Исра и мирадж

Мухаммед Мухаммад - (محمد)
Биографические данные
Семья
Имена и титулы Полное имя Абуль-Касим Мухаммад ибн Абдуллах ибн Абд аль-Мутталиб ибн Хашим ибн Абд Манаф ибн Кусайя ибн Килаб ибн Мурра ибн Кааб ибн Луайя ибн Галиб ибн Фихр ибн Малик ибн ан-Надр ибн Кинана ибн Хузайма ибн Мудрик ибн Ильяс ибн Мудар ибн Низар ибн Мадд ибн Аднан ибн Адад ибн Мукаввим ибн Нахур ибн Тайрах ибн Иаруб ибн Яшджуб ибн Набит ибн Исмаил ибн Ибрахим ибн Азар ибн Нахур ибн Саруг ибн Шалих ибн Ирфхашад ибн Сам ибн Нух ибн Ламк ибн Матту Шалах ибн Ахнух ибн Иард ибн Махлил ибн Кайнан ибн Ианиш ибн Шис ибн Адам Титулы
Биография Жизнь в Мекке Жизнь в Медине
Сражения
См. также Коран — Сунна — Хадисы — Сира Мавлид — Салават — Мечеть — Нур Сахаба — Джахилия — Зульфикар Хиджра в Эфиопию

Исра и Мирадж (араб. إسراء ومعراج — ночное путешествие и вознесение) — ночное путешествие пророка Мухаммада в Иерусалим и его вознесение на небеса, которое произошло в конце мекканского периода его жизни (около 619 года).

Этимология

Арабское слово «исраъун» (араб. إِسْرَاءٌ‎) означает «путешествие ночью», а слово «ми’раджун» (араб. مِعْرَاجٌ‎) — «восхождение», «вознесение», «лестница».

Исра

Согласно исламскому преданию, однажды ночью к пророку Мухаммеду, который лежал, прислонившись к стене Каабы, явился ангел Джабраил с крылатым животным Бураком и предложил совершить путешествие в Иерусалим. Перенесённый Бураком в Палестину Мухаммед после посещения Хеврона и Вифлеема прибыл в Иерусалим, где встретил Ибрахима, Мусу и Ису и руководил их общей молитвой. С этим путешествием связывают также упомянутое в Коране видение (17:62), когда, по мнению комментаторов, Мухаммеду, стоявшему на ограде Каабы, Аллах показал Иерусалим. Это событие описывают первые аяты суры аль-Исра:

Хвала Тому, ктo Своего служителя (велением всевышним) переместил в единоночье из Аль Харам Мечети (Мекки) в Мечеть Аль А'кс'а (Иерусалима), окрестности которой Мы благословили, чтобы явить ему из Наших откровений. Ведь, истинно, Он слышит всё и зрит во вся.  [koran.islamnews.ru/?syra=17&ayts=1&aytp=1&por=on&orig=on&original=og1&dictor=8&s= 17:1] (Порохова)

Согласно тафсирам под «неприкосновенной мечетью» имеется в виду одна из самых почитаемых мечетей в исламе — Масджид аль-Харам, находящаяся в Мекке, а «отдалённейшей мечетью» называют знаменитую Масджид аль-Акса, расположенную в Иерусалиме.

Мирадж

Помолившись, он вновь предстал перед Джабраилом, который предложил ему на выбор чашу молока и чашу вина. Мухаммад выбрал молоко и вместе с ангелом Джабраилом вознесся на небеса. Находясь в Иерусалиме пророк Мухаммед совершил молитву вместе с другими пророками, там же ангелы рассекли ему грудь и омыли его сердце. Событие мираджа описано в аятах (53:6-18) суры «Ан-Наджм».

...Возник он на высшем небосклоне. Джибрил приблизился к Мухаммаду, потом подошел ещё ближе. Он был от Мухаммада на расстоянии двух луков и даже ближе. Аллах внушил в откровении Своему рабу то, что внушил. Сердце Мухаммада подтвердило то, что он видел воочию. Неужели вы будете оспаривать то, что он видел? А ведь Мухаммад видел Джибрила в другой раз у самого дальнего Лотоса, при котором сад — прибежище праведных. Когда над Лотосом витали те, кто витает, взор Мухаммада не отрывался от происходящего и не переходил границы дозволенного. А ведь он увидел величайшее из знамений Господа своего.  [koran.islamnews.ru/?syra=53&ayts=6-18&aytp=6-18&osm=on&orig=on&original=og1&dictor=8&s= 53:6-18] (Османов)

Когда Мухаммад рассказал о своём ночном путешествии людям, то те стали говорить, что это невозможно, так как караван из Мекки в Сирию идет месяц и месяц идёт обратно. Многие стали отказываться от ислама. Люди решили пойти к Абу Бакру. Абу Бакр сначала не поверил им, но когда они сказали, что Мухаммад рассказывает об этом прямо сейчас в мечети, Абу Бакр ответил, что всё, что говорит Мухаммад, является правдой и он верит ему. Эти слова Абу Бакра показывают, что у ближайших сахабов было очень сильное доверие к Мухаммаду. Потом Абу Бакр пошёл к Мухаммаду и спросил его о его ночном путешествии, попросив описать ему Святой Дом (Иерусалим), так как он (Абу Бакр) был там. После того, как Мухаммад описал ему город, Абу Бакр сказал, что всё было описано верно. Рассказывают, что каждый раз, когда Мухаммад описывал что-то, Абу Бакр говорил: «Ты говоришь верно. Я свидетельствую, что ты — Посланник Аллаха». После этого Мухаммад назвал Абу Бакра Правдивейшим («ас-Сиддик»). За Абу Бакром закрепилось это прозвище. Также в доказательство Мухаммад перечислил караваны, шедшие из Иерусалима в Хиджаз. Очевидцы, прибывшие из Иерусалима, подтвердили слова Мухаммада.

Исра и Мирадж в искусстве

Габдулла Тукай посвятил Мираджу одно из своих стихотворений (Перевод В.Думаевой-Валиевой): «В середине ночи Мекку осветил с небес огонь».

См. также

• Куббат аль-Мирадж

Литература

• Али-заде, А. А. [slovar-islam.ru/books/i.html#IsraiMiradzh73 Исра и Мирадж] : [[web.archive.org/web/20111001002841/slovar-islam.ru/books/i.html арх.] 1 октября 2011] // Исламский энциклопедический словарь. — М. : Ансар, 2007.</span>
• Пиотровский М.Б. [www.academia.edu/800250/_._M._1991 Ал-Исра ва-л-Мирадж] // Ислам: энциклопедический словарь / отв. ред. С. М. Прозоров. — М. : Наука, 1991. — С. 115.</span>
• [referenceworks.brillonline.com/entries/encyclopaedia-of-islam-1/isra-SIM_3251 Isrāʾ] / Schrieke, B. // Encyclopaedia of Islam. 2 ed. — Leiden : E. J. Brill, 1960—2005.</span> (платн.)

Ссылки

• [askimam.ru/news/2009-03-01-5 Подарок, данный мусульманам в Мирадж] / AskImam.Ru
• [www.arabic.com.ua/article.php?art=134 Ночное путешествие Пророка Мухаммада] / Arabic.Com.Ua
• [gov.cap.ru/hierarhy.asp?page=./55485/68087/68182 Ночь Мирадж] / Gov.Cap.Ru
• [www.arabic.ru/world/islam/miraj.html Ночное путешествие Мухаммада] / Arabic.Ru

Отрывок, характеризующий Исра и мирадж

Когда пленные опять тронулись, Пьер оглянулся назад. Каратаев сидел на краю дороги, у березы; и два француза что то говорили над ним. Пьер не оглядывался больше. Он шел, прихрамывая, в гору.
Сзади, с того места, где сидел Каратаев, послышался выстрел. Пьер слышал явственно этот выстрел, но в то же мгновение, как он услыхал его, Пьер вспомнил, что он не кончил еще начатое перед проездом маршала вычисление о том, сколько переходов оставалось до Смоленска. И он стал считать. Два французские солдата, из которых один держал в руке снятое, дымящееся ружье, пробежали мимо Пьера. Они оба были бледны, и в выражении их лиц – один из них робко взглянул на Пьера – было что то похожее на то, что он видел в молодом солдате на казни. Пьер посмотрел на солдата и вспомнил о том, как этот солдат третьего дня сжег, высушивая на костре, свою рубаху и как смеялись над ним.
Собака завыла сзади, с того места, где сидел Каратаев. «Экая дура, о чем она воет?» – подумал Пьер.
Солдаты товарищи, шедшие рядом с Пьером, не оглядывались, так же как и он, на то место, с которого послышался выстрел и потом вой собаки; но строгое выражение лежало на всех лицах.


Депо, и пленные, и обоз маршала остановились в деревне Шамшеве. Все сбилось в кучу у костров. Пьер подошел к костру, поел жареного лошадиного мяса, лег спиной к огню и тотчас же заснул. Он спал опять тем же сном, каким он спал в Можайске после Бородина.
Опять события действительности соединялись с сновидениями, и опять кто то, сам ли он или кто другой, говорил ему мысли, и даже те же мысли, которые ему говорились в Можайске.
«Жизнь есть всё. Жизнь есть бог. Все перемещается и движется, и это движение есть бог. И пока есть жизнь, есть наслаждение самосознания божества. Любить жизнь, любить бога. Труднее и блаженнее всего любить эту жизнь в своих страданиях, в безвинности страданий».
«Каратаев» – вспомнилось Пьеру.
И вдруг Пьеру представился, как живой, давно забытый, кроткий старичок учитель, который в Швейцарии преподавал Пьеру географию. «Постой», – сказал старичок. И он показал Пьеру глобус. Глобус этот был живой, колеблющийся шар, не имеющий размеров. Вся поверхность шара состояла из капель, плотно сжатых между собой. И капли эти все двигались, перемещались и то сливались из нескольких в одну, то из одной разделялись на многие. Каждая капля стремилась разлиться, захватить наибольшее пространство, но другие, стремясь к тому же, сжимали ее, иногда уничтожали, иногда сливались с нею.
– Вот жизнь, – сказал старичок учитель.
«Как это просто и ясно, – подумал Пьер. – Как я мог не знать этого прежде».
– В середине бог, и каждая капля стремится расшириться, чтобы в наибольших размерах отражать его. И растет, сливается, и сжимается, и уничтожается на поверхности, уходит в глубину и опять всплывает. Вот он, Каратаев, вот разлился и исчез. – Vous avez compris, mon enfant, [Понимаешь ты.] – сказал учитель.
– Vous avez compris, sacre nom, [Понимаешь ты, черт тебя дери.] – закричал голос, и Пьер проснулся.
Он приподнялся и сел. У костра, присев на корточках, сидел француз, только что оттолкнувший русского солдата, и жарил надетое на шомпол мясо. Жилистые, засученные, обросшие волосами, красные руки с короткими пальцами ловко поворачивали шомпол. Коричневое мрачное лицо с насупленными бровями ясно виднелось в свете угольев.
– Ca lui est bien egal, – проворчал он, быстро обращаясь к солдату, стоявшему за ним. – …brigand. Va! [Ему все равно… разбойник, право!]
И солдат, вертя шомпол, мрачно взглянул на Пьера. Пьер отвернулся, вглядываясь в тени. Один русский солдат пленный, тот, которого оттолкнул француз, сидел у костра и трепал по чем то рукой. Вглядевшись ближе, Пьер узнал лиловую собачонку, которая, виляя хвостом, сидела подле солдата.
– А, пришла? – сказал Пьер. – А, Пла… – начал он и не договорил. В его воображении вдруг, одновременно, связываясь между собой, возникло воспоминание о взгляде, которым смотрел на него Платон, сидя под деревом, о выстреле, слышанном на том месте, о вое собаки, о преступных лицах двух французов, пробежавших мимо его, о снятом дымящемся ружье, об отсутствии Каратаева на этом привале, и он готов уже был понять, что Каратаев убит, но в то же самое мгновенье в его душе, взявшись бог знает откуда, возникло воспоминание о вечере, проведенном им с красавицей полькой, летом, на балконе своего киевского дома. И все таки не связав воспоминаний нынешнего дня и не сделав о них вывода, Пьер закрыл глаза, и картина летней природы смешалась с воспоминанием о купанье, о жидком колеблющемся шаре, и он опустился куда то в воду, так что вода сошлась над его головой.
Перед восходом солнца его разбудили громкие частые выстрелы и крики. Мимо Пьера пробежали французы.
– Les cosaques! [Казаки!] – прокричал один из них, и через минуту толпа русских лиц окружила Пьера.