него, но глядел тем взглядом, которого смысл и значение нельзя понять человеку. Или этот взгляд ровно ничего не говорил, как только то, что, покуда есть глаза, надо же глядеть куда нибудь, или он говорил слишком многое. Пьер остановился, не зная, что ему делать, и вопросительно оглянулся на свою руководительницу Анну Михайловну. Анна Михайловна сделала ему торопливый жест глазами, указывая на руку больного и губами посылая ей воздушный поцелуй. Пьер, старательно вытягивая шею, чтоб не зацепить за одеяло, исполнил ее совет и приложился к ширококостной и мясистой руке. Ни рука, ни один мускул лица графа не дрогнули. Пьер опять вопросительно посмотрел на Анну Михайловну, спрашивая теперь, что ему делать. Анна Михайловна глазами указала ему на кресло, стоявшее подле кровати. Пьер покорно стал садиться на кресло, глазами продолжая спрашивать, то ли он сделал, что нужно. Анна Михайловна одобрительно кивнула головой. Пьер принял опять симметрично наивное положение египетской статуи, видимо, соболезнуя о том, что неуклюжее и толстое тело его занимало такое большое пространство, и употребляя все душевные силы, чтобы казаться как можно меньше. Он смотрел на графа. Граф смотрел на то место, где находилось лицо Пьера, в то время как он стоял. Анна Михайловна являла в своем положении сознание трогательной важности этой последней минуты свидания отца с сыном. Это продолжалось две минуты, которые показались Пьеру часом. Вдруг в крупных мускулах и морщинах лица графа появилось содрогание. Содрогание усиливалось, красивый рот покривился (тут только Пьер понял, до какой степени отец его был близок к смерти), из перекривленного рта послышался неясный хриплый звук. Анна Михайловна старательно смотрела в глаза больному и, стараясь угадать, чего было нужно ему, указывала то на Пьера, то на питье, то шопотом вопросительно называла князя Василия, то указывала на одеяло. Глаза и лицо больного выказывали нетерпение. Он сделал усилие, чтобы взглянуть на слугу, который безотходно стоял у изголовья постели.