Алёша Попович и Тугарин Змей

Алёша Попович и Тугарин Змей
Официальный постер
Тип мультфильма	2D
Жанр	Комедия
Сиквелы	Добрыня Никитич и Змей Горыныч
Режиссёр	Константин Бронзит
Автор сценария	Максим Свешников Александр Боярский Константин Бронзит Илья Максимов
Композитор	Валентин Васенков
Мультипликаторы	Ольга Овинникова
Студия	Мельница
Страна	Россия Россия
Премьера	23 декабря 2004 года
IMDb	ID 0415481
BCdb	[www.bcdb.com/bcdb/cartoon.cgi?film=www.bcdb.com/cartoon/70918-Alosha_Popovich_i_Tugarin_Zmey.html подробнее]
Аниматор.ру	[www.animator.ru/db/?p=show_film&fid=6567 ID 6567]

«Алёша Попович и Тугарин Змей» — полнометражный мультипликационный фильм студии «Мельница» и первый мультфильм из цикла «Три богатыря». По мотивам этого мультфильма вышла одноименная компьютерная игра от фирмы 1C. Премьера состоялась 23 декабря 2004 года.

С января 2011 года мультфильм лицензионно издаётся на DVD компанией «Мистерия звука».

Сюжет

В древнем русском городе Ростове родился в поповской семье сын, и назвали его родители Алёшей, по отцу Поповичем. Когда он вырос, то стал богатырём, который всё время попадал в неприятности и прозван даже был "непутёвым".

Однажды к Ростову подступает азиатская вражеская орда воинов-кочевников (аллюзия на тюрок — в частности, печенегов и половцев) во главе с Тугарином Змеем и требует, чтобы жители города выплатили дань. Алёша и его наставник Тихон предлагают план: спрятать золото в пещере, подождать, пока басурманы зайдут туда, затем завалить выход огромным камнем. Жители одобряют его. Однако план проваливается: скинутый камень укатывается от пещеры и разрушает весь Ростов, а кочевники убегают с золотом, при этом Алёше и Тихону сильно попадает из-за этого.

Алёша, не намеренный с этим мириться, решает один отправиться на поиски золота. Однако Тихон отправляется вслед за ним. По следам Алёши также идут влюблённая в него девушка Любава и её бабуля, а также ослик Любавы по кличке Моисей. Тихона по пути обнаруживают цыгане, оставляя его в нижнем белье, и всовывают ему не очень симпатичного коня. Вскоре Тихон находит Алёшу, вместе они снимают кляп с коня, и тот оказывается говорящим и с именем — Юлий. Тут же они встречают Любаву, Моисея и бабулю. Все вместе они отправляются на поиски золота.

Вскоре они доходят до домика богатыря Святогора, который рассказывает им, что видел недавно войско Тугарина с золотом, а также подсказывает им короткую дорогу до их пещеры и дарит Алёше свой меч. Путники отправляются в пещеру. Однако, пройдя подземные катакомбы насквозь, они видят свой Ростов, а пещерой оказывается та самая в которой они золото прятали. Алёша и Тихон понимают что именно здесь Святогор и видел врагов. Расстроенный Алёша заваливает выход из пещеры найденным камнем. Неожиданно бабуля замечает, что камень — указательный, который сообщает, что тот, кто пойдёт налево — богатым станет, тот кто направо — женатым, а тот кто прямо — найдёт свою смерть. Алёша, вернув камень на то перепутье, где он его нашёл, решает пойти прямо. Однако Любава, которая хочет выйти замуж, сердится на него и вместе с бабулей уходит направо, а желающий разбогатеть Юлий уходит налево.

Вскоре Юлий выходит на говорящее дерево, которое предлагает сыграть ему, отгадывая числа. Когда Юлий проигрывает, дерево приказывает своим охранникам-живодёрам снять с Юлия шкуру, и тот, конечно, сбегает. Тем временем Алёша и Любава, поняв что любят друг друга, находят друг друга, вскоре их находит и Юлий и вместе они отправляются на поиски азиатов.

Вскоре они находят ордынский лагерь и ночью, пока все батыры спят, проникают туда, прокрадываются в юрту Тугарина Змея и уносят золото. Однако Алёша не мог стерпеть, что они ведут себя, как какие-то воришки, не сдерживается, всех будит и вызывает ордынцев на бой. Хоть и с трудом, но ему удаётся одолеть всю вражескую армию, однако Тугарин Змей похищает Любаву и приказывает Алёше принести ему золото к старому дубу (выкуп в обмен на Любаву). Алёша, приказав Тихону и бабуле вернуть золото в Ростов, на Юлии едет спасать Любаву. Но бабуля и Тихон решают оставить золото на сохранении у князя в Киеве, что был неподалеку, а самим пойти на подмогу.

Тем временем Алёша и Юлий находят Тугарина Змея. Пока Тугарин Змей и подошедшие охранники дерева спорят кому должен принадлежать Юлий, Алёша спасает Любаву, а затем вступает в бой с Тугариным вместе с живодёрами. Каждый был сам за себя, только живодёры были вместе. Впрочем, они были повержены, а Тугарин всё же побеждает Алёшу. Но его выручают Тихон, бабуля и Моисей. Одним ударом ослик валит Тугарина с ног. Далее все вместе возвращаются в Киев, где Алёша оставляет Тугарина в качестве подарка князю, после чего, забрав золото (кстати, князь хотел забрать его себе, но Алёша пригрозил освободить Тугарина, чего князь испугался), вместе с друзьями возвращается в Ростов.

Создатели фильма

• Авторы сценария: Александр Боярский, Илья Максимов, Максим Свешников, Константин Бронзит
• Режиссёр: Константин Бронзит
• Художник-постановщик: Ольга Овинникова
• Ведущие аниматоры: Ольга Образцова, Екатерина Шрага
• Композитор: Валентин Васенков

Персонажи

• Алёша Попович — самый младший богатырь и протагонист мультфильма. Весёлый, честный, справедливый, добрый и рассудительный. Он не глупый, а безумно воинственный. Не смог обучиться грамоте, хотя в четвёртом фильме он самостоятельно читает письмо Юлия. У Алёши жёлтые волосы, голубые глаза, прямоугольная голова, выразительные уши, носит белую рубаху, жёлтые штаны, красные сапоги и шлем. Его любимое оружие -кулаки, т. к. они практически не использует ни палицы, ни меча, ни копья, но картине "Три богатыря" нарисован с луком и стрелой. Оптимист. По темпераменту - холерик. Любит фрукты. Его первый подвиг окончился провалом, но он понял, что нужно вернуть золото и не подвести Русь и родной город Ростов. В первом мультфильме смог одолеть всю вражескую армию Тугарина и живодёров, но его самого не смог, но ему помог Моисей. Любимая фраза: Отведай-ка силушки богатырской! Сначала не хотел служить у Князя, но потом, видимо передумал. У Алёши есть жена Любава, дядька Тихон, говорящий конь Юлий, котёнок Жак и пегас.
• Гай Юлий Цезарь (просто Юлий) — антропоморфный конь Алёши Поповича, который умеет говорить. Родной город — Новгород. Там он прочёл много книг прежде, чем его выкрали цыгане. Его прообразами стали Сивка-Бурка и «Конёк-Горбунок», также очень заметно влияние Осла из мультфильма «Шрек». Был куплен Тихоном, хотя и недолюбливает его. Трус и пацифист. Иногда он возит на себе Алёшу Поповича, а иногда это делает осёл Моисей, но Алёша может заставить его проехать с собой. Один из самых смешных сказочных персонажей.
• Тихон — дядька (или наставник) Алёши. Заботливый и слегка ворчливый. В некоторых случаях находчив, но трусоват. Любит Алёшу как своё дитя. Он поумнее своего воспитанника и поэтому прежде него догадывается, но не любит много говорить. Недолюбливает Юлия. Сожитель и муж бабки после эпизода.
• Любава — 16-летняя девица, влюблённая в Алёшу. В дальнейшем вышла за него замуж.
• Бабуля — бабушка Любавы. Ворчлива, но сильна и умна. Недолюбливает Алёшу и называет его «непутёвым». Жена Тихона после эпизода.
• Тугарин Змей — главный антагонист фильма. Злой и сильный батыр - полководец громадных размеров, командующий армией кочевников-тюрок. К змеям он никакого отношения не имеет, но гораздо более опасный. На демоническое происхождение указывает гром и молния, когда он гневается или оказывается поверженным. Демонстрирует нечувтсвительность к боли, надрезая саблей кожу на своей груди и желая этим устрашить противника. В конце мультфильма был заперт в клетку, развлекая народ Киева.
• Моисей — ослик, который носит имя еврейского пророка. Был животным невесты Алёши Поповича и другом коня Юлия. Победил в бою Тугарина Змея сокрушительным ударом тележкой и фактически сделал то, что не смог Алёша. Также можно заявить, что он летописец, так как в конце фильма оказывается, что именно он писал летопись в самом начале. Первоначально Моисей не сделал этого из-за того, что не смог написать слово «шелохнётся». В финале у него получилось сделать это. Ослик разумен, но говорить не может.
• Князь Киевский — былинный князь. Довольно жаден, хитёр и при этом трусоват. В каждом мультфильме, кроме «Алёши Поповича», события разворачиваются вокруг него, так как в этом фильме это его первое появление. Его имя не упоминается. Возможно, это князь Владимир Святой, который принял христианство на Руси.
• Святогор — богатырь из былин. Здесь старый, больной и «немощный», но по-своему мудрый. Служил начальником дружины. Имеет провалы в памяти. Когда Святогор в доспехах, кажется исполином; на деле это весьма хилый старичок с саженной бородой, ростом с Тихона.
• Ростовский поп — отец Алёши Поповича. Очень честный, справедливый и образованный человек. Любит яблоки, блины и чай. Воспитывал сына строго, но справедливо. Хотел обучить его грамоте и разным наукам, но Алёше больше нравилось ратное дело. Ради общей цели готов пожертвовать даже церковным колоколом, а вместо него пользоваться жестяным тазиком и половником. Ростовчане уважают своего священника и часто обращаются к нему за советом. Он хорошо знаком с бабкой, которая постоянно приходила жаловаться на проделки Алёши.
• Цыгане — хитры, но не опасны. Живут под Ростовом. Также появляются в мультфильме «Три богатыря. Ход конём».
• Предводительница цыган — упросила Тихона купить у неё коня Юлия в обмен на его богатырский меч, одежду и сапоги. В "Ходе конём" уже не фигурирует. Возможно, её преемницей Луладжа.
• Дуб-шулер — аллюзия на современные игровые автоматы, антропоморфное дерево, которое разводит людей на их вещи методом игры в числа. В шестом фильме («Три богатыря. Ход конём») показывает свой настоящий вид — убирает свою листву и становится монстром.
• Живодёры — два близнеца, которые служат у дерева. Забирают проигрыш и избивают игрока с помощью своих дубин, если игрок не желает с ним расставаться. Хотели снять шкуру с Юлия после того, как тот проиграл дубу.

Роли озвучивали

Актёр	Роль
Олег Куликович	Алёша Попович Алёша Попович
Анатолий Петров	Тихон / дуб Тихон / дуб
Дмитрий Высоцкий	Гай Юлий Цезарь Гай Юлий Цезарь
Екатерина Гороховская	Любава, попадья, мать Алёши Любава, попадья, мать Алёши
Наталья Данилова	бабуля Любавы бабуля Любавы
Михаил Черняк	рассказчик рассказчик
Константин Бронзит	Тугарин, живодёры Тугарин, живодёры
Сергей Маковецкий	Князь Киевский Князь Киевский
Елена Шульман	предводительница цыган, Алёша в дестве предводительница цыган, Алёша в дестве
Иван Краско	Ростовский поп, Святогор Ростовский поп, Святогор

Персонажи из видеоигры и голоса

• Гришка (Михаил Хрусталёв) — хозяин кулачного боя. На правом его глазу есть повязка.
• Писарь (Анатолий Петров) — хорошо читает и переводит с тугарского. Очень похож на писаря из Рима.
• Ведун (Глеб Дружовский) — предсказатель земли русской. В начале игры им притворялся Тугарин. Живёт на окраинах чертового леса.
• Каменщик (Олег Куликович) — хорошо делает фигуры богатырей. Помог Алёше высечь валун.
• Федор (Максим Сергеев) — стражник ростовской тюрьмы. Немного глуховат. Часто пьет чай, чтобы заснуть.
• Баба-Яга (Елена Шульман) — живёт в глуби чертового леса в избушке на курьих ножках без дверей. Отличается от Бабы-Яги из следующего фильма (ростом, видом).
• Ивашка (Иван Краско) — кузнец. работает и живёт в красной пещере где находится рудник. Помощники Ивашки два каменных медведя.
• Леший (Анатолий Петров) — Живёт на болоте у чертового леса. Не любит незваных гостей.
• Продавщица зелий (Елена Шульман) — старуха, которая продает зелья. Позже становится молодой после съеденного яблока, которое ей дал Алеша.

Литература

• Алеша Попович и Тугарин Змей. — М.: Эгмонт, 2007. — 80 с. — ISBN 5-9539-0441-Х , 978-5-9539-2069-8.

Ссылки

• [2011.russiancinema.ru/index.php?e_dept_id=2&e_movie_id=176 «Алёша Попович и Тугарин Змей»] на сайте «Энциклопедия отечественного кино»
• [melnitsa.com/project/alyosha_popovich_i_tugarin_zmey/ «Алёша Попович и Тугарин Змей»] на сайте студии «Мельница»  (рус.)
• [3bogatirya.ru/multfilmyi/alesha-popovich-i-tugarin-zmey/ Страница на портале серии мультфильмов «Три богатыря»]
• [www.exler.ru/films/27-01-2005.htm Рецензия Алекса Экслера]
• [www.animator.ru/articles/article.phtml?id=126 Интервью Константина Бронзита для CGTALK.RU]

Отрывок, характеризующий Алёша Попович и Тугарин Змей

– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.
Наташа вдруг остановилась.
– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.
Через полчаса в зале между другими ряжеными появилась еще старая барыня в фижмах – это был Николай. Турчанка был Петя. Паяс – это был Диммлер, гусар – Наташа и черкес – Соня, с нарисованными пробочными усами и бровями.
После снисходительного удивления, неузнавания и похвал со стороны не наряженных, молодые люди нашли, что костюмы так хороши, что надо было их показать еще кому нибудь.
Николай, которому хотелось по отличной дороге прокатить всех на своей тройке, предложил, взяв с собой из дворовых человек десять наряженных, ехать к дядюшке.
– Нет, ну что вы его, старика, расстроите! – сказала графиня, – да и негде повернуться у него. Уж ехать, так к Мелюковым.
Мелюкова была вдова с детьми разнообразного возраста, также с гувернантками и гувернерами, жившая в четырех верстах от Ростовых.
– Вот, ma chere, умно, – подхватил расшевелившийся старый граф. – Давай сейчас наряжусь и поеду с вами. Уж я Пашету расшевелю.
Но графиня не согласилась отпустить графа: у него все эти дни болела нога. Решили, что Илье Андреевичу ехать нельзя, а что ежели Луиза Ивановна (m me Schoss) поедет, то барышням можно ехать к Мелюковой. Соня, всегда робкая и застенчивая, настоятельнее всех стала упрашивать Луизу Ивановну не отказать им.
Наряд Сони был лучше всех. Ее усы и брови необыкновенно шли к ней. Все говорили ей, что она очень хороша, и она находилась в несвойственном ей оживленно энергическом настроении. Какой то внутренний голос говорил ей, что нынче или никогда решится ее судьба, и она в своем мужском платье казалась совсем другим человеком. Луиза Ивановна согласилась, и через полчаса четыре тройки с колокольчиками и бубенчиками, визжа и свистя подрезами по морозному снегу, подъехали к крыльцу.
Наташа первая дала тон святочного веселья, и это веселье, отражаясь от одного к другому, всё более и более усиливалось и дошло до высшей степени в то время, когда все вышли на мороз, и переговариваясь, перекликаясь, смеясь и крича, расселись в сани.
Две тройки были разгонные, третья тройка старого графа с орловским рысаком в корню; четвертая собственная Николая с его низеньким, вороным, косматым коренником. Николай в своем старушечьем наряде, на который он надел гусарский, подпоясанный плащ, стоял в середине своих саней, подобрав вожжи.
Было так светло, что он видел отблескивающие на месячном свете бляхи и глаза лошадей, испуганно оглядывавшихся на седоков, шумевших под темным навесом подъезда.
В сани Николая сели Наташа, Соня, m me Schoss и две девушки. В сани старого графа сели Диммлер с женой и Петя; в остальные расселись наряженные дворовые.
– Пошел вперед, Захар! – крикнул Николай кучеру отца, чтобы иметь случай перегнать его на дороге.
Тройка старого графа, в которую сел Диммлер и другие ряженые, визжа полозьями, как будто примерзая к снегу, и побрякивая густым колокольцом, тронулась вперед. Пристяжные жались на оглобли и увязали, выворачивая как сахар крепкий и блестящий снег.
Николай тронулся за первой тройкой; сзади зашумели и завизжали остальные. Сначала ехали маленькой рысью по узкой дороге. Пока ехали мимо сада, тени от оголенных деревьев ложились часто поперек дороги и скрывали яркий свет луны, но как только выехали за ограду, алмазно блестящая, с сизым отблеском, снежная равнина, вся облитая месячным сиянием и неподвижная, открылась со всех сторон. Раз, раз, толконул ухаб в передних санях; точно так же толконуло следующие сани и следующие и, дерзко нарушая закованную тишину, одни за другими стали растягиваться сани.
– След заячий, много следов! – прозвучал в морозном скованном воздухе голос Наташи.
– Как видно, Nicolas! – сказал голос Сони. – Николай оглянулся на Соню и пригнулся, чтоб ближе рассмотреть ее лицо. Какое то совсем новое, милое, лицо, с черными бровями и усами, в лунном свете, близко и далеко, выглядывало из соболей.
«Это прежде была Соня», подумал Николай. Он ближе вгляделся в нее и улыбнулся.
– Вы что, Nicolas?
– Ничего, – сказал он и повернулся опять к лошадям.
Выехав на торную, большую дорогу, примасленную полозьями и всю иссеченную следами шипов, видными в свете месяца, лошади сами собой стали натягивать вожжи и прибавлять ходу. Левая пристяжная, загнув голову, прыжками подергивала свои постромки. Коренной раскачивался, поводя ушами, как будто спрашивая: «начинать или рано еще?» – Впереди, уже далеко отделившись и звеня удаляющимся густым колокольцом, ясно виднелась на белом снегу черная тройка Захара. Слышны были из его саней покрикиванье и хохот и голоса наряженных.
– Ну ли вы, разлюбезные, – крикнул Николай, с одной стороны подергивая вожжу и отводя с кнутом pуку. И только по усилившемуся как будто на встречу ветру, и по подергиванью натягивающих и всё прибавляющих скоку пристяжных, заметно было, как шибко полетела тройка. Николай оглянулся назад. С криком и визгом, махая кнутами и заставляя скакать коренных, поспевали другие тройки. Коренной стойко поколыхивался под дугой, не думая сбивать и обещая еще и еще наддать, когда понадобится.
Николай догнал первую тройку. Они съехали с какой то горы, выехали на широко разъезженную дорогу по лугу около реки.
«Где это мы едем?» подумал Николай. – «По косому лугу должно быть. Но нет, это что то новое, чего я никогда не видал. Это не косой луг и не Дёмкина гора, а это Бог знает что такое! Это что то новое и волшебное. Ну, что бы там ни было!» И он, крикнув на лошадей, стал объезжать первую тройку.
Захар сдержал лошадей и обернул свое уже объиндевевшее до бровей лицо.
Николай пустил своих лошадей; Захар, вытянув вперед руки, чмокнул и пустил своих.
– Ну держись, барин, – проговорил он. – Еще быстрее рядом полетели тройки, и быстро переменялись ноги скачущих лошадей. Николай стал забирать вперед. Захар, не переменяя положения вытянутых рук, приподнял одну руку с вожжами.
– Врешь, барин, – прокричал он Николаю. Николай в скок пустил всех лошадей и перегнал Захара. Лошади засыпали мелким, сухим снегом лица седоков, рядом с ними звучали частые переборы и путались быстро движущиеся ноги, и тени перегоняемой тройки. Свист полозьев по снегу и женские взвизги слышались с разных сторон.
Опять остановив лошадей, Николай оглянулся кругом себя. Кругом была всё та же пропитанная насквозь лунным светом волшебная равнина с рассыпанными по ней звездами.
«Захар кричит, чтобы я взял налево; а зачем налево? думал Николай. Разве мы к Мелюковым едем, разве это Мелюковка? Мы Бог знает где едем, и Бог знает, что с нами делается – и очень странно и хорошо то, что с нами делается». Он оглянулся в сани.