Алёхин, Глеб Викторович

В Википедии есть статьи о других людях с фамилиями: Алехин и Масловский

Глеб Викторович Алёхин-Масловский
Имя при рождении:	Глеб Викторович Масловский
Псевдонимы:	Глеб Алёхин
Дата рождения:	28 мая 1907(1907-05-28)
Место рождения:	Красноуфимск
Дата смерти:	1994(1994)
Место смерти:	Санкт-Петербург, Россия
Род деятельности:	прозаик
Годы творчества:	1938—1994
Направление:	проза
Дебют:	повесть «Неуч» (1938)

Глеб Викторович Алёхин-Масловский (28 мая 1907,Красноуфимск — февраль 1994, Санкт-Петербург) — советский писатель.

Биография

Глеб Викторович Масловский происходил из старинного рода Масловских. Его дед, Константин Фёдорович, занимал пост вице-губернатора, был меценатом: учредил стипендии для бедных детей, богадельню для престарелых, приют для сирот, а также обеспечил добровольную дружину лошадьми и пожарной машиной. Он сочувствовал социал-демократам: в его квартире находилась подпольная квартира революционеров, а во флигеле жили ссыльные. Глеб Алёхин писал:

Когда же провокатор Базненко выдал конспиративную квартиру и в дом Масловского нагрянули с обыском, то Георгий успел сунуть улики в отцовский портфель. Отец всё видел и не выдал сына. Наоборот, снял фуражку, шинель (только что вернулся со службы) и, сверкая орденами, повысил голос:"Может, и меня обыщете?!" В тот год мой дедушка был вице-губернатором, и жандармы, понятно, отступили

Виктор Константинович, сын К. Ф. Масловского, был агрономом Старорусского земства. Семья поселилась в Старой Руссе на улице Качалова. Глеб Масловский закончил приходскую Духовную школу, защищал ворота футбольной команды допризывников. Получил профессию ученика монтёра на фанерной фабрике.
Позднее закончил Новгородский педагогический техникум и Ленинградский институт истории искусств. Увлечение философией привело его в «Общество воинствующих материалистов и диалектиков».
В годы Великой Отечественной войны Глеб Масловский вступил добровольцем в Кировскую дивизию. Воевал на Ленинградском фронте, был военкором. Именно в это время появился псевдоним — Алёхин (так как эта фамилия была вписана во многие документы военных лет, позднее изменил фамилию на — Алёхин-Масловский). Печатал очерки и повести в армейской газете «Удар по врагу», большим успехом пользовалась повесть о разведчиках «Чёртова трубка». В 1942 году был принят в Союз писателей СССР.

После окончания войны посвятил себя литературной деятельности. В этом ему помогала супруга Антонина Емельяновна Масловская, автор книги «Блокадная тетрадь».

Скончался Глеб Викторович Алёхин в феврале 1994 года.

Творчество

Первая повесть «Неуч» Глеба Алёхина вышла в 1938 году. В ней рассказывалось о том, как рабочий парень прочитал полное собрание сочинений В. И. Ленина.

Свой следующий роман «София» Глеб Алёхин закончил в 1941 году. Рукопись читали Алексей Толстой и Константин Федин. Редакция журнала «Новый мир» хотела опубликовать этот антирелигиозный роман, но рукопись погибла во время ленинградской блокады.

В 1945 году Глеб Алёхин приехал в Старую Руссу с целью написать роман. В 1961 году он был опубликован под названием «Мёртвый хватает живого» в журнале «Нева», а в 1971 году уже под названием «Белая тьма» вышел отдельной книгой. Действие романа происходит главным образом в Старой Руссе. Многие события, детали и факты для романа почерпнуты из жизни города времён НЭПа. В городе убит уполномоченный губчека Рогов, а в его кабинете появляется икона Старорусской Божьей Матери. Бывший пастух и участник гражданской войны Иван Матвеевич Воркун, назначенный начальником уголовного розыска, начинает расследование. Помогает ему в этом философ и натуралист-безбожник Калугин.

В 1962—1964 годах пьеса Глеба Алёхина «Магдебургские врата», посвящённая годам Великой Отечественной войны, ставилась в Новгородском драматическом театре.

В 1987 году вышла следующая книга Глеба Алёхина «Тайна дразнит разум». В неё вошли два романа — уже издававшаяся «Белая тьма» и новый роман «Тайна Тысячелетия». Дилогию объединяет главный герой романов — философ и краевед Н. Н. Калугин. Роман посвящён спасению от переплавки в 1925 году новгородского памятника «Тысячелетию России».

В 1980-е годы Алёхин начал готовить сборник легенд о Старорусском крае. Некоторые из них печатались в местной газете.

Последнее время Глеб Алёхин работал над сборником «Мои земляки», в котором рассказывал о известных земляках-староруссцах — академике Петрове-Масловском, лауреате государственной премии Чернецком и других. Отрывки из этой книги печатались в газете «Старорусская правда». Некоторые статьи были посвящены пребыванию в Старой Руссе Ф. М. Достоевского, жизни В. С. Сварога и его ученика В. Ушакова, других знаменитых деятелях, связанных с историей города.

Землячество

В 1961 году Глеб Алёхин собрал 200 адресов земляков, проживающих в Ленинграде и Москве, предложил собраться всем в родном городе и шефствовать над ним. Он рассказывал:

«Помню, идея собрать земляков возникла у меня неожиданно. Многие от этой затеи отговаривали. Говорили, ничего у тебя не получится, никто не соберётся. Но я верил в бывших старорусцев и не ошибся. Приехал в Москву к маршалу Яковлеву, только сказал. что земляк его, он меня принял без очереди, а потом приехал на встречу. Двести пятьдесят человек нас собралось тогда. Это ли не подтверждение того, что земля, на которой родился, на всю жизнь твоя родная».

В течение 30 лет он был председателем землячества, помогал создавать художественную галерею картин живописца-рушанина Василия Сварога, восстанавливать Дом-музей Ф. М. Достоевского совместно с его руководителем Георгием Смирновым. На 25-летие землячества писатель подарил городу выставку «Старорусцы — деятели науки и техники».

Награды

• Орден Отечественной войны II степени
• Медаль «За боевые заслуги»
• медаль «40 лет освобождения Старой Руссы от немецко-фашистских захватчиков»
• Почётные грамоты Старорусского горисполкома.
• Почётный гражданин города Старая Русса.
• На доме № 38, в котором с 1907 по 1919 годы проживал Глеб Алёхин установлена памятная доска.

Интересные факты

• Писатель С. Мстиславский (Сергей Дмитриевич Масловский), автор книги «Грач — птица весенняя», приходился Глебу Алёхину двоюродным дядей (был двоюродным братом его отца, Виктора Константиновича).

Ссылки

• [www.nnng.ru/article.php?god=2006&nom=22&sta=semerka Старорусская семёрка (Новая Новгородская газета)]
• [www.reglib.natm.ru/libmap/modules.php?name=Lib_map&op=name_guide_detail&id=1 Литературная карта Новгородской области]

Отрывок, характеризующий Алёхин, Глеб Викторович

Задача эта возможна только тогда, когда мы перестанем произвольно подставлять вместо значения всего неизвестного Х те условия, при которых проявляется сила, как то: распоряжения полководца, вооружение и т. д., принимая их за значение множителя, а признаем это неизвестное во всей его цельности, то есть как большее или меньшее желание драться и подвергать себя опасности. Тогда только, выражая уравнениями известные исторические факты, из сравнения относительного значения этого неизвестного можно надеяться на определение самого неизвестного.
Десять человек, батальонов или дивизий, сражаясь с пятнадцатью человеками, батальонами или дивизиями, победили пятнадцать, то есть убили и забрали в плен всех без остатка и сами потеряли четыре; стало быть, уничтожились с одной стороны четыре, с другой стороны пятнадцать. Следовательно, четыре были равны пятнадцати, и, следовательно, 4а:=15у. Следовательно, ж: г/==15:4. Уравнение это не дает значения неизвестного, но оно дает отношение между двумя неизвестными. И из подведения под таковые уравнения исторических различно взятых единиц (сражений, кампаний, периодов войн) получатся ряды чисел, в которых должны существовать и могут быть открыты законы.
Тактическое правило о том, что надо действовать массами при наступлении и разрозненно при отступлении, бессознательно подтверждает только ту истину, что сила войска зависит от его духа. Для того чтобы вести людей под ядра, нужно больше дисциплины, достигаемой только движением в массах, чем для того, чтобы отбиваться от нападающих. Но правило это, при котором упускается из вида дух войска, беспрестанно оказывается неверным и в особенности поразительно противоречит действительности там, где является сильный подъем или упадок духа войска, – во всех народных войнах.
Французы, отступая в 1812 м году, хотя и должны бы защищаться отдельно, по тактике, жмутся в кучу, потому что дух войска упал так, что только масса сдерживает войско вместе. Русские, напротив, по тактике должны бы были нападать массой, на деле же раздробляются, потому что дух поднят так, что отдельные лица бьют без приказания французов и не нуждаются в принуждении для того, чтобы подвергать себя трудам и опасностям.


Так называемая партизанская война началась со вступления неприятеля в Смоленск.
Прежде чем партизанская война была официально принята нашим правительством, уже тысячи людей неприятельской армии – отсталые мародеры, фуражиры – были истреблены казаками и мужиками, побивавшими этих людей так же бессознательно, как бессознательно собаки загрызают забеглую бешеную собаку. Денис Давыдов своим русским чутьем первый понял значение той страшной дубины, которая, не спрашивая правил военного искусства, уничтожала французов, и ему принадлежит слава первого шага для узаконения этого приема войны.
24 го августа был учрежден первый партизанский отряд Давыдова, и вслед за его отрядом стали учреждаться другие. Чем дальше подвигалась кампания, тем более увеличивалось число этих отрядов.
Партизаны уничтожали Великую армию по частям. Они подбирали те отпадавшие листья, которые сами собою сыпались с иссохшего дерева – французского войска, и иногда трясли это дерево. В октябре, в то время как французы бежали к Смоленску, этих партий различных величин и характеров были сотни. Были партии, перенимавшие все приемы армии, с пехотой, артиллерией, штабами, с удобствами жизни; были одни казачьи, кавалерийские; были мелкие, сборные, пешие и конные, были мужицкие и помещичьи, никому не известные. Был дьячок начальником партии, взявший в месяц несколько сот пленных. Была старостиха Василиса, побившая сотни французов.
Последние числа октября было время самого разгара партизанской войны. Тот первый период этой войны, во время которого партизаны, сами удивляясь своей дерзости, боялись всякую минуту быть пойманными и окруженными французами и, не расседлывая и почти не слезая с лошадей, прятались по лесам, ожидая всякую минуту погони, – уже прошел. Теперь уже война эта определилась, всем стало ясно, что можно было предпринять с французами и чего нельзя было предпринимать. Теперь уже только те начальники отрядов, которые с штабами, по правилам ходили вдали от французов, считали еще многое невозможным. Мелкие же партизаны, давно уже начавшие свое дело и близко высматривавшие французов, считали возможным то, о чем не смели и думать начальники больших отрядов. Казаки же и мужики, лазившие между французами, считали, что теперь уже все было возможно.
22 го октября Денисов, бывший одним из партизанов, находился с своей партией в самом разгаре партизанской страсти. С утра он с своей партией был на ходу. Он целый день по лесам, примыкавшим к большой дороге, следил за большим французским транспортом кавалерийских вещей и русских пленных, отделившимся от других войск и под сильным прикрытием, как это было известно от лазутчиков и пленных, направлявшимся к Смоленску. Про этот транспорт было известно не только Денисову и Долохову (тоже партизану с небольшой партией), ходившему близко от Денисова, но и начальникам больших отрядов с штабами: все знали про этот транспорт и, как говорил Денисов, точили на него зубы. Двое из этих больших отрядных начальников – один поляк, другой немец – почти в одно и то же время прислали Денисову приглашение присоединиться каждый к своему отряду, с тем чтобы напасть на транспорт.
– Нет, бг'ат, я сам с усам, – сказал Денисов, прочтя эти бумаги, и написал немцу, что, несмотря на душевное желание, которое он имел служить под начальством столь доблестного и знаменитого генерала, он должен лишить себя этого счастья, потому что уже поступил под начальство генерала поляка. Генералу же поляку он написал то же самое, уведомляя его, что он уже поступил под начальство немца.
Распорядившись таким образом, Денисов намеревался, без донесения о том высшим начальникам, вместе с Долоховым атаковать и взять этот транспорт своими небольшими силами. Транспорт шел 22 октября от деревни Микулиной к деревне Шамшевой. С левой стороны дороги от Микулина к Шамшеву шли большие леса, местами подходившие к самой дороге, местами отдалявшиеся от дороги на версту и больше. По этим то лесам целый день, то углубляясь в середину их, то выезжая на опушку, ехал с партией Денисов, не выпуская из виду двигавшихся французов. С утра, недалеко от Микулина, там, где лес близко подходил к дороге, казаки из партии Денисова захватили две ставшие в грязи французские фуры с кавалерийскими седлами и увезли их в лес. С тех пор и до самого вечера партия, не нападая, следила за движением французов. Надо было, не испугав их, дать спокойно дойти до Шамшева и тогда, соединившись с Долоховым, который должен был к вечеру приехать на совещание к караулке в лесу (в версте от Шамшева), на рассвете пасть с двух сторон как снег на голову и побить и забрать всех разом.
Позади, в двух верстах от Микулина, там, где лес подходил к самой дороге, было оставлено шесть казаков, которые должны были донести сейчас же, как только покажутся новые колонны французов.
Впереди Шамшева точно так же Долохов должен был исследовать дорогу, чтобы знать, на каком расстоянии есть еще другие французские войска. При транспорте предполагалось тысяча пятьсот человек. У Денисова было двести человек, у Долохова могло быть столько же. Но превосходство числа не останавливало Денисова. Одно только, что еще нужно было знать ему, это то, какие именно были эти войска; и для этой цели Денисову нужно было взять языка (то есть человека из неприятельской колонны). В утреннее нападение на фуры дело сделалось с такою поспешностью, что бывших при фурах французов всех перебили и захватили живым только мальчишку барабанщика, который был отсталый и ничего не мог сказать положительно о том, какие были войска в колонне.