Алябьев, Иван Григорьевич

Иван Григорьевич Алябьев
Дата рождения	21 сентября 1912(1912-09-21)
Место рождения	Рязанская область
Дата смерти	21 февраля 1976(1976-02-21) (63 года)
Место смерти	Москва
Принадлежность	СССР СССР
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Иван Григорьевич Алябьев (21.09.1912, Рязанская область — 21.02.1976, Москва) — командир отделения сапёрного взвода 656-го стрелкового полка 116-й стрелковой дивизии 52-й армии 2-го Украинского фронта, сержант; 1-го Украинского фронта, старший сержант — на момент представления к награждению орденом Славы 1-й степени.

Биография

Родился 8 сентября 1912 года в селе Казачий Дюк Шацкого района Рязанской области . Окончил 4 класса сельской школы. Подростком уехал в город Казань к старшему брату, в бригаде которого работал в строительном тресте; стал плотником 5-го разряда. В вечерней школе окончил 5 и6 классы. В 1932 году переехал в город Москву. Жил на станции Долгопрудной Московской области, работал на стройке.

В 1934—1936 годах проходил срочную военную службу в рядах Красной Армии, служил в кавалерии, в саперном эскадроне, изучил взрывное дело. Вернувшись из армии на станцию Долгопрудную, поступил на курсы взрывников, окончив которые работал в Мосвзрывпроме.

В начале Великой Отечественной войны был командирован Главным военно-инженерным управлением Красной Армии для выполнения специальных заданий в районе действующей армии. В подчинении Алябьева была взрывная команда, укомплектованная из штатских людей. Взрывники помогали местным жителям, мобилизованным на рытье рвов, участвовали в постройке оборонительных сооружений под городом Ленинградом. Затем команда Алябьева была направлена в эвакуацию в город Нижний Тагил.

Уже отсюда в марте 1942 года он был вновь призван в армию. В 221-й стрелковой дивизии стал сержантом и значили командиром отделения минеров. В течение трех месяцев работал над созданием боеспособного подразделения. Затем дивизия была брошена под Сталинград и прямо с марша вступила в бой. Отделение Алябьева устанавливало противотанковые и противопехотные мины за передним краем нашей обороны. В одном из боев Алябьев был ранен.

После лечения в госпитале направлен в 1155-й стрелковый полк 343-й стрелковой дивизии. В январе 1943 года, в боях по окружению армии фельдмаршала Паулюса, был ранен во второй раз. После госпиталя направлен в 656-й стрелковый полк 116-й стрелковой дивизии командиром отделения минеров саперного взвода. В составе этой части прошел до конца войны.

В начале августа 1943 года в ходе наступательной Белгородско-Харьковской операции войск отделение Алябьева обезвреживало мины на шоссе Белгород-Харьков. За успешные боевые действия Алябьев в числе многих своих однополчан был отмечен наградой — медалью «За отвагу».

После освобождения Украины дивизия вступила на территорию Румынии; в апреле заняла оборону на подступах к городу Яссы. Группы саперов по 3-4 человека, в одну из которых входил Алябьев, ночами проникали в тыл противника и минировали шоссейные дороги, по которым двигались немецкие автомашины. Кроме того, для обеспечения наступления советских войск саперы должны были искать проходы и в собственных минных полях, установленных в ходе оборонительных боев. Под Яссами минеры Алябьева обезвредили несколько сот мин, на установленных ими минах подорвались 12 немецких танков.

4 мая 1944 года близ озера Ноу северо-западнее города Яссы при минировании переднего края сержант Алябьев захватил в плен командира группы вражеских саперов. 5 мая 1944 года на установленных Иваном Алябьевым минах подорвались два танка противника. За мужество и отвагу, проявленные в боях, сержант Алябьев Иван Григорьевич 15 июня 1944 года награждён орденом Славы 3-й степени.

20 августа 1944 года у населенного пункта Захорна северо-западнее города Яссы старший сержант Иван Алябьев с отделением проделал в комбинированных заграждениях противника проходы, снял сто пятьдесят мин. За мужество и отвагу, проявленные в боях, старший сержант Алябьев Иван Григорьевич 29 сентября 1944 года награждён орденом Славы 2-й степени.

Зимой 1945 года полк перешел границу Германии. Алябьев с товарищами занимались разминированием зданий в освобождаемых населенных пунктах. Действуя в составе того же полка, Иван Алябьев 9 марта 1945 года в районе города Лигниц, город Легница, заминировал подступы к нашим траншеям: на минах подорвались пять противников. В тот же день, в стычке с группой вражеских разведчиков был ранен, но с поля боя не ушел.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 июня 1945 года за образцовое выполнение заданий командования в боях с немецко-вражескими захватчиками старший сержант Алябьев Иван Григорьевич награждён орденом Славы 1-й степени, став полным кавалером ордена Славы.

В 1945 году И. Г. Алябьев демобилизован из Вооруженных Сил СССР. Жил в городе Долгопрудный Московской области. Работал слесарем на Лианозовском вагоностроительном заводе в Москве. Скончался 21 февраля 1976 года. Похоронен на Долгопрудненском кладбище в Москве.

Награждён орденами Славы 1-й, 2-й и 3-й степени, медалями.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=6342 Иван Григорьевич Алябьев]. Сайт «Герои Страны». Проверено 1 июля 2014.

Литература

• Богатыри земли Рязанской. Часть 2. Биобиблиографический указатель. Рязань 2010
• Кавалеры ордена Славы трёх степеней: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии Д. С. Сухоруков. — М.: Воениздат, 2000. — 703 с. — 10 000 экз. — ISBN 5-203-01883-9.
• Лобода В. Ф. Солдатская слава. Книга 1. М., 1963
• Остроухов П. Г., Романьков А. И., Рощин И. И. Богатыри земли Московской. М., 1977.

Отрывок, характеризующий Алябьев, Иван Григорьевич

– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.


Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.


Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.