Алюторский язык

Алюторский язык
Самоназвание:	nəməlʔu
Страны:	Россия
Регионы:	Камчатский край
Общее число говорящих:	25
Статус:	исчезающий
Классификация
Категория:	Языки Евразии
Чукотско-камчатская семья Чукотско-корякская ветвь
Письменность:	кириллица
Языковые коды
ISO 639-1:	—
ISO 639-2:	—
ISO 639-3:	alr
См. также: Проект:Лингвистика

Алю́торский язы́к относится к чукотско-корякской ветви чукотско-камчатской семьи языков.

Социолингвистическая ситуация

Алюторцы — коренные жители северной части Камчатки. Алюторский язык является бесписьменным и одновременно исчезающим языком России (в 70-е годы жители камчатского посёлка Вывенка моложе 25 лет не знали материнского языка. Последние годы в школе пос. Вывенка ведётся преподавание родного языка.

Алюторским языком по данным переписи 2010 владеют 25 человек в России, в том числе 2 человека — 2 коряка — в бывшем Корякском автономном округе Камчатского края.

В газете «Абориген Камчатки» регулярно публикуются материалы на алюторском языке.

Письменность

Официально письменность для алюторского языка не создавалась. Газета «Абориген Камчатки», публикующая материалы на алюторском языке, использует следующий алфавит:

А а	Б б	В в	В’ в’	Г г	Г’ г’	Ғ ғ	Д д
Е е	Ә ә	Ё ё	Ж ж	З з	И и	Й й	К к
Ӄ ӄ	Л л	М м	Н н	Ӈ ӈ	О о	П п	Р р
С с	Т т	У у	Ф ф	Х х	Ц ц	Ч ч	Ш ш
Щ щ	Ъ ъ	Ы ы	Ь ь	Э э	Ю ю	Я я

Генеалогическая и ареальная характеристика

В чукотско-камчатских языках различают чукотско-корякскую ветвь (все языковые разновидности, кроме ительменского языка) и ительменскую ветвь. К чукотско-корякской ветви относятся чукотский язык, представленный рядом близких диалектов, и несколько «языков-диалектов», прежде объединяемых под названием «корякский язык». Корякские языки-диалекты делятся на диалекты кочевых (в смысле исторического происхождения) коряков (чавчувенов, от корякского cawcəw 'богатый оленями') и диалекты (полу)оседлых коряков (нымыланов, от корякского nəməlʔən 'поселянин'). Такое традиционное деление согласуется с данными сравнительно-исторических исследований, согласно которым все чукотско-корякские языки можно разделить на три группы:

1. r-диалекты (чукотский язык);
2. j-диалекты (диалекты кочевых коряков — чавчувенский, апукинский, паренский, каменский, итканский, керекский);
3. t-диалекты (диалекты оседлых коряков — собственно алюторский, паланский, карагинский).

До 1958 г. алюторский считался диалектом корякского, пока П. Я. Скорик не предложил выделить его в качестве отдельного языка. На то есть причины — понимание между носителями алюторского и корякского языков значительно затруднено, а порой и невозможно.

Типологическая характеристика

Степень свободы выражения грамматических значений

Полисинтетизм:

ŋan(.ina)		ulʲlʲaʔu.tku=ʔuttə-k		na-n.illitə-tkə-ni-na…
тот+3PL		ходить.в.деревянных.масках=палка-LOC		LOW.A-навешивать-IPF-3.SG.A+3P-3PL.P
Те (вещи) на палку, с которой ходят в масках, навешивают…

Характер границы между морфемами

Агглютинация префиксально-суффиксального типа:

qəlʲippə		tətu-kki		ɣeqə-masla-ta		a-mal-ka.
хлеб+NOM+SG		есть.с.чем-либо-INF		ASSOC-масло-ASSOC		хорошо.
Хлеб есть с маслом отлично.

Тип ролевой кодировки в предикации

Эргативный (В полиперсонном спряжении — трёхчленный):

ə-nannə		ɣəmmə		ina-ɣal-e.
он-ERG		я+NOM		1SG.P-проходить.мимо-3SG.S
Он мимо меня прошёл.

Базовый порядок слов

Вариативный, часто затруднительно указать, какой порядок является базовым. В глагольных предложениях наиболее частотны порядки SVO и VSO:

tita·qa		qutkinʲnʲaqu-nak		maŋ.ki·ʔana		ɣa-laʔu-lin		ənnə-ʔən.
как-то		Куткинняку-ERG+SG		где-то		RES-видеть-RES+3SG.P		рыба-NOM+SG
Однажды Куткинняку где-то увидел рыбу.

ɣa-nvə-lin		qutkinʲnʲaqu-nak		təlɣə-lŋən		ŋan.tiŋ.
RES-совать-RES+3SG.P		Куткинняку-ERG+SG		палец-NOM+SG		туда.
Сунул Куткинняку туда палец.

Фонология

Гласные

Алюторские гласные образуют типичную треугольную систему, они описываются признаками ряда, подъёма и лабиализованности. В этой системе особняком стоит гласный [ə]: это сверхкраткий гласный, он противопоставлен всем остальным — полным гласным — как по длительности, так и по функциям.

Классификация гласных

	Передние	Средние	Задние
Верхние	i		u
Средние	e	ə	o
Нижние		a

Комментарий

1. Задний ряд представлен лабиализованными гласными: u лабиализовано сильно, а o умеренно.

2. Гласный ə характеризуется как гласный центрального ряда среднего подъёма, но его основной вариант несколько ниже по подъёму, чем e и o.

3. Кроме того, А. Е. Кибрик и др. разделяют гласные на краткие и долгие по долготе.

Согласные

В алюторском языке имеется 18 согласных.

	Губно-губные	Губно-зубные	Дентоальвеолярные	Палатальные	Велярные	Увулярные	Эпиглоттальные	Глоттальные
Смычные	p		t  ʦʲ		k	q	ʡ	ʔ
Фрикативные		v			ɣ
Носовые	m		n  nʲ		ŋ
Боковые			l  lʲ
Дрожащие			r
Аппроксиманты	w			j

Ударение

Ударение в алюторском языке автоматически ставится на второй слог от начала слова. Но оно не может падать на последний слог, то есть в двухсложных словах ударение переносится на первый слог. Также ударение не ставится на открытый слог, заканчивающийся на гласный ə. В случае, когда в двусложных словах первый слог заканчивается на ə, как правило, добавляется третий слог и тогда ударение ставится на второй слог.

Примеры: mí-məl 'вода', qə-lá-vul 'муж', pə-lá-kəl-ŋən 'один сапог из пары торбасов', tá-wə-ja-tək 'кормить'.

Слоговая структура слова

Алюторский язык характеризуется чёткой слоговой структурой слова. Главное свойство правильной слоговой структуры состоит в следующем: слово может содержать только слоги вида CV и CVC. На это свойство накладывается единственное ограничение: слоги с долгими гласными всегда открытые. Таким образом, реально встречаются слоги: Cə, CV_кратк., CV_долг., CəC, CV_кратк.C.

Примеры слогового деления алюторских словоформ: vi-tá-tək 'работать', tíl-mə-til 'орёл', ʔit-ʔən 'кухлянка'. Границы словоформ в алюторском языке всегда совпадают со слоговыми границами.

Морфология

В алюторском языке выделяются следующие части речи: существительное, прилагательное, числительное, местоимение, глагол, причастие, наречие, служебные слова (послелоги, союзы, частицы).

Существительное

Существительное характеризуется категориями числа, лица, падежа и определённости.

Категория числа имеет 3 граммемы: единственное, двойственное и множественное.

Категория падежа имеет следующие 11 значений: номинатив, эргатив, локатив, датив, латив, пролатив, контактив, каузалис, экватив, комитатив, ассоциатив.

Граммемы падежа и числа (в тех формах где число кодируется) выражаются в составе одного аффикса. В большинстве своём это суффиксы, и только окончания комитатива и ассоциатива выражаются циркумфиксами.

По способу образования падежно-числовых форм все алюторские существительные делятся на три группы, которые обслуживаются двумя склонениями.

К первой группе относятся существительные, обозначающие не-человека. К основам таких существительных присоединяются падежные показатели 1-го склонения. Характерной особенностью этого склонения является различения числа только в номинативе, в остальных же падежах число не различается (но оно иногда отражено в глагольном согласовании и/или может быть восстановлено по контексту).

Ко второй группе относятся имена собственные и термины родства, обозначающие старших родственников. К основам таких существительных присоединяются падежные показатели 2-го склонения. Характерной особенностью этого типа является различение числа не только в номинативе, но и в формах других падежей.

К третьей группе относятся прочие существительные, обозначающие человека. Эти существительные могут склоняться как по 1-му, так и по 2-му склонению. Контекстные факторы выбора склонения для существительных третьей группы не уточнены.

Падежно-числовые показатели существительного

Тип окончаний		1-е склонение			2-е склонение
Падеж	Число	ед.ч.	дв.ч.	мн.ч.	ед.ч.	дв.ч.	мн.ч.
номинатив		слов. форма	-t/-ti	-w/-wwi	слов. форма	-nti	-w/-wwi
эргатив		-a/-ta			-ənak	-ətək
локатив		-k/-ki			-ənak	-ətək
датив		-ŋ			-ənaŋ	-ətək
латив		-kəŋ			—
пролатив		-jpəŋ/-ɣəpəŋ (сокр. варианты -e ~ -i)
контактив		-jit ~ -jita
каузалис		-kjit ~ -kjita
экватив		-u/-nu			-u/-ənu
комитатив		ɣa-…-a/-ta			awən-…-ma
ассоциатив		ɣeqə-…-a/-ta			—

Комментарий

1. Варианты окончаний, выбор между которыми обусловлен фонетическим контекстом, разделены косой чертой. Факультативные варианты разделены тильдой.

2. Показатели номинатива единственного числа зависят от конкретной основы, к которой они присоединяются; тип номинатива указывается для существительного в словаре.

Основные функции падежей

• Номинатив является чисто синтаксическим падежом. Он обозначает гиперроль абсолютива. Номинатив является также назывной формой существительного. Номинатив, кроме того, употребляется в значении вокатива.
• Эргатив употребляется для обозначения:

1. актанта с гиперролью агентива;
2. роли инструмента;
3. синтаксически пониженного актанта при антипассиве.

• Локатив употребляется для обозначения:

1. эссивного и лативного пространственных значений;
2. сильноуправляемых периферийных актантов.

• Датив употребляется для обозначения:

1. роли Адресата действия;
2. роли бенефактива;
3. объекта, к которому направлено движение (соответствует значению аллатива);
4. смещённого актанта из позиции абсолютива, часто с ролью стимула при экспериенциальных глаголах.

• Латив усиливает лативное значение локатива и имеет значение движения с достижением конечной цели.
• Пролатив выражает направительное значение 'движение вдоль', а также элативное значение 'движение от'.
• Экватив употребляется в значении 'такой как X', 'в качестве X-а', обычно при глаголах типа 'становиться (кем-либо)', 'превращаться (в кого-либо)', 'работать (кем-либо)' и др.
• Контактив имеет значение контакта с соответствующим объектом.
• Каузалис имеет значение причины/мотива реализации действия.
• Комитатив обозначает дополнительного соучастника события, имеющего ту же роль, что и основной участник; показатели комитатива различаются по склонениям.
• Ассоциатив обозначает дополнительного участника события, имеющего другую, периферийную роль по отношению к основному участнику; ассоциатив в склонении существительного засвидетельствован только для слов первого склонения, причём обычно неодушевлённых.

Категория лица

Категория лица имени существительного выражается личными показателями, совпадающими с личными местоимениями. В двойственном и множественном числе личные показатели ставятся непосредственно после основ существительных. В первом и втором лицах единственного числа между основой существительного и показателем вставляется j. Если основа оканчивается на согласный, вставляется i. Третье лицо не имеет специальных форм личных показателей. Личные показатели употребляются только в номинативе. В косвенных падежах они заменяются падежными показателями.

Личные показатели

	Ед.ч.	Дв.ч.	Мн.ч.
1 лицо	-j-ɣəm	-muri	-muru
2 лицо	-j-ɣət	-turi	-turu

• …ʡopta am-ʡujamtawilʔ-ə-muru («Все же мы люди»);
• japlə=q ʡujamtawilʔ-iɣəm («А я ведь человек»).

Числительное

Числительные делятся на три группы: простые, сложные и составные. К простым числительным относятся числительные от одного до пяти, десять и двадцать. К сложным — числительные от шести до девяти, а также круглые десятки, кроме двадцати. К составным — все остальные числительные.

Количественные числительные

ənnan	один
ŋitaq	два
ŋəruqqə	три
ŋəraqqə	четыре
məlləŋin	пять
ənnanməlləŋ(in)	шесть
ŋitaqməlləŋ(in)	семь
ŋəruqməlləŋ(in)	восемь
ŋəraqməlləŋ(in)	девять
mənɣətkin	десять
mənɣətək ənnan	одиннадцать
qəlikkə	двадцать
qəlikək ənnan	двадцать один
ŋəraqmənɣətkin	сорок
ŋəraqmənɣətkin ŋəraqqə	сорок четыре
ŋitaqməlləŋin mənɣətkin	семьдесят
mənɣətək mənɣətkin	сто

Глагол

Глагольные формы можно разделить на два класса: финитные (спрягаемые) и нефинитные.

Финитные формы глагола образуют несколько спряжений в зависимости от числа согласовательных позиций.

Полиперсонное спряжение

При полиперсонном спряжении глагол имеет две согласовательные позиции: префиксальную и суффиксальную. Согласование осуществляется с агентивным и пациентивным актантами переходного глагола или, используя обе согласовательные позиции, с единственным ядерным актантом непереходного глагола.

В этом спряжении глагол различает два вида: совершенный и несовершенный. Форма совершенного вида не имеет специального показателя, несовершенный имеет суффиксальный показатель -tkə/-tkən/-tkəni.

Имеется четыре наклонения:

• индикатив — собственных показателей не имеет;
• оптатив — собственных показателей не имеет;
• потенциалис — циркумфикс ta-…(-ŋ);
• конъюнктив — префиксальный показатель ʔ-/a-

Кроме этого, имеется ещё форма императива.

Наконец, финитный глагол согласуется по лицу и числу со своими ядерными актантами, различая три лица и три числа.

Моноперсонное спряжение

К данной группе относятся две финитные формы, из которых одна имеет в 3-м лице ед.ч. показатель ɣa-…-lin, другая — показатель n-…-qin. У данных форм имеется только суффиксальная позиция для согласовательного показателя.

Неличное спряжение

К неличному спряжению относятся формы отглагольного предикатива (образуется при помощи циркумфикса a-…-ka) и императива (образуется при помощи циркумфикса ɣa-…-a/-ta).

Нефинитные формы

К нефинитным формам в алюторском языке относятся инфинитив, супин, деепричастия и причастия.

Литература

• А. Е. Кибрик, С. В. Кодзасов, И. А. Муравьёва. Язык и фольклор алюторцев. М., 2000.
• A. E. KIBRIK, S. V. KODZASOV and I. A. MURAVYOVA. [www.elpr.bun.kyoto-u.ac.jp/publication-A2.html#A2-042 Languages and Folklore of the Alutor People (ELPR Publication Series A2-042)]. Osaka Gakuin Univ., 2004.
• А. А. Мальцева, Морфология глагола в алюторском языке. «Сибирский хронограф», 1998.
• И. А. Мельчук, Модель спряжения в алюторском языке. М., 1973.
• I. Mel’Cuk, E.N. Savvina. Toward a formal model of Alutor surface syntax: nominative and ergative constructions.Indiana Univ., 1978.
• Юкари Нагаяма. [www.elpr.bun.kyoto-u.ac.jp/publication-A2.html#A2-038 Очерк грамматики алюторского языка (ELPR Publication Series A2-038)]. Osaka Gakuin Univ., 2003.

Ссылки

В Инкубаторе Викимедиа есть пробный раздел Википедии на алюторском языке

В Викисловаре список слов алюторского языка содержится в категории «Алюторский язык»

• [www.geocities.jp/nymylan_alutor/]
• [lingsib.unesco.ru/ru/languages/aliutor.shtml.htm «Языки народов Сибири, находящиеся под угрозой исчезновения»: алюторский]

Отрывок, характеризующий Алюторский язык

– Cette ville asiatique aux innombrables eglises, Moscou la sainte. La voila donc enfin, cette fameuse ville! Il etait temps, [Этот азиатский город с бесчисленными церквами, Москва, святая их Москва! Вот он, наконец, этот знаменитый город! Пора!] – сказал Наполеон и, слезши с лошади, велел разложить перед собою план этой Moscou и подозвал переводчика Lelorgne d'Ideville. «Une ville occupee par l'ennemi ressemble a une fille qui a perdu son honneur, [Город, занятый неприятелем, подобен девушке, потерявшей невинность.] – думал он (как он и говорил это Тучкову в Смоленске). И с этой точки зрения он смотрел на лежавшую перед ним, невиданную еще им восточную красавицу. Ему странно было самому, что, наконец, свершилось его давнишнее, казавшееся ему невозможным, желание. В ясном утреннем свете он смотрел то на город, то на план, проверяя подробности этого города, и уверенность обладания волновала и ужасала его.
«Но разве могло быть иначе? – подумал он. – Вот она, эта столица, у моих ног, ожидая судьбы своей. Где теперь Александр и что думает он? Странный, красивый, величественный город! И странная и величественная эта минута! В каком свете представляюсь я им! – думал он о своих войсках. – Вот она, награда для всех этих маловерных, – думал он, оглядываясь на приближенных и на подходившие и строившиеся войска. – Одно мое слово, одно движение моей руки, и погибла эта древняя столица des Czars. Mais ma clemence est toujours prompte a descendre sur les vaincus. [царей. Но мое милосердие всегда готово низойти к побежденным.] Я должен быть великодушен и истинно велик. Но нет, это не правда, что я в Москве, – вдруг приходило ему в голову. – Однако вот она лежит у моих ног, играя и дрожа золотыми куполами и крестами в лучах солнца. Но я пощажу ее. На древних памятниках варварства и деспотизма я напишу великие слова справедливости и милосердия… Александр больнее всего поймет именно это, я знаю его. (Наполеону казалось, что главное значение того, что совершалось, заключалось в личной борьбе его с Александром.) С высот Кремля, – да, это Кремль, да, – я дам им законы справедливости, я покажу им значение истинной цивилизации, я заставлю поколения бояр с любовью поминать имя своего завоевателя. Я скажу депутации, что я не хотел и не хочу войны; что я вел войну только с ложной политикой их двора, что я люблю и уважаю Александра и что приму условия мира в Москве, достойные меня и моих народов. Я не хочу воспользоваться счастьем войны для унижения уважаемого государя. Бояре – скажу я им: я не хочу войны, а хочу мира и благоденствия всех моих подданных. Впрочем, я знаю, что присутствие их воодушевит меня, и я скажу им, как я всегда говорю: ясно, торжественно и велико. Но неужели это правда, что я в Москве? Да, вот она!»
– Qu'on m'amene les boyards, [Приведите бояр.] – обратился он к свите. Генерал с блестящей свитой тотчас же поскакал за боярами.
Прошло два часа. Наполеон позавтракал и опять стоял на том же месте на Поклонной горе, ожидая депутацию. Речь его к боярам уже ясно сложилась в его воображении. Речь эта была исполнена достоинства и того величия, которое понимал Наполеон.
Тот тон великодушия, в котором намерен был действовать в Москве Наполеон, увлек его самого. Он в воображении своем назначал дни reunion dans le palais des Czars [собраний во дворце царей.], где должны были сходиться русские вельможи с вельможами французского императора. Он назначал мысленно губернатора, такого, который бы сумел привлечь к себе население. Узнав о том, что в Москве много богоугодных заведений, он в воображении своем решал, что все эти заведения будут осыпаны его милостями. Он думал, что как в Африке надо было сидеть в бурнусе в мечети, так в Москве надо было быть милостивым, как цари. И, чтобы окончательно тронуть сердца русских, он, как и каждый француз, не могущий себе вообразить ничего чувствительного без упоминания о ma chere, ma tendre, ma pauvre mere, [моей милой, нежной, бедной матери ,] он решил, что на всех этих заведениях он велит написать большими буквами: Etablissement dedie a ma chere Mere. Нет, просто: Maison de ma Mere, [Учреждение, посвященное моей милой матери… Дом моей матери.] – решил он сам с собою. «Но неужели я в Москве? Да, вот она передо мной. Но что же так долго не является депутация города?» – думал он.
Между тем в задах свиты императора происходило шепотом взволнованное совещание между его генералами и маршалами. Посланные за депутацией вернулись с известием, что Москва пуста, что все уехали и ушли из нее. Лица совещавшихся были бледны и взволнованны. Не то, что Москва была оставлена жителями (как ни важно казалось это событие), пугало их, но их пугало то, каким образом объявить о том императору, каким образом, не ставя его величество в то страшное, называемое французами ridicule [смешным] положение, объявить ему, что он напрасно ждал бояр так долго, что есть толпы пьяных, но никого больше. Одни говорили, что надо было во что бы то ни стало собрать хоть какую нибудь депутацию, другие оспаривали это мнение и утверждали, что надо, осторожно и умно приготовив императора, объявить ему правду.
– Il faudra le lui dire tout de meme… – говорили господа свиты. – Mais, messieurs… [Однако же надо сказать ему… Но, господа…] – Положение было тем тяжеле, что император, обдумывая свои планы великодушия, терпеливо ходил взад и вперед перед планом, посматривая изредка из под руки по дороге в Москву и весело и гордо улыбаясь.
– Mais c'est impossible… [Но неловко… Невозможно…] – пожимая плечами, говорили господа свиты, не решаясь выговорить подразумеваемое страшное слово: le ridicule…
Между тем император, уставши от тщетного ожидания и своим актерским чутьем чувствуя, что величественная минута, продолжаясь слишком долго, начинает терять свою величественность, подал рукою знак. Раздался одинокий выстрел сигнальной пушки, и войска, с разных сторон обложившие Москву, двинулись в Москву, в Тверскую, Калужскую и Дорогомиловскую заставы. Быстрее и быстрее, перегоняя одни других, беглым шагом и рысью, двигались войска, скрываясь в поднимаемых ими облаках пыли и оглашая воздух сливающимися гулами криков.
Увлеченный движением войск, Наполеон доехал с войсками до Дорогомиловской заставы, но там опять остановился и, слезши с лошади, долго ходил у Камер коллежского вала, ожидая депутации.


Москва между тем была пуста. В ней были еще люди, в ней оставалась еще пятидесятая часть всех бывших прежде жителей, но она была пуста. Она была пуста, как пуст бывает домирающий обезматочивший улей.
В обезматочившем улье уже нет жизни, но на поверхностный взгляд он кажется таким же живым, как и другие.
Так же весело в жарких лучах полуденного солнца вьются пчелы вокруг обезматочившего улья, как и вокруг других живых ульев; так же издалека пахнет от него медом, так же влетают и вылетают из него пчелы. Но стоит приглядеться к нему, чтобы понять, что в улье этом уже нет жизни. Не так, как в живых ульях, летают пчелы, не тот запах, не тот звук поражают пчеловода. На стук пчеловода в стенку больного улья вместо прежнего, мгновенного, дружного ответа, шипенья десятков тысяч пчел, грозно поджимающих зад и быстрым боем крыльев производящих этот воздушный жизненный звук, – ему отвечают разрозненные жужжания, гулко раздающиеся в разных местах пустого улья. Из летка не пахнет, как прежде, спиртовым, душистым запахом меда и яда, не несет оттуда теплом полноты, а с запахом меда сливается запах пустоты и гнили. У летка нет больше готовящихся на погибель для защиты, поднявших кверху зады, трубящих тревогу стражей. Нет больше того ровного и тихого звука, трепетанья труда, подобного звуку кипенья, а слышится нескладный, разрозненный шум беспорядка. В улей и из улья робко и увертливо влетают и вылетают черные продолговатые, смазанные медом пчелы грабительницы; они не жалят, а ускользают от опасности. Прежде только с ношами влетали, а вылетали пустые пчелы, теперь вылетают с ношами. Пчеловод открывает нижнюю колодезню и вглядывается в нижнюю часть улья. Вместо прежде висевших до уза (нижнего дна) черных, усмиренных трудом плетей сочных пчел, держащих за ноги друг друга и с непрерывным шепотом труда тянущих вощину, – сонные, ссохшиеся пчелы в разные стороны бредут рассеянно по дну и стенкам улья. Вместо чисто залепленного клеем и сметенного веерами крыльев пола на дне лежат крошки вощин, испражнения пчел, полумертвые, чуть шевелящие ножками и совершенно мертвые, неприбранные пчелы.
Пчеловод открывает верхнюю колодезню и осматривает голову улья. Вместо сплошных рядов пчел, облепивших все промежутки сотов и греющих детву, он видит искусную, сложную работу сотов, но уже не в том виде девственности, в котором она бывала прежде. Все запущено и загажено. Грабительницы – черные пчелы – шныряют быстро и украдисто по работам; свои пчелы, ссохшиеся, короткие, вялые, как будто старые, медленно бродят, никому не мешая, ничего не желая и потеряв сознание жизни. Трутни, шершни, шмели, бабочки бестолково стучатся на лету о стенки улья. Кое где между вощинами с мертвыми детьми и медом изредка слышится с разных сторон сердитое брюзжание; где нибудь две пчелы, по старой привычке и памяти очищая гнездо улья, старательно, сверх сил, тащат прочь мертвую пчелу или шмеля, сами не зная, для чего они это делают. В другом углу другие две старые пчелы лениво дерутся, или чистятся, или кормят одна другую, сами не зная, враждебно или дружелюбно они это делают. В третьем месте толпа пчел, давя друг друга, нападает на какую нибудь жертву и бьет и душит ее. И ослабевшая или убитая пчела медленно, легко, как пух, спадает сверху в кучу трупов. Пчеловод разворачивает две средние вощины, чтобы видеть гнездо. Вместо прежних сплошных черных кругов спинка с спинкой сидящих тысяч пчел и блюдущих высшие тайны родного дела, он видит сотни унылых, полуживых и заснувших остовов пчел. Они почти все умерли, сами не зная этого, сидя на святыне, которую они блюли и которой уже нет больше. От них пахнет гнилью и смертью. Только некоторые из них шевелятся, поднимаются, вяло летят и садятся на руку врагу, не в силах умереть, жаля его, – остальные, мертвые, как рыбья чешуя, легко сыплются вниз. Пчеловод закрывает колодезню, отмечает мелом колодку и, выбрав время, выламывает и выжигает ее.
Так пуста была Москва, когда Наполеон, усталый, беспокойный и нахмуренный, ходил взад и вперед у Камерколлежского вала, ожидая того хотя внешнего, но необходимого, по его понятиям, соблюдения приличий, – депутации.
В разных углах Москвы только бессмысленно еще шевелились люди, соблюдая старые привычки и не понимая того, что они делали.
Когда Наполеону с должной осторожностью было объявлено, что Москва пуста, он сердито взглянул на доносившего об этом и, отвернувшись, продолжал ходить молча.
– Подать экипаж, – сказал он. Он сел в карету рядом с дежурным адъютантом и поехал в предместье.
– «Moscou deserte. Quel evenemeDt invraisemblable!» [«Москва пуста. Какое невероятное событие!»] – говорил он сам с собой.
Он не поехал в город, а остановился на постоялом дворе Дорогомиловского предместья.
Le coup de theatre avait rate. [Не удалась развязка театрального представления.]


Русские войска проходили через Москву с двух часов ночи и до двух часов дня и увлекали за собой последних уезжавших жителей и раненых.
Самая большая давка во время движения войск происходила на мостах Каменном, Москворецком и Яузском.
В то время как, раздвоившись вокруг Кремля, войска сперлись на Москворецком и Каменном мостах, огромное число солдат, пользуясь остановкой и теснотой, возвращались назад от мостов и украдчиво и молчаливо прошныривали мимо Василия Блаженного и под Боровицкие ворота назад в гору, к Красной площади, на которой по какому то чутью они чувствовали, что можно брать без труда чужое. Такая же толпа людей, как на дешевых товарах, наполняла Гостиный двор во всех его ходах и переходах. Но не было ласково приторных, заманивающих голосов гостинодворцев, не было разносчиков и пестрой женской толпы покупателей – одни были мундиры и шинели солдат без ружей, молчаливо с ношами выходивших и без ноши входивших в ряды. Купцы и сидельцы (их было мало), как потерянные, ходили между солдатами, отпирали и запирали свои лавки и сами с молодцами куда то выносили свои товары. На площади у Гостиного двора стояли барабанщики и били сбор. Но звук барабана заставлял солдат грабителей не, как прежде, сбегаться на зов, а, напротив, заставлял их отбегать дальше от барабана. Между солдатами, по лавкам и проходам, виднелись люди в серых кафтанах и с бритыми головами. Два офицера, один в шарфе по мундиру, на худой темно серой лошади, другой в шинели, пешком, стояли у угла Ильинки и о чем то говорили. Третий офицер подскакал к ним.
– Генерал приказал во что бы то ни стало сейчас выгнать всех. Что та, это ни на что не похоже! Половина людей разбежалась.
– Ты куда?.. Вы куда?.. – крикнул он на трех пехотных солдат, которые, без ружей, подобрав полы шинелей, проскользнули мимо него в ряды. – Стой, канальи!
– Да, вот извольте их собрать! – отвечал другой офицер. – Их не соберешь; надо идти скорее, чтобы последние не ушли, вот и всё!
– Как же идти? там стали, сперлися на мосту и не двигаются. Или цепь поставить, чтобы последние не разбежались?
– Да подите же туда! Гони ж их вон! – крикнул старший офицер.
Офицер в шарфе слез с лошади, кликнул барабанщика и вошел с ним вместе под арки. Несколько солдат бросилось бежать толпой. Купец, с красными прыщами по щекам около носа, с спокойно непоколебимым выражением расчета на сытом лице, поспешно и щеголевато, размахивая руками, подошел к офицеру.
– Ваше благородие, – сказал он, – сделайте милость, защитите. Нам не расчет пустяк какой ни на есть, мы с нашим удовольствием! Пожалуйте, сукна сейчас вынесу, для благородного человека хоть два куска, с нашим удовольствием! Потому мы чувствуем, а это что ж, один разбой! Пожалуйте! Караул, что ли, бы приставили, хоть запереть дали бы…
Несколько купцов столпилось около офицера.
– Э! попусту брехать то! – сказал один из них, худощавый, с строгим лицом. – Снявши голову, по волосам не плачут. Бери, что кому любо! – И он энергическим жестом махнул рукой и боком повернулся к офицеру.
– Тебе, Иван Сидорыч, хорошо говорить, – сердито заговорил первый купец. – Вы пожалуйте, ваше благородие.
– Что говорить! – крикнул худощавый. – У меня тут в трех лавках на сто тысяч товару. Разве убережешь, когда войско ушло. Эх, народ, божью власть не руками скласть!
– Пожалуйте, ваше благородие, – говорил первый купец, кланяясь. Офицер стоял в недоумении, и на лице его видна была нерешительность.
– Да мне что за дело! – крикнул он вдруг и пошел быстрыми шагами вперед по ряду. В одной отпертой лавке слышались удары и ругательства, и в то время как офицер подходил к ней, из двери выскочил вытолкнутый человек в сером армяке и с бритой головой.
Человек этот, согнувшись, проскочил мимо купцов и офицера. Офицер напустился на солдат, бывших в лавке. Но в это время страшные крики огромной толпы послышались на Москворецком мосту, и офицер выбежал на площадь.
– Что такое? Что такое? – спрашивал он, но товарищ его уже скакал по направлению к крикам, мимо Василия Блаженного. Офицер сел верхом и поехал за ним. Когда он подъехал к мосту, он увидал снятые с передков две пушки, пехоту, идущую по мосту, несколько поваленных телег, несколько испуганных лиц и смеющиеся лица солдат. Подле пушек стояла одна повозка, запряженная парой. За повозкой сзади колес жались четыре борзые собаки в ошейниках. На повозке была гора вещей, и на самом верху, рядом с детским, кверху ножками перевернутым стульчиком сидела баба, пронзительно и отчаянно визжавшая. Товарищи рассказывали офицеру, что крик толпы и визги бабы произошли оттого, что наехавший на эту толпу генерал Ермолов, узнав, что солдаты разбредаются по лавкам, а толпы жителей запружают мост, приказал снять орудия с передков и сделать пример, что он будет стрелять по мосту. Толпа, валя повозки, давя друг друга, отчаянно кричала, теснясь, расчистила мост, и войска двинулись вперед.


В самом городе между тем было пусто. По улицам никого почти не было. Ворота и лавки все были заперты; кое где около кабаков слышались одинокие крики или пьяное пенье. Никто не ездил по улицам, и редко слышались шаги пешеходов. На Поварской было совершенно тихо и пустынно. На огромном дворе дома Ростовых валялись объедки сена, помет съехавшего обоза и не было видно ни одного человека. В оставшемся со всем своим добром доме Ростовых два человека были в большой гостиной. Это были дворник Игнат и казачок Мишка, внук Васильича, оставшийся в Москве с дедом. Мишка, открыв клавикорды, играл на них одним пальцем. Дворник, подбоченившись и радостно улыбаясь, стоял пред большим зеркалом.
– Вот ловко то! А? Дядюшка Игнат! – говорил мальчик, вдруг начиная хлопать обеими руками по клавишам.
– Ишь ты! – отвечал Игнат, дивуясь на то, как все более и более улыбалось его лицо в зеркале.
– Бессовестные! Право, бессовестные! – заговорил сзади их голос тихо вошедшей Мавры Кузминишны. – Эка, толсторожий, зубы то скалит. На это вас взять! Там все не прибрано, Васильич с ног сбился. Дай срок!
Игнат, поправляя поясок, перестав улыбаться и покорно опустив глаза, пошел вон из комнаты.
– Тетенька, я полегоньку, – сказал мальчик.
– Я те дам полегоньку. Постреленок! – крикнула Мавра Кузминишна, замахиваясь на него рукой. – Иди деду самовар ставь.
Мавра Кузминишна, смахнув пыль, закрыла клавикорды и, тяжело вздохнув, вышла из гостиной и заперла входную дверь.
Выйдя на двор, Мавра Кузминишна задумалась о том, куда ей идти теперь: пить ли чай к Васильичу во флигель или в кладовую прибрать то, что еще не было прибрано?