Аль-Касим аль-Мамун
аль-Касим аль-Мамун араб. المأمون القاسم بن حمود | ||
| ||
---|---|---|
1018 — 1021 | ||
Предшественник: | Абд ар-Рахман IV | |
Преемник: | Яхъя аль-Мутали | |
| ||
1022 — 1023 | ||
Предшественник: | Яхъя ал-Мутали | |
Преемник: | Абд ар-Рахман V | |
Вероисповедание: | Ислам | |
Смерть: | 1023 | |
Род: | Хаммудиды |
Аль-Касим аль-Мамун (аль-Касим ибн Хаммуд аль-Мамун, араб. المأمون القاسم بن حمود, умер в 1023) — халиф Кордовы (1018—1021, 1022—1023), брат Али ан-Насира, представитель династии Хаммудидов, представители которой считали, что их род происходит от пророка Мухаммада.
Биография
Аль-Касим аль-Мамун в 1018 году, после убийства Абд ар-Рахмана IV, со своей армией занял Кордову, не встретив никакого сопротивления, и был провозглашён новым халифом. Он правил более двух лет, но затем был изгнан своим собственным племянником Яхъёй аль-Мутали. В 1022 году аль-Касим аль-Мамун на некоторое время вернул себе власть. Однако в следующем году он был окончательно изгнан из Кордовы, вместе с поддерживавшими его берберами. Вскоре он был захвачен в плен и умерщвлён своим племянником.
Напишите отзыв о статье "Аль-Касим аль-Мамун"
Литература
- Рыжов, Константин. Все монархи мира. Мусульманский Восток VII-XV вв. — М.: Вече, 2004. — 544 с. — ISBN 5-94538-301-5.
|
Отрывок, характеризующий Аль-Касим аль-Мамун
– Ну и слава Богу, княжна, – не прибавляя шага, сказала Марья Богдановна. – Вам девицам про это знать не следует.– Но как же из Москвы доктор еще не приехал? – сказала княжна. (По желанию Лизы и князя Андрея к сроку было послано в Москву за акушером, и его ждали каждую минуту.)
– Ничего, княжна, не беспокойтесь, – сказала Марья Богдановна, – и без доктора всё хорошо будет.
Через пять минут княжна из своей комнаты услыхала, что несут что то тяжелое. Она выглянула – официанты несли для чего то в спальню кожаный диван, стоявший в кабинете князя Андрея. На лицах несших людей было что то торжественное и тихое.
Княжна Марья сидела одна в своей комнате, прислушиваясь к звукам дома, изредка отворяя дверь, когда проходили мимо, и приглядываясь к тому, что происходило в коридоре. Несколько женщин тихими шагами проходили туда и оттуда, оглядывались на княжну и отворачивались от нее. Она не смела спрашивать, затворяла дверь, возвращалась к себе, и то садилась в свое кресло, то бралась за молитвенник, то становилась на колена пред киотом. К несчастию и удивлению своему, она чувствовала, что молитва не утишала ее волнения. Вдруг дверь ее комнаты тихо отворилась и на пороге ее показалась повязанная платком ее старая няня Прасковья Савишна, почти никогда, вследствие запрещения князя,не входившая к ней в комнату.
– С тобой, Машенька, пришла посидеть, – сказала няня, – да вот княжовы свечи венчальные перед угодником зажечь принесла, мой ангел, – сказала она вздохнув.
– Ах как я рада, няня.
– Бог милостив, голубка. – Няня зажгла перед киотом обвитые золотом свечи и с чулком села у двери. Княжна Марья взяла книгу и стала читать. Только когда слышались шаги или голоса, княжна испуганно, вопросительно, а няня успокоительно смотрели друг на друга. Во всех концах дома было разлито и владело всеми то же чувство, которое испытывала княжна Марья, сидя в своей комнате. По поверью, что чем меньше людей знает о страданиях родильницы, тем меньше она страдает, все старались притвориться незнающими; никто не говорил об этом, но во всех людях, кроме обычной степенности и почтительности хороших манер, царствовавших в доме князя, видна была одна какая то общая забота, смягченность сердца и сознание чего то великого, непостижимого, совершающегося в эту минуту.