Аль-Мутамид ибн Аббад

Аль-Мутамид ибн Аббад араб. المعتمد بن عباد‎<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Гробница Аль-Мутамида</td></tr>
Эмир Севильи
1069 — 1091
Предшественник:	Аббад II аль-Мутадид
Преемник:	Ликвидация государства
Вероисповедание:	ислам
Рождение:	1040(1040)
Смерть:	1095(1095) Марокко
Род:	Аббадиды
Дети:	сыновья: Ар-Ради, Абу Насир и Факр ад-Даул дочь: Зайда

В Википедии есть статьи о других людях с лакабом аль-Мутамид и именем Мухаммад II.

Муха́ммад II ибн Абба́д аль-Мутамид (араб. المعتمد بن عباد‎; 1040 — 1095, Марокко) — арабский андалусийский поэт и воин, ученик Ибн Зейдуна, эмир Севильи в 1069—1091 годы из династии Аббадидов. Автор ностальгической лирики, написанной в ссылке в Северной Африке, сын Аббада II аль-Мутадида, внук Аббада I. Известен также как Мухаммад II.

Биография

Мухаммад ибн Аббад родился в 1040 году. В 1080 году, когда король Кастилии и Леона Альфонсо VI изгнал Эль Сида, Аль-Мутамид с радостью принял Эль Сида к себе на службу. Эль Сид помог Аль-Мутамиду одержать победу над графом Беренгером. При Аль-Мутамиде Севилья достигла экономического и культурного расцвета. Но он был недолог. После взятия Альфонсом VI города Толедо мусульмане призвали Альморавидов. Те нанесли поражение христианам, но в 1090 году начали захват тайф Аль-Андалуса. В конце 1091 года войска аль-Мутамида были разбиты, а он сам был сослан на юг Марокко, где и умер в 1095 году.

Семья

• Ар-Ради (ум. 1091)
• Абу Насир аль-Фатах аль-Мамун (ум. 1090)
• Зайда, жена Альфонса VI
• Факр ад-Даул

Литература

• Рыжов К. В. Аббадиды // Все монархи мира. Мусульманский Восток. VII—XV вв. — М. : Вече, 2004. — С. 7-8. — ISBN 5-94538-301-5.</span>

Отрывок, характеризующий Аль-Мутамид ибн Аббад

– Чего он мог желать и искать такого, чего бы он не нашел в моей дружбе?.. – сказал Наполеон, с недоумением пожимая плечами. – Нет, он нашел лучшим окружить себя моими врагами, и кем же? – продолжал он. – Он призвал к себе Штейнов, Армфельдов, Винцингероде, Бенигсенов, Штейн – прогнанный из своего отечества изменник, Армфельд – развратник и интриган, Винцингероде – беглый подданный Франции, Бенигсен несколько более военный, чем другие, но все таки неспособный, который ничего не умел сделать в 1807 году и который бы должен возбуждать в императоре Александре ужасные воспоминания… Положим, ежели бы они были способны, можно бы их употреблять, – продолжал Наполеон, едва успевая словом поспевать за беспрестанно возникающими соображениями, показывающими ему его правоту или силу (что в его понятии было одно и то же), – но и того нет: они не годятся ни для войны, ни для мира. Барклай, говорят, дельнее их всех; но я этого не скажу, судя по его первым движениям. А они что делают? Что делают все эти придворные! Пфуль предлагает, Армфельд спорит, Бенигсен рассматривает, а Барклай, призванный действовать, не знает, на что решиться, и время проходит. Один Багратион – военный человек. Он глуп, но у него есть опытность, глазомер и решительность… И что за роль играет ваш молодой государь в этой безобразной толпе. Они его компрометируют и на него сваливают ответственность всего совершающегося. Un souverain ne doit etre a l'armee que quand il est general, [Государь должен находиться при армии только тогда, когда он полководец,] – сказал он, очевидно, посылая эти слова прямо как вызов в лицо государя. Наполеон знал, как желал император Александр быть полководцем.
– Уже неделя, как началась кампания, и вы не сумели защитить Вильну. Вы разрезаны надвое и прогнаны из польских провинций. Ваша армия ропщет…
– Напротив, ваше величество, – сказал Балашев, едва успевавший запоминать то, что говорилось ему, и с трудом следивший за этим фейерверком слов, – войска горят желанием…
– Я все знаю, – перебил его Наполеон, – я все знаю, и знаю число ваших батальонов так же верно, как и моих. У вас нет двухсот тысяч войска, а у меня втрое столько. Даю вам честное слово, – сказал Наполеон, забывая, что это его честное слово никак не могло иметь значения, – даю вам ma parole d'honneur que j'ai cinq cent trente mille hommes de ce cote de la Vistule. [честное слово, что у меня пятьсот тридцать тысяч человек по сю сторону Вислы.] Турки вам не помощь: они никуда не годятся и доказали это, замирившись с вами. Шведы – их предопределение быть управляемыми сумасшедшими королями. Их король был безумный; они переменили его и взяли другого – Бернадота, который тотчас сошел с ума, потому что сумасшедший только, будучи шведом, может заключать союзы с Россией. – Наполеон злобно усмехнулся и опять поднес к носу табакерку.