Алякритский, Вячеслав Васильевич

Вячеслав Васильевич Алякритский
Научная сфера:	медицина, патанатомия
Место работы:	Пермский университет, Пермский медицинский институт, Воронежский мединститут
Учёная степень:	доктор медицинских наук
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	Московский университет
Известен как:	исследователь морфологии различных органов в предраковом состоянии
Награды и премии:

Вячесла́в Васи́льевич Алякри́тский (4 августа 1885, Кострома — 1960, Воронеж) — советский учёный-медик, профессор (1924), доктор медицинских наук (1946), член правления Всесоюзного научного общества патологоанатомов (с 1954). Исследователь морфологии различных органов в предраковом состоянии.

Биография

Выпускник медицинского факультета Московского университета (1912).

С 1912 по 1920 работал патологоанатомом в Первой городской и Яузской больницах Москвы. Одновременно являлся сотрудником Московского бактериологического института.

В 1914—1915 принимал участие в Первой Мировой войне в качестве младшего врача 183-го пехотного полка.

В 1920—1922 — старший ассистент кафедры микробиологии Ивановского политехнического института.

В 1922—1926 — организатор и заведующий кафедрой патанатомии Смоленского университета.

В 1926—1931 — заведующий кафедрой патанатомии Пермского университета.

В Пермском университете избирается деканом крупнейшего педагогического факультета, затем — деканом медицинского факультета; одновременно работал проректором (с 1928? до конца января 1930).

В 1931—1960 — заведующий кафедрой патанатомии Воронежского мединститута. В 1941 по совместительству осуществлял руководство кафедрой гистологии того же вуза.

С 1935 года — доктор медицинских наук, профессор.

С 1954 года — член правления Всесоюзного научного общества патологоанатомов, а с 1959 г. — почётный член этого общества.

Основные работы посвящены изучению злокачественных опухолей из эпителия и синовиальных оболочек, затяжному септическому эндокардиту и ревматизму.

Подготовил 2 докторов и 7 кандидатов медицинских наук.

Ученики (патологоанатомы: О. И. Шанина, Л. С. Петренко, А. П. Серенко, П. Г. Подзолков, М. В. Арефьева, А. В. Алякритская, О. П. Мосолова, З. А. Данилова, Л. Д. Алпатова, Р. В. Тимченко, А. Б. Дворкин, А. Л. Эйдлин, Ю. Рыбкина, А. П. Абакумова, В. Г. Гладких, П. Т. Юрченко, В. И. Кузнецова), аспиранты (М. Г. Морозова, А. С. Тихомиров, М. М. Душкина, Л. Ф. Туронок.

Избранные работы

А. В. Алякритский является автором 29 научных работ. Среди них:

• Значение эндокринной системы в патологии, элементарное изложение учения о конституциях человека. Смоленск, 1925.
• Научная деятельность медфака // Смоленский государственный университет: Медицинский факультет. Смоленск, 1925.
• О развитии нодозного коллоидного зоба (1932).
• К вопросу о прекарциноматозе и раннем раке" (1938).
• О некоторых особенностях рака шейки матки" (1948).

Источники и ссылки

1. [baza.vgdru.com/1/599/ Алякритский Вячеслав Васильевич] // Генеалогическая база знаний: персоны, фамилии, хроника.
2. [www.persona.rin.ru/view/f//28935/aljakritskij-vjacheslav-vasilevich Алякритский Вячеслав Васильевич] // Знаменитости.
3. [www.nasledie-smolensk.ru/pkns/index.php?option=com_content&task=view&id=50&Itemid=61 Доросевич А. Е. Алякритский Вячеслав Васильевич] // Культурное наследие земли Смоленской.
4. [www.vsmaburdenko.ru/academy/structure/gistologiya/2927/ История кафедры гистологии] // Воронежская государственная медицинская академия имени Н. Н. Бурденко.
5. [5fan.info/bewrnabewrnaotryfs.html История кафедры патологической анатомии с секционным курсом ВГМА] // 5fan.info.
6. [www.vsmaburdenko.ru/academy/structure/patologicheskaya-anatomiya/3067/ История кафедры паталогической анатомии] // Воронежская государственная медицинская академия имени Н. Н. Бурденко.

Литература

Морозова М. Г., Пашкова В. С. Вячеслав Васильевич Алякритский (К 100-летию со дня рождения) // Арх. патологии, 1986. № 9. С. 74-75.

Отрывок, характеризующий Алякритский, Вячеслав Васильевич

– Знаете что, мой милый, – сказал Билибин, входя к нему в комнату. – Я подумал об вас. Зачем вы поедете?
И в доказательство неопровержимости этого довода складки все сбежали с лица.
Князь Андрей вопросительно посмотрел на своего собеседника и ничего не ответил.
– Зачем вы поедете? Я знаю, вы думаете, что ваш долг – скакать в армию теперь, когда армия в опасности. Я это понимаю, mon cher, c'est de l'heroisme. [мой дорогой, это героизм.]
– Нисколько, – сказал князь Андрей.
– Но вы un philoSophiee, [философ,] будьте же им вполне, посмотрите на вещи с другой стороны, и вы увидите, что ваш долг, напротив, беречь себя. Предоставьте это другим, которые ни на что более не годны… Вам не велено приезжать назад, и отсюда вас не отпустили; стало быть, вы можете остаться и ехать с нами, куда нас повлечет наша несчастная судьба. Говорят, едут в Ольмюц. А Ольмюц очень милый город. И мы с вами вместе спокойно поедем в моей коляске.
– Перестаньте шутить, Билибин, – сказал Болконский.
– Я говорю вам искренно и дружески. Рассудите. Куда и для чего вы поедете теперь, когда вы можете оставаться здесь? Вас ожидает одно из двух (он собрал кожу над левым виском): или не доедете до армии и мир будет заключен, или поражение и срам со всею кутузовскою армией.
И Билибин распустил кожу, чувствуя, что дилемма его неопровержима.
– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».
– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.


В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l'or de l'Angleterre a transportee, des extremites de l'univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l'armee d'Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».
Князь Андрей с презрением смотрел на эти бесконечные, мешавшиеся команды, повозки, парки, артиллерию и опять повозки, повозки и повозки всех возможных видов, обгонявшие одна другую и в три, в четыре ряда запружавшие грязную дорогу. Со всех сторон, назади и впереди, покуда хватал слух, слышались звуки колес, громыхание кузовов, телег и лафетов, лошадиный топот, удары кнутом, крики понуканий, ругательства солдат, денщиков и офицеров. По краям дороги видны были беспрестанно то павшие ободранные и неободранные лошади, то сломанные повозки, у которых, дожидаясь чего то, сидели одинокие солдаты, то отделившиеся от команд солдаты, которые толпами направлялись в соседние деревни или тащили из деревень кур, баранов, сено или мешки, чем то наполненные.
На спусках и подъемах толпы делались гуще, и стоял непрерывный стон криков. Солдаты, утопая по колена в грязи, на руках подхватывали орудия и фуры; бились кнуты, скользили копыта, лопались постромки и надрывались криками груди. Офицеры, заведывавшие движением, то вперед, то назад проезжали между обозами. Голоса их были слабо слышны посреди общего гула, и по лицам их видно было, что они отчаивались в возможности остановить этот беспорядок. «Voila le cher [„Вот дорогое] православное воинство“, подумал Болконский, вспоминая слова Билибина.
Желая спросить у кого нибудь из этих людей, где главнокомандующий, он подъехал к обозу. Прямо против него ехал странный, в одну лошадь, экипаж, видимо, устроенный домашними солдатскими средствами, представлявший середину между телегой, кабриолетом и коляской. В экипаже правил солдат и сидела под кожаным верхом за фартуком женщина, вся обвязанная платками. Князь Андрей подъехал и уже обратился с вопросом к солдату, когда его внимание обратили отчаянные крики женщины, сидевшей в кибиточке. Офицер, заведывавший обозом, бил солдата, сидевшего кучером в этой колясочке, за то, что он хотел объехать других, и плеть попадала по фартуку экипажа. Женщина пронзительно кричала. Увидав князя Андрея, она высунулась из под фартука и, махая худыми руками, выскочившими из под коврового платка, кричала:
– Адъютант! Господин адъютант!… Ради Бога… защитите… Что ж это будет?… Я лекарская жена 7 го егерского… не пускают; мы отстали, своих потеряли…
– В лепешку расшибу, заворачивай! – кричал озлобленный офицер на солдата, – заворачивай назад со шлюхой своею.
– Господин адъютант, защитите. Что ж это? – кричала лекарша.
– Извольте пропустить эту повозку. Разве вы не видите, что это женщина? – сказал князь Андрей, подъезжая к офицеру.