аль-Аджами, Мохаммед

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Мохаммед Аль-Аджами
Род деятельности:

поэт

Дата рождения:

24 декабря 1975(1975-12-24) (48 лет)

Гражданство:

Катар Катар

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Мохаммед аль-Аджами — катарский поэт. Почётный член PEN American Center[1].





Биография

Родился 24 декабря 1975 года[1]. Писал под псевдонимом ибн аль-Диб[2].

24 августа 2010 года аль-Аджами прочёл перед группой слушателей стихотворение собственного сочинения, в котором содержалась критика эмира Катара. Один из присутствующих записал выступление аль-Аджами и выложил запись на Ютуб. В январе 2011 года аль-Аджами написал стихотворение «Тунисский жасмин», посвящённое революции в Тунисе, в этом стихотворении содержалась строка: «Мы все тунисцы перед лицом репрессивной элиты»[3].

17 ноября 2011 года поэт был арестован, ему были предъявлены обвинения в оскорблении эмира Катара и призывам к свержению власти[4]. 29 ноября 2012 года суд первой инстанции приговорил аль-Аджами к пожизненному заключению[5][2]. Адокат Мохамеда аль-Аджами, Наджиб ан-Нуайми, подал апелляцию. 25 февраля 2013 года апелляционный суд сократил срок заключения поэта до 15 лет[2].

Международная реакция

Правозащитная организация «Human Rights Watch» осудила арест аль-Аджами, а также заявила, что власти Катара нарушают право на свободу слова[5]. Amnesty International заявила, что считает аль-Аджами узником совести и призвала власти Катара немедленно освободить его[6]. PEN International заявила, что заключение аль-Аджами в тюрьму является нарушением права на свободу выражения, закреплённого статьёй 19 Международного пакта о гражданских и политических правах[7]

Личная жизнь

Женат, четверо детей[3].

Напишите отзыв о статье "Аль-Аджами, Мохаммед"

Примечания

  1. 1 2 [www.pen.org/defending-writers/mohammed-al-ajami Mohammed al-Ajami]
  2. 1 2 3 [www.aljazeera.com/news/middleeast/2013/02/201322511513435579.html Qatari poet’s sentence reduced to 15 years]
  3. 1 2 [www.bbc.com/news/world-middle-east-24612650 Qatar court upholds poet Mohammed al-Ajami’s sentence]
  4. [www.theguardian.com/world/2012/nov/29/qatari-poet-jailed-arab-spring Qatari poet jailed for life after writing verse inspired by Arab spring]
  5. 1 2 [www.hrw.org/news/2012/12/04/qatar-poets-conviction-violates-free-expression Qatar: Poet’s Conviction Violates Free Expression]
  6. [amnesty.org.ru/ru/2015-11-11-katar/ Власти Катара должны освободить поэта, отбывающего 15-летнее тюремное наказание]
  7. [www.ifex.org/qatar/2013/02/27/life_sentence_reduced/ Qatari poet’s life sentence reduced to 15 years]

Ссылки

  • [www.voltairenet.org/article176875.html Катар: поэт Мохаммед аль-Аджами приговорён к пожизненному заключению]
  • [wordyou.ru/v-mire/tunisskij-zhasmin-obernulsya-pozhiznennym-srokom-dlya-poeta «Тунисский жасмин» обернулся пожизненным сроком для поэта]

Отрывок, характеризующий Аль-Аджами, Мохаммед

– Очень хороша, – сказал князь Андрей.
– Очень, – сказал Пьер.
Проходя мимо, князь Василий схватил Пьера за руку и обратился к Анне Павловне.
– Образуйте мне этого медведя, – сказал он. – Вот он месяц живет у меня, и в первый раз я его вижу в свете. Ничто так не нужно молодому человеку, как общество умных женщин.


Анна Павловна улыбнулась и обещалась заняться Пьером, который, она знала, приходился родня по отцу князю Василью. Пожилая дама, сидевшая прежде с ma tante, торопливо встала и догнала князя Василья в передней. С лица ее исчезла вся прежняя притворность интереса. Доброе, исплаканное лицо ее выражало только беспокойство и страх.
– Что же вы мне скажете, князь, о моем Борисе? – сказала она, догоняя его в передней. (Она выговаривала имя Борис с особенным ударением на о ). – Я не могу оставаться дольше в Петербурге. Скажите, какие известия я могу привезти моему бедному мальчику?
Несмотря на то, что князь Василий неохотно и почти неучтиво слушал пожилую даму и даже выказывал нетерпение, она ласково и трогательно улыбалась ему и, чтоб он не ушел, взяла его за руку.
– Что вам стоит сказать слово государю, и он прямо будет переведен в гвардию, – просила она.
– Поверьте, что я сделаю всё, что могу, княгиня, – отвечал князь Василий, – но мне трудно просить государя; я бы советовал вам обратиться к Румянцеву, через князя Голицына: это было бы умнее.
Пожилая дама носила имя княгини Друбецкой, одной из лучших фамилий России, но она была бедна, давно вышла из света и утратила прежние связи. Она приехала теперь, чтобы выхлопотать определение в гвардию своему единственному сыну. Только затем, чтоб увидеть князя Василия, она назвалась и приехала на вечер к Анне Павловне, только затем она слушала историю виконта. Она испугалась слов князя Василия; когда то красивое лицо ее выразило озлобление, но это продолжалось только минуту. Она опять улыбнулась и крепче схватила за руку князя Василия.
– Послушайте, князь, – сказала она, – я никогда не просила вас, никогда не буду просить, никогда не напоминала вам о дружбе моего отца к вам. Но теперь, я Богом заклинаю вас, сделайте это для моего сына, и я буду считать вас благодетелем, – торопливо прибавила она. – Нет, вы не сердитесь, а вы обещайте мне. Я просила Голицына, он отказал. Soyez le bon enfant que vous аvez ete, [Будьте добрым малым, как вы были,] – говорила она, стараясь улыбаться, тогда как в ее глазах были слезы.
– Папа, мы опоздаем, – сказала, повернув свою красивую голову на античных плечах, княжна Элен, ожидавшая у двери.
Но влияние в свете есть капитал, который надо беречь, чтоб он не исчез. Князь Василий знал это, и, раз сообразив, что ежели бы он стал просить за всех, кто его просит, то вскоре ему нельзя было бы просить за себя, он редко употреблял свое влияние. В деле княгини Друбецкой он почувствовал, однако, после ее нового призыва, что то вроде укора совести. Она напомнила ему правду: первыми шагами своими в службе он был обязан ее отцу. Кроме того, он видел по ее приемам, что она – одна из тех женщин, особенно матерей, которые, однажды взяв себе что нибудь в голову, не отстанут до тех пор, пока не исполнят их желания, а в противном случае готовы на ежедневные, ежеминутные приставания и даже на сцены. Это последнее соображение поколебало его.