Ал-Урди, Муаййад ад-Дин

Муаййад ад-Дин ал-Урди
Дата рождения:	ок. 1200
Место рождения:	Сирия
Дата смерти:	ок. 1266
Место смерти:	Марага (Иран)
Научная сфера:	астрономия, инженерное дело
Место работы:	Марагинская обсерватория

Муаййад ад-Дин ал-Урди (ок. 1200 — ок. 1266) — известный сирийский учёный, один из крупнейших астрономов XIII века, автор нептолемеевых теорий движения планет.

Биография

Родился ок. 1200 г. в Сирии. В районе 1239 г. он работал в Дамаске, где занимался инженерным делом, преподаванием геометрии и конструированием астрономических инструментов. Ему принадлежит разработка дамасской системы водоснабжения. В 1259 г. или чуть раньше ал-Урди прибыл в Марагу (по приглашению Насир ад-Дина ат-Туси), где принял участие в создании знаменитой Марагинской обсерватории, основанной по приказу хана Хулагу. В числе сотрудников обсерватории были также двое его сыновей. В Мараге ал-Урди работал вплоть до своей смерти (ок. 1266 г.)

Астрономические инструменты

В Марагинской обсерватории в число обязанности ал-Урди входило конструирование астрономических инструментов. В дошедшем до нас сочинении Способы астрономических наблюдений ал-Урди упомянул следующие приборы обсерватории, в создании которых он принял участие:

• Стенной квадрант,
• Три специализированные армиллярные сферы: для измерения эклиптических координат светил, наклона эклиптики к экватору, определения моментов равноденствий;
• Прибор для измерения угловых диаметров Солнца и Луны;
• Алидада;
• Прибор для измерения азимутов

и другие, всего 11 штук.

Теория движения планет

Однако главным достижением ал-Урди является построение новых теорий движения планет и Луны, над которыми, возможно, он начал работать ещё до приезда в Марагу.

Трудности теории Птолемея

Основой астрономии средневековья была птолемеева версия теория эпициклов: теория бисекции эксцентриситета, согласно которой движение центра эпицикла выглядит равномерным при наблюдении не из центра деферента, но некоторой точки, которая и называется эквантом, или уравнивающей точкой. Однако начиная с XI века многие астрономы отмечали невозможность интерпретации этой теории в рамках концепции вложенных сфер — физического фундамента средневековой астрономии. Согласно этой концепции, движение по деференту представляется как вращение некоторой материальной сферы (в которую была встроена ещё одна, малая сфера, вращение которой представляло движение планеты по эпициклу). Действительно, твердая сфера не может вращаться таким образом, чтобы угловая скорость вращения была постоянной относительно точки, лежащей за пределами оси вращения. С целью преодоления этой трудности ряд астрономов Марагинской обсерватории (включая её основателя Насир ад-Дина ат-Туси) разработали ряд новых теорий движения планет, остававшиеся в рамках геоцентрической системы мира, но в которых вместо неравномерного движения по одной окружности (как это имело место у Птолемея) центр эпицикла планеты двигался по комбинации равномерных движений по нескольким окружностям. Тем самым математический аппарат геоцентрической системы мира приводился в соответствие физике того времени. Эта деятельность по реформированию теории движения планет иногда называется «Марагинской революцией».

Теория ал-Урди

Одной из наиболее удачных попыток создания такой теории была теория ал-Урди. Трактат ал-Урди Книга об астрономии (Китаб фи-л-хай'а) с изложением его теории был найден только в 1979 году. До этого его теория приписывалась Кутб ад-Дину аш-Ширази, ученику ат-Туси.

В теории ал-Урди центром деферента планеты является некоторая точка (обозначенная на рисунке буквой U), расположенная посередине между птолемеевым центром деферента O и эквантом E. По деференту равномерно движется точка D, являющаяся центром вспомогательного эпицикла, по которому равномерно движется точка C, являющаяся центром основного эпицикла планеты, т.е. средней планетой. Сама планета S движется по второму, основному эпициклу. Скорости движения по деференту и малому эпициклу подобраны таким образом, чтобы четырёхугольник UECD оставался равнобедренной трапецией. Поскольку центр малого эпицикла D движется по деференту равномерно, угол между отрезком CE (соединяющим среднюю планету и эквант) и линией апсид ТО также изменяется равномерно, т.е. движение средней планеты из точки экванта выглядит равномерным.

Малый эпицикл в теории ал-Урди отвечает за зодиакальное неравенство в движении планеты. Его роль заключается в том, что при обороте по деференту он изменяет скорость движения центра эпицикла. Когда малый эпицикл переносит среднюю планету внутрь деферента, линейные скорости движения по деференту и малому эпициклу вычитаются, когда средняя планета оказывается вне деферента — складываются. Этим достигается тот же эффект, что и в теории экванта: скорость движения средней планеты вблизи апогея деферента оказывается наименьшей, вблизи перигея — наибольшей. Траектория средней планеты C при этом слегка отличается от окружности, но это отличие настолько мало, что отличие положения планеты в теории ал-Урди от теории Птолемея заведомо не может быть обнаружено при наблюдениях невооруженным взглядом.

Сторонником этой теории был его современник Кутб ад-Дин аш-Ширази, также работавший в Мараге. На базе теории ал-Урди были построены планетные теории восточных астрономов более позднего времени: Мухаммада ибн аш-Шатира (Сирия, XIV в.), Мухаммада ал-Хафри (Иран, XVI в.) и других. Разработанная Николаем Коперником теория движения внешних планет в рамках гелиоцентрической системы мира идентична теории ал-Урди, с тем отличием, что движение происходит вокруг Солнца, а не Земли. Не исключено, что Коперник знал об этих моделях, хотя возможные пути их проникновения в ренессансную Европу пока неясны.

Ал-Урди разработал также новые теории движения Луны и Меркурия.

Литература

• Матвиевская Г. П., Розенфельд Б. А. [naturalhistory.narod.ru/Person/Modern/Matvievskaja/Matv_ogl_1.htm Математики и астрономы мусульманского средневековья и их труды (VIII—XVII вв.)]. — М.: Наука, 1983.
• Рожанская М. М. Механика на средневековом Востоке. — Москва: Наука, 1976.
• Розенфельд Б. А. [hbar.phys.msu.su/gorm/ahist/arabastr.htm Астрономия стран ислама] // Историко-астрономические исследования, вып. XVII. — М., 1984. — С. 67—122.
• Guessoum N. [adsabs.harvard.edu/abs/2008Obs...128..231G Copernicus and Ibn Al-Shatir: does the Copernican revolution have Islamic roots?] // The Observatory. — 2008. — Vol. 128. — P. 231—239.
• Kennedy E. S. Late Medieval Planetary Theory // Isis. — 1966. — Vol. 57. — P. 365—378.
• Linton C. M. From Eudoxus to Einstein. — Cambridge University Press, 2004.
• Ragep F. J. [adsabs.harvard.edu/abs/2007HisSc..45...65R Copernicus and his Islamic Predecessors: Some historical Remarks] // History of Science. — 2007. — Vol. 45. — P. 65—81.
• Rosenfeld B. A. Al-Urdi // in: Encyclopaedia of the History of Science, Technology, and Medicine in Non-Western Cultures, Ed. by H. Selin. — Springer, 2008. — Vol. 128. — P. 163.
• Sabra A. I. Configuring the Universe: Aporetic, Problem Solving, and Kinematic Modeling as Themes of Arabic Astronomy // Perspectives on Science. — 1998. — Vol. 6. — P. 288—330.
• Saliba G. The First Non-Ptolemaic Astronomy at the Maraghah School // Isis. — 1979. — Vol. 70(4). — P. 571—576.
• Saliba G. The Astronomical Tradition of Maragha: A Historical Survey and Prospects for Future Research // Arabic Sciences and Philosophy. — 1991. — Vol. 1. — P. 67—99.
• Saliba G. A History of Arabic Astronomy: Planetary Theories During the Golden Age of Islam. — New York University Press, 1994.
• Saliba G. Arabic Planetary Theories after the Eleventh Century AD // in: Encyclopedia of the History of Arabic Science. — London: Routledge, 1996. — P. 58—127.
• Schmidl P. G. [islamsci.mcgill.ca/RASI/BEA/Urdi_BEA.htm ʿUrḍī: Muʾayyad (al-Milla wa-) al-Dīn (Muʾayyad ibn Barīk (Burayk)) al-ʿUrḍī (al-ʿĀmirī al-Dimashqī)] // in: The Biographical Encyclopedia of Astronomers. — Springer, 2007.

См. также

• Астрономия исламского средневековья
• Эквант

Ссылки

• [www.muslimheritage.com/day_life/default.cfm?ArticleID=661&Oldpage=1 Al-Urdi's Article on 'The Quality of Observation'.] (англ.)
• [people.scs.fsu.edu/~dduke/models.htm D. Duke, Ancient Planetary Model Animations.]
• [www.columbia.edu/~gas1/project/visions/case1/sci.1.html G. Saliba, Whose Science is Arabic Science in Renaissance Europe? Section 2: Arabic/Islamic Science And Renaissance Science in Italy.]

Отрывок, характеризующий Ал-Урди, Муаййад ад-Дин

– На завтра! – сказал он, быстро отыскивая страницу и от параграфа до другого отмечая жестким ногтем.
Княжна пригнулась к столу над тетрадью.
– Постой, письмо тебе, – вдруг сказал старик, доставая из приделанного над столом кармана конверт, надписанный женскою рукой, и кидая его на стол.
Лицо княжны покрылось красными пятнами при виде письма. Она торопливо взяла его и пригнулась к нему.
– От Элоизы? – спросил князь, холодною улыбкой выказывая еще крепкие и желтоватые зубы.
– Да, от Жюли, – сказала княжна, робко взглядывая и робко улыбаясь.
– Еще два письма пропущу, а третье прочту, – строго сказал князь, – боюсь, много вздору пишете. Третье прочту.
– Прочтите хоть это, mon pere, [батюшка,] – отвечала княжна, краснея еще более и подавая ему письмо.
– Третье, я сказал, третье, – коротко крикнул князь, отталкивая письмо, и, облокотившись на стол, пододвинул тетрадь с чертежами геометрии.
– Ну, сударыня, – начал старик, пригнувшись близко к дочери над тетрадью и положив одну руку на спинку кресла, на котором сидела княжна, так что княжна чувствовала себя со всех сторон окруженною тем табачным и старчески едким запахом отца, который она так давно знала. – Ну, сударыня, треугольники эти подобны; изволишь видеть, угол abc…
Княжна испуганно взглядывала на близко от нее блестящие глаза отца; красные пятна переливались по ее лицу, и видно было, что она ничего не понимает и так боится, что страх помешает ей понять все дальнейшие толкования отца, как бы ясны они ни были. Виноват ли был учитель или виновата была ученица, но каждый день повторялось одно и то же: у княжны мутилось в глазах, она ничего не видела, не слышала, только чувствовала близко подле себя сухое лицо строгого отца, чувствовала его дыхание и запах и только думала о том, как бы ей уйти поскорее из кабинета и у себя на просторе понять задачу.
Старик выходил из себя: с грохотом отодвигал и придвигал кресло, на котором сам сидел, делал усилия над собой, чтобы не разгорячиться, и почти всякий раз горячился, бранился, а иногда швырял тетрадью.
Княжна ошиблась ответом.
– Ну, как же не дура! – крикнул князь, оттолкнув тетрадь и быстро отвернувшись, но тотчас же встал, прошелся, дотронулся руками до волос княжны и снова сел.
Он придвинулся и продолжал толкование.
– Нельзя, княжна, нельзя, – сказал он, когда княжна, взяв и закрыв тетрадь с заданными уроками, уже готовилась уходить, – математика великое дело, моя сударыня. А чтобы ты была похожа на наших глупых барынь, я не хочу. Стерпится слюбится. – Он потрепал ее рукой по щеке. – Дурь из головы выскочит.
Она хотела выйти, он остановил ее жестом и достал с высокого стола новую неразрезанную книгу.
– Вот еще какой то Ключ таинства тебе твоя Элоиза посылает. Религиозная. А я ни в чью веру не вмешиваюсь… Просмотрел. Возьми. Ну, ступай, ступай!
Он потрепал ее по плечу и сам запер за нею дверь.
Княжна Марья возвратилась в свою комнату с грустным, испуганным выражением, которое редко покидало ее и делало ее некрасивое, болезненное лицо еще более некрасивым, села за свой письменный стол, уставленный миниатюрными портретами и заваленный тетрадями и книгами. Княжна была столь же беспорядочная, как отец ее порядочен. Она положила тетрадь геометрии и нетерпеливо распечатала письмо. Письмо было от ближайшего с детства друга княжны; друг этот была та самая Жюли Карагина, которая была на именинах у Ростовых:
Жюли писала:
«Chere et excellente amie, quelle chose terrible et effrayante que l'absence! J'ai beau me dire que la moitie de mon existence et de mon bonheur est en vous, que malgre la distance qui nous separe, nos coeurs sont unis par des liens indissolubles; le mien se revolte contre la destinee, et je ne puis, malgre les plaisirs et les distractions qui m'entourent, vaincre une certaine tristesse cachee que je ressens au fond du coeur depuis notre separation. Pourquoi ne sommes nous pas reunies, comme cet ete dans votre grand cabinet sur le canape bleu, le canape a confidences? Pourquoi ne puis je, comme il y a trois mois, puiser de nouvelles forces morales dans votre regard si doux, si calme et si penetrant, regard que j'aimais tant et que je crois voir devant moi, quand je vous ecris».
[Милый и бесценный друг, какая страшная и ужасная вещь разлука! Сколько ни твержу себе, что половина моего существования и моего счастия в вас, что, несмотря на расстояние, которое нас разлучает, сердца наши соединены неразрывными узами, мое сердце возмущается против судьбы, и, несмотря на удовольствия и рассеяния, которые меня окружают, я не могу подавить некоторую скрытую грусть, которую испытываю в глубине сердца со времени нашей разлуки. Отчего мы не вместе, как в прошлое лето, в вашем большом кабинете, на голубом диване, на диване «признаний»? Отчего я не могу, как три месяца тому назад, почерпать новые нравственные силы в вашем взгляде, кротком, спокойном и проницательном, который я так любила и который я вижу перед собой в ту минуту, как пишу вам?]
Прочтя до этого места, княжна Марья вздохнула и оглянулась в трюмо, которое стояло направо от нее. Зеркало отразило некрасивое слабое тело и худое лицо. Глаза, всегда грустные, теперь особенно безнадежно смотрели на себя в зеркало. «Она мне льстит», подумала княжна, отвернулась и продолжала читать. Жюли, однако, не льстила своему другу: действительно, и глаза княжны, большие, глубокие и лучистые (как будто лучи теплого света иногда снопами выходили из них), были так хороши, что очень часто, несмотря на некрасивость всего лица, глаза эти делались привлекательнее красоты. Но княжна никогда не видала хорошего выражения своих глаз, того выражения, которое они принимали в те минуты, когда она не думала о себе. Как и у всех людей, лицо ее принимало натянуто неестественное, дурное выражение, как скоро она смотрелась в зеркало. Она продолжала читать: 211
«Tout Moscou ne parle que guerre. L'un de mes deux freres est deja a l'etranger, l'autre est avec la garde, qui se met en Marieche vers la frontiere. Notre cher еmpereur a quitte Petersbourg et, a ce qu'on pretend, compte lui meme exposer sa precieuse existence aux chances de la guerre. Du veuille que le monstre corsicain, qui detruit le repos de l'Europe, soit terrasse par l'ange que le Tout Рuissant, dans Sa misericorde, nous a donnee pour souverain. Sans parler de mes freres, cette guerre m'a privee d'une relation des plus cheres a mon coeur. Je parle du jeune Nicolas Rostoff, qui avec son enthousiasme n'a pu supporter l'inaction et a quitte l'universite pour aller s'enroler dans l'armee. Eh bien, chere Marieie, je vous avouerai, que, malgre son extreme jeunesse, son depart pour l'armee a ete un grand chagrin pour moi. Le jeune homme, dont je vous parlais cet ete, a tant de noblesse, de veritable jeunesse qu'on rencontre si rarement dans le siecle оu nous vivons parmi nos villards de vingt ans. Il a surtout tant de franchise et de coeur. Il est tellement pur et poetique, que mes relations avec lui, quelque passageres qu'elles fussent, ont ete l'une des plus douees jouissances de mon pauvre coeur, qui a deja tant souffert. Je vous raconterai un jour nos adieux et tout ce qui s'est dit en partant. Tout cela est encore trop frais. Ah! chere amie, vous etes heureuse de ne pas connaitre ces jouissances et ces peines si poignantes. Vous etes heureuse, puisque les derienieres sont ordinairement les plus fortes! Je sais fort bien, que le comte Nicolas est trop jeune pour pouvoir jamais devenir pour moi quelque chose de plus qu'un ami, mais cette douee amitie, ces relations si poetiques et si pures ont ete un besoin pour mon coeur. Mais n'en parlons plus. La grande nouvelle du jour qui occupe tout Moscou est la mort du vieux comte Безухой et son heritage. Figurez vous que les trois princesses n'ont recu que tres peu de chose, le prince Basile rien, est que c'est M. Pierre qui a tout herite, et qui par dessus le Marieche a ete reconnu pour fils legitime, par consequent comte Безухой est possesseur de la plus belle fortune de la Russie. On pretend que le prince Basile a joue un tres vilain role dans toute cette histoire et qu'il est reparti tout penaud pour Petersbourg.
«Je vous avoue, que je comprends tres peu toutes ces affaires de legs et de testament; ce que je sais, c'est que depuis que le jeune homme que nous connaissions tous sous le nom de M. Pierre les tout court est devenu comte Безухой et possesseur de l'une des plus grandes fortunes de la Russie, je m'amuse fort a observer les changements de ton et des manieres des mamans accablees de filles a Marieier et des demoiselles elles memes a l'egard de cet individu, qui, par parenthese, m'a paru toujours etre un pauvre, sire. Comme on s'amuse depuis deux ans a me donner des promis que je ne connais pas le plus souvent, la chronique matrimoniale de Moscou me fait comtesse Безухой. Mais vous sentez bien que je ne me souc nullement de le devenir. A propos de Marieiage, savez vous que tout derienierement la tante en general Анна Михайловна, m'a confie sous le sceau du plus grand secret un projet de Marieiage pour vous. Ce n'est ni plus, ni moins, que le fils du prince Basile, Anatole, qu'on voudrait ranger en le Marieiant a une personne riche et distinguee, et c'est sur vous qu'est tombe le choix des parents. Je ne sais comment vous envisagerez la chose, mais j'ai cru de mon devoir de vous en avertir. On le dit tres beau et tres mauvais sujet; c'est tout ce que j'ai pu savoir sur son compte.