Аль-Джунайд аль-Багдади
Аль-Джунайд аль-Багдади | |
Личная информация | |
---|---|
Редактирование Викиданных |
Абу́-ль-Касим аль-Джуна́йд ибн Мухамма́д аль-Багдади (араб. ابو القاسم الجنيد ابن محمد الخزاز القواريري البغدادي , перс. جنید بغدادی; род. в промежутке 816—826, или 201—210 по Хиджре, Багдад[1] — ум. около 909, там же) — исламский богослов персидского происхождения[2], родоначальник одного из двух основных течений суфизма — рационалистического, именуемого «учением о трезвости» и полном самоконтроле[3].
Биография и духовное наследие
Его полное имя: Абу́-ль-Касим аль-Джуна́йд ибн Мухамма́д аль-Хазза́з аль-Каварири аль-Багдади. Родился в Багдаде в семье выходцев из города Негаванда (англ.).
Как пишет французский исследователь Анри Корбен в своей работе «История исламской философии», Джунайд получил традиционное мусульманское образование у одного из выдающихся ученых эпохи — у Абу Тхаура аль-Кальби. В мистические суфийские доктрины его посвящал его дядя Сари ас-Сакати, а также Харис аль-Мухасиби и Мухаммад ибн Али аль-Касаб. Личность, проповеди и трактаты Джунайда имели первостепенное значение для суфиев Багдадской школы, а сам мыслитель получил среди суфиев прозвище «шейх ут-та́ифа» (араб. شيخ الطائفة) или «сэййид ут-та́ифа» (араб. سيد الطائفة) — учитель общины. Умер в Багдаде, где прожил всю свою жизнь.
По словам Корбена, сохранилось 15 трактатов Джунайда. В цитируемой работе французского востоковеда приводятся следующие:
- Трактат о божественном единстве (Китаб ут-таухыд; араб. كتاب التوحيد)
- Книга о божественном поглощении (Китаб уль-фана; араб. كتاب الفناء), в которой разработана концепция фана — растворения мистика в Боге
- Духовное лекарство (Дава уль-арвах; араб. دواء الأرواح)
По другим источникам[3], сохранилось только одно сочинение этого суфия — «Письма» (Раса́ил араб. رسائل). В соответствии со своим названием сочинение представляет собой письма, адресованные частным лицам, а также трактаты-послания на темы суфизма, часть из которых написана в форме комментариев на отдельные аяты Корана.
Напишите отзыв о статье "Аль-Джунайд аль-Багдади"
Примечания
- ↑ Ansari Muhammad. The doctrine of One Actor: Junayd’s View of Tawhid // Islamic Quarterly, 27, no.2 (1983), p.83: «Abu’l-Qasim al-Junayd ibn Muhammad ibn 'l-Junayd al Khazzaz was born at Baghdad in the first decade of the third century of Hijrah».
- ↑ Edward Granville Browne, «A Literary History of Persia», Published by Iranbooks, 1997. Originally published: 1902. excerpt 428:"It is noteworthy that both Bayazid and Junaid were Persians, and may very likely have imported to sufism".
- ↑ 1 2 Ислам. Энциклопедический словарь. М.: «Наука», Главная редакция восточной литературы, 1991. — 315 с. — ISBN 5-02-016941-2 — с.68-69.
Литература
- Али-заде, А. А. Аль-Джунайд аль-Багдади : [[web.archive.org/web/20111001002806/slovar-islam.ru/books/a.html арх.] 1 октября 2011] // Исламский энциклопедический словарь. — М. : Ансар, 2007.</span>
- Abdel-Kader Ali Hassan. The Life, Personality and Writings of al-Junayd: A Study of a Third / Ninth Century Mystic with an Edition and Translation of his Writings. — London, 1967, 1976.
- Ansari Muhammad. The doctrine of One Actor: Junayd’s View of Tawhid // Islamic Quarterly, 27, no.2 (1983). P.83—102.
- Singh Darshan. Attitudes of al-Junayd and al-Hallaj Towards the Sunna and Ahwal and Maqamat // Islamic Culture, 58, no.3 (1984). P.217—226.
- Иванова И. В. Историографический обзор исследований творчества ал-Джунайда ал-Багдади // Сагадеевские чтения 2008’1: Сборник статей научного семинара. — М.: РУДН, 2009. — 130с. — ISBN 978-5-209-03118-5. — С.49—63.
- Корбен, Анри. История исламской философии. М.: «Прогресс-Традиция», 2010 г. — 360с. — ISBN 978-5-89826-301-0.
Ссылки
- [www.fatuma.net/text/corbin/corbin38.htm Параграф о Джунайде] в работе Анри Корбена «История исламской философии» на fatuma.net
|
Отрывок, характеризующий Аль-Джунайд аль-Багдади
– C'est l'epee de Frederic le Grand, que je… [Это шпага Фридриха Великого, которую я…] – начала было она, но Ипполит перебил ее словами:– Le Roi de Prusse… – и опять, как только к нему обратились, извинился и замолчал. Анна Павловна поморщилась. MorteMariet, приятель Ипполита, решительно обратился к нему:
– Voyons a qui en avez vous avec votre Roi de Prusse? [Ну так что ж о прусском короле?]
Ипполит засмеялся, как будто ему стыдно было своего смеха.
– Non, ce n'est rien, je voulais dire seulement… [Нет, ничего, я только хотел сказать…] (Он намерен был повторить шутку, которую он слышал в Вене, и которую он целый вечер собирался поместить.) Je voulais dire seulement, que nous avons tort de faire la guerre рour le roi de Prusse. [Я только хотел сказать, что мы напрасно воюем pour le roi de Prusse . (Непереводимая игра слов, имеющая значение: «по пустякам».)]
Борис осторожно улыбнулся так, что его улыбка могла быть отнесена к насмешке или к одобрению шутки, смотря по тому, как она будет принята. Все засмеялись.
– Il est tres mauvais, votre jeu de mot, tres spirituel, mais injuste, – грозя сморщенным пальчиком, сказала Анна Павловна. – Nous ne faisons pas la guerre pour le Roi de Prusse, mais pour les bons principes. Ah, le mechant, ce prince Hippolytel [Ваша игра слов не хороша, очень умна, но несправедлива; мы не воюем pour le roi de Prusse (т. e. по пустякам), а за добрые начала. Ах, какой он злой, этот князь Ипполит!] – сказала она.
Разговор не утихал целый вечер, обращаясь преимущественно около политических новостей. В конце вечера он особенно оживился, когда дело зашло о наградах, пожалованных государем.
– Ведь получил же в прошлом году NN табакерку с портретом, – говорил l'homme a l'esprit profond, [человек глубокого ума,] – почему же SS не может получить той же награды?
– Je vous demande pardon, une tabatiere avec le portrait de l'Empereur est une recompense, mais point une distinction, – сказал дипломат, un cadeau plutot. [Извините, табакерка с портретом Императора есть награда, а не отличие; скорее подарок.]
– Il y eu plutot des antecedents, je vous citerai Schwarzenberg. [Были примеры – Шварценберг.]
– C'est impossible, [Это невозможно,] – возразил другой.
– Пари. Le grand cordon, c'est different… [Лента – это другое дело…]
Когда все поднялись, чтоб уезжать, Элен, очень мало говорившая весь вечер, опять обратилась к Борису с просьбой и ласковым, значительным приказанием, чтобы он был у нее во вторник.
– Мне это очень нужно, – сказала она с улыбкой, оглядываясь на Анну Павловну, и Анна Павловна той грустной улыбкой, которая сопровождала ее слова при речи о своей высокой покровительнице, подтвердила желание Элен. Казалось, что в этот вечер из каких то слов, сказанных Борисом о прусском войске, Элен вдруг открыла необходимость видеть его. Она как будто обещала ему, что, когда он приедет во вторник, она объяснит ему эту необходимость.
Приехав во вторник вечером в великолепный салон Элен, Борис не получил ясного объяснения, для чего было ему необходимо приехать. Были другие гости, графиня мало говорила с ним, и только прощаясь, когда он целовал ее руку, она с странным отсутствием улыбки, неожиданно, шопотом, сказала ему: Venez demain diner… le soir. Il faut que vous veniez… Venez. [Приезжайте завтра обедать… вечером. Надо, чтоб вы приехали… Приезжайте.]