Амадзава, Тайдзиро

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Амадзава»)
Перейти к: навигация, поиск
Тайдзиро Амадзава
天沢 退二郎
Дата рождения:

21 июля 1936(1936-07-21) (87 лет)

Место рождения:

Токио

Гражданство:

Япония

Род деятельности:

поэт, переводчик

Годы творчества:

с 1950-х

Жанр:

гэндайси

Дебют:

«Пути» (1957)

Премии:

премия Ёмиури</br>премия Таками Дзюна

Тайдзиро Амадзава (яп. 天沢 退二郎 Амадзава Тайдзиро?, род. 21 июля 1936 года) — современный японский поэт, детский писатель, переводчик с французского, а также исследователь творчества Кэндзи Миядзавы. Эмерит отделения французской литературы филологического факультета Университета Мэйдзи Гакуин.





Биография и творчество

Родился в Токио. В 1939 году переехал в Манчжурию, куда в Университет Кэнкоку был командирован его отец, работавший преподавателем. На родину вернулся после окончания войны в 1946 году. С конца 1940-х, испытывая сильное влияния Кэндзи Миядзавы, начал писать стихи. После окончания средней школы в префектуре Тиба поступил на филологический факультет Токийского университета (отделение французской литературы). Как поэт дебютировал в 1957 году со сборником «Пути». С 1964 по 1966 годы проходил обучение в Парижском университете. После возвращения в Японию начал преподавать в Университете Мэйдзи Гакуин. Широкую известность получил с выходом сборника «Невидимые» в 1977 году (премия Фудзимуры). За сборник «В дантовом аду» (1985) был удостоен премии Таками Дзюна. В том же году принял активное участие в создании аниме «Ночь на галактической железной дороге» по мотивам одноимённого произведения Миядзавы. В 1987 году за труд о Кэндзи Миядзаве был награждён премией его имени, присуждаемой Ежедневной газетой Иватэ. В 1992 получил признание как переводчик за трёхтомную антологию средневековой французской литературы. В 1996 году в качестве литературного редактора принял участие в создание аниме «Весна Кэндзи», фантазии на тему биографии Миядзавы. В 2001 году за вклад в изучение творчества Миядзавы был удостоен премии Кэндзи Миядзавы. В том же годы за поэтический сборник «Стихи на грани миров» Амадзава получил премию Ёмиури. В 2002 году был удостоен медали Пурпурной ленты.

Амадзаве принадлежит развитие концепции творческого действия (作品行為論), отчасти вдохновлённой работами Арто. Творческое действие, по Амадзаве, спонтанно («ритмический хэппениг») и изначально лишено этических установок. Роль поэта, которому Амадзава отказывает в творческом замысле, ограничивается приданием формы этому космическому ритму. Более того, поэт освобождается от ответственности за связи, возникающие или не возникающие между произведением и читателем[1].

Издания на русском языке

  • Тайдзиро Амадзава // Голоса вещей. Послевоенная японская поэзия гэндайси / Пер. А. Долина. — М.: Радуга, 1989. — С. 66—75.. В сборник вошли стихотворения «Моя весна», «Деревья в конце лета», «Песня травы», «Об улице», «Марш», «Облака и кручи», «Стая», «Переворот», «Патруль по улучшению жизни», «Кровавое воскресенье», «Condition».

Сочинения

Избранные сборники стихов

  • «Пути» (道道, 1957)
  • «Утренняя река» (朝の河, 1961)
  • «С полночи до утра» (夜中から朝まで, 1963)
  • «Ошибочное время» (時間錯誤, 1966)
  • «Кровь и овощи» (血と野菜, 1970)
  • «Ночные странствия» (夜々の旅, 1974)
  • «Невидимые» (Les Invisibles 目に見えぬものたち, 1976)
  • «Оплот мёртвых» (死者の砦, 1978)
  • «Юная принцесса» (乙姫様, 1980)
  • «Невернувшиеся» (帰りなき者たち, 1981)
  • «Неуснувшие» (眠りなき者たち, 1982)
  • «В дантовом Аду» (地獄》にて, 1984)
  • «Номадизм» (ノマディスム, 1988)
  • «Заметки на полях о путешествиях» (欄外紀行, 1991)
  • «Виды растений» (胴乱詩篇, 197)
  • «Ночная битва» (夜の戦い, 1995)
  • «Изгнание бесов» (悪魔祓いのために, 1999)
  • «Стихи на грани миров» (幽明偶輪歌, 2001)

Литературная критика

  • «Осмысление Кэндзи Миядзавы» (宮沢賢治の彼方へ, 1968)
  • «Зеркало бумаги: от слова к произведению, от произведения к слову» (紙の鏡 - 言葉から作品へ作品から言葉へ, 1968)
  • «Набросок теории творческого действия» (作品行為論を求めて, 1970)
  • «Анатомия кошмара: развитие теории творческого действия» (夢魔の構造 - 作品行為論の展開, 1972)
  • «Приглашение к французской поэзии: перевод и восприятие» (フランス詩への招待 - 訳詩と鑑賞, 1980)
  • «Расшифровка грёз» (幻想の解読, 1981)
  • «Образ Кэндзи Миядзавы» (《宮沢賢治》鑑, 1986)
  • «О Миюки Нагасиме» (《中島みゆき》を求めて, 1986)
  • «Где обитает поэзия?» (詩はどこに住んでいるか, 1990)
  • «Комментарии к произведениям Кэндзи Миядзавы» (《宮沢賢治》注, 1997)

Эссе

  • «От снега к цветку, от обыкновения к произведению» (『雪から花へ 風俗から作品へ, 1980)

Напишите отзыв о статье "Амадзава, Тайдзиро"

Примечания

  1. Долин, А. История новой японской поэзии. Т.3: Грани модернизма. — СПб: Гиперион, 2007. — С. 207—208. — ISBN 9785893321371.

Ссылки

  • [uraaozora.jpn.org/poamazawa.html Избранные стихотворения] (яп.)


Отрывок, характеризующий Амадзава, Тайдзиро

Милорадович, который говорил, что он знать ничего не хочет о хозяйственных делах отряда, которого никогда нельзя было найти, когда его было нужно, «chevalier sans peur et sans reproche» [«рыцарь без страха и упрека»], как он сам называл себя, и охотник до разговоров с французами, посылал парламентеров, требуя сдачи, и терял время и делал не то, что ему приказывали.
– Дарю вам, ребята, эту колонну, – говорил он, подъезжая к войскам и указывая кавалеристам на французов. И кавалеристы на худых, ободранных, еле двигающихся лошадях, подгоняя их шпорами и саблями, рысцой, после сильных напряжений, подъезжали к подаренной колонне, то есть к толпе обмороженных, закоченевших и голодных французов; и подаренная колонна кидала оружие и сдавалась, чего ей уже давно хотелось.
Под Красным взяли двадцать шесть тысяч пленных, сотни пушек, какую то палку, которую называли маршальским жезлом, и спорили о том, кто там отличился, и были этим довольны, но очень сожалели о том, что не взяли Наполеона или хоть какого нибудь героя, маршала, и упрекали в этом друг друга и в особенности Кутузова.
Люди эти, увлекаемые своими страстями, были слепыми исполнителями только самого печального закона необходимости; но они считали себя героями и воображали, что то, что они делали, было самое достойное и благородное дело. Они обвиняли Кутузова и говорили, что он с самого начала кампании мешал им победить Наполеона, что он думает только об удовлетворении своих страстей и не хотел выходить из Полотняных Заводов, потому что ему там было покойно; что он под Красным остановил движенье только потому, что, узнав о присутствии Наполеона, он совершенно потерялся; что можно предполагать, что он находится в заговоре с Наполеоном, что он подкуплен им, [Записки Вильсона. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ] и т. д., и т. д.
Мало того, что современники, увлекаемые страстями, говорили так, – потомство и история признали Наполеона grand, a Кутузова: иностранцы – хитрым, развратным, слабым придворным стариком; русские – чем то неопределенным – какой то куклой, полезной только по своему русскому имени…


В 12 м и 13 м годах Кутузова прямо обвиняли за ошибки. Государь был недоволен им. И в истории, написанной недавно по высочайшему повелению, сказано, что Кутузов был хитрый придворный лжец, боявшийся имени Наполеона и своими ошибками под Красным и под Березиной лишивший русские войска славы – полной победы над французами. [История 1812 года Богдановича: характеристика Кутузова и рассуждение о неудовлетворительности результатов Красненских сражений. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ]
Такова судьба не великих людей, не grand homme, которых не признает русский ум, а судьба тех редких, всегда одиноких людей, которые, постигая волю провидения, подчиняют ей свою личную волю. Ненависть и презрение толпы наказывают этих людей за прозрение высших законов.
Для русских историков – странно и страшно сказать – Наполеон – это ничтожнейшее орудие истории – никогда и нигде, даже в изгнании, не выказавший человеческого достоинства, – Наполеон есть предмет восхищения и восторга; он grand. Кутузов же, тот человек, который от начала и до конца своей деятельности в 1812 году, от Бородина и до Вильны, ни разу ни одним действием, ни словом не изменяя себе, являет необычайный s истории пример самоотвержения и сознания в настоящем будущего значения события, – Кутузов представляется им чем то неопределенным и жалким, и, говоря о Кутузове и 12 м годе, им всегда как будто немножко стыдно.
А между тем трудно себе представить историческое лицо, деятельность которого так неизменно постоянно была бы направлена к одной и той же цели. Трудно вообразить себе цель, более достойную и более совпадающую с волею всего народа. Еще труднее найти другой пример в истории, где бы цель, которую поставило себе историческое лицо, была бы так совершенно достигнута, как та цель, к достижению которой была направлена вся деятельность Кутузова в 1812 году.
Кутузов никогда не говорил о сорока веках, которые смотрят с пирамид, о жертвах, которые он приносит отечеству, о том, что он намерен совершить или совершил: он вообще ничего не говорил о себе, не играл никакой роли, казался всегда самым простым и обыкновенным человеком и говорил самые простые и обыкновенные вещи. Он писал письма своим дочерям и m me Stael, читал романы, любил общество красивых женщин, шутил с генералами, офицерами и солдатами и никогда не противоречил тем людям, которые хотели ему что нибудь доказывать. Когда граф Растопчин на Яузском мосту подскакал к Кутузову с личными упреками о том, кто виноват в погибели Москвы, и сказал: «Как же вы обещали не оставлять Москвы, не дав сраженья?» – Кутузов отвечал: «Я и не оставлю Москвы без сражения», несмотря на то, что Москва была уже оставлена. Когда приехавший к нему от государя Аракчеев сказал, что надо бы Ермолова назначить начальником артиллерии, Кутузов отвечал: «Да, я и сам только что говорил это», – хотя он за минуту говорил совсем другое. Какое дело было ему, одному понимавшему тогда весь громадный смысл события, среди бестолковой толпы, окружавшей его, какое ему дело было до того, к себе или к нему отнесет граф Растопчин бедствие столицы? Еще менее могло занимать его то, кого назначат начальником артиллерии.