Алябьевы
| Алябьевы | |
| | |
|
Описание герба: см. текст | |
| Том и лист Общего гербовника: |
II, 70 |
|---|---|
| Часть родословной книги: |
VI |
Подданство: | |
 Великое княжество Московское
| |
 Царство Русское
| |
 Российская империя
| |
| Имения: | |
Аля́бьевы — старинный дворянский род России.
Его родоначальником считается некий Александр, выехавший из Польши на службу великому князю Василию III Ивановичу и пожалованный имениями в муромских волостях. Различные представители рода Алябьевых служили стольниками, дьяками, головами и воеводами.
- Алябьев, Андрей Семёнович (? — 1620) — нижегородский воевода, деятель Смутного времени.
- Алябьев, Александр Васильевич (1746—1822) — действительный тайный советник, президент Берг-коллегии
- Алябьев, Александр Александрович (1787—1851) — русский композитор.
Описание герба
В щите, имеющем красное поле, изображена серебряная стрела, летящая в левую сторону, между двух серебряных же стрел переломленных, и под ними видны три реки: большая, средняя и малая.
Щит увенчан обыкновенным дворянским шлемом с дворянскою на нём короною, и тремя страусовыми перьями. Намёт на щите голубого и красного цвета, подложенный серебром. Герб рода Алябьевых внесён в Часть 2 Общего гербовника дворянских родов Всероссийской империи, стр. 70.
Напишите отзыв о статье "Алябьевы"
Литература
- Алябьевы // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
- Алябьевы // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- Долгоруков П. В. Российская родословная книга. — СПб.: Тип. 3 Отд. Собств. Е. И. В. Канцелярии, 1857. — Т. 4. — С. 239.
- Гербовое дело Алябьевых Департамента Герольдии Правительствующего Сената. РГИА, [gerbovnik.ru/arms/220 ф.1343, оп.16, д.1462]
Отрывок, характеризующий Алябьевы
Туман стал так силен, что, несмотря на то, что рассветало, не видно было в десяти шагах перед собою. Кусты казались громадными деревьями, ровные места – обрывами и скатами. Везде, со всех сторон, можно было столкнуться с невидимым в десяти шагах неприятелем. Но долго шли колонны всё в том же тумане, спускаясь и поднимаясь на горы, минуя сады и ограды, по новой, непонятной местности, нигде не сталкиваясь с неприятелем. Напротив того, то впереди, то сзади, со всех сторон, солдаты узнавали, что идут по тому же направлению наши русские колонны. Каждому солдату приятно становилось на душе оттого, что он знал, что туда же, куда он идет, то есть неизвестно куда, идет еще много, много наших.– Ишь ты, и курские прошли, – говорили в рядах.
– Страсть, братец ты мой, что войски нашей собралось! Вечор посмотрел, как огни разложили, конца краю не видать. Москва, – одно слово!
Хотя никто из колонных начальников не подъезжал к рядам и не говорил с солдатами (колонные начальники, как мы видели на военном совете, были не в духе и недовольны предпринимаемым делом и потому только исполняли приказания и не заботились о том, чтобы повеселить солдат), несмотря на то, солдаты шли весело, как и всегда, идя в дело, в особенности в наступательное. Но, пройдя около часу всё в густом тумане, большая часть войска должна была остановиться, и по рядам пронеслось неприятное сознание совершающегося беспорядка и бестолковщины. Каким образом передается это сознание, – весьма трудно определить; но несомненно то, что оно передается необыкновенно верно и быстро разливается, незаметно и неудержимо, как вода по лощине. Ежели бы русское войско было одно, без союзников, то, может быть, еще прошло бы много времени, пока это сознание беспорядка сделалось бы общею уверенностью; но теперь, с особенным удовольствием и естественностью относя причину беспорядков к бестолковым немцам, все убедились в том, что происходит вредная путаница, которую наделали колбасники.
