Амаев, Амир Джабраилович

Амир Джабраилович Амаев
Дата рождения:	28 декабря 1921(1921-12-28)
Место рождения:	Унчукатль, Лакский район, Дагестанская АССР, РСФСР
Дата смерти:	19 августа 2015(2015-08-19) (93 года)
Место смерти:	Москва, Россия
Страна:	СССР СССР → Россия Россия
Научная сфера:	Ядерная физика, физика твёрдого тела
Учёная степень:	доктор технических наук
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	Национальный исследовательский ядерный университет «МИФИ»
Научный руководитель:	Игорь Курчатов
Награды и премии:

Амир Джабраилович Амаев (28 декабря 1921, Унчукатль, Лакский район, Дагестанская АССР, РСФСР — 19 августа 2015, Москва, Россия) — участник Великой Отечественной войны, старший лейтенант, советский и российский физик-ядерщик, доктор технических наук, лауреат Ленинской премии, премий Совета Министров СССР, Минатома СССР и Минатома России, заслуженный деятель науки Республики Дагестан, заслуженный ветеран Института атомной энергии имени Курчатова, член учёных советов по присуждению учёных степеней докторов наук, кавалер многих орденов и медалей, автор нескольких монографий и ряда изобретений.

Биография

Родился в селе Унчукатль. Отец умер когда ему было два года. Первые четыре класса окончил в родном селе. В 1934 году окончил 5-й класс в школе села Кумух, в 1941 году — Махачкалинский механический техникум.

Великая Отечественная война

Защита диплома совпала с началом Великой Отечественной войны. Он пытался уйти на фронт добровольцем, однако был направлен на завод в Каспийске. Но в феврале 1942 года он всё равно добился направления на военную службу. Окончил Махачкалинское пехотное училище, потом офицерское училище в Тбилиси. Получил звание младшего лейтенанта. Училище было преобразовано в 69‑й отдельный танково-истребительный батальон и направлено на передовую. Участвовал в боях под Орджоникидзе и Моздоком. Был пленён, но сумел избежать расстрела и бежать. После проверки был назначен командиром стрелковой роты.

5 мая 1943 года во время боёв в Краснодарском крае был тяжело ранен и впоследствии комиссован. После окончания лечения в его теле осталось ещё полсотни осколков. Через полгода после ранения на костылях вернулся в родное село. Пенсию по ранению получать отказался: перечислял её в Фонд обороны.

Послевоенный период

В 1950 году с отличием окончил Московский механический институт и был направлен в лабораторию № 2 к Игорю Курчатову. По его заданию стал заниматься исследованием природы радиационного повреждения материалов. После того, как Амаев успешно справился с заданием, его назначили руководителем лаборатории, которая занималась этой проблематикой. В лаборатории был изучен способ восстановления облученных корпусов ядерных реакторов для обеспечения их безопасной эксплуатации. Кроме того, лаборатория занималась вопросами прогнозирования сроков эксплуатации ядерных установок.

В 1956 году, за участие в создании атомного реактора первой атомной подводной лодки «Ленинский комсомол», Амаев был награждён медалью «За трудовое отличие», а в 1958 году — орденом Трудового Красного Знамени.

Многие годы был экспертом рабочих групп Международного агентства по атомной энергии, руководителем групп, занимающихся проблемами исследований реакторных материалов с целью повышения безопасности эксплуатации действующих ядерных установок и для создания новых поколений реакторов. Содействовал международному сотрудничеству в области радиационного металловедения. Участвовал в разработке ядерных энергетических установок различного назначения (подводных лодок, атомных ледоколов, атомных электростанций и др.). За внедрение технологии безопасности в блоках атомных электростанций был награждён премией Совета Министров СССР. Позже реализовал эту технологию на АЭС ГДР, Болгарии, Венгрии.

Работал под руководством академиков Анатолия Петровича Александрова, Юлия Борисовича Харитона, В. В. Гончарова, Андрея Дмитриевича Сахарова.

Является автором более 1000 научных работ, участником многих международных симпозиумов в Австрии, Великобритании, Венгрии, Германии, Канаде, США, Финляндии, Франции, Чехословакии, Швеции, Швейцарии, Японии и других странах. В течение 20 лет возглавлял рабочую группу от Советского Союза в МАГАТЭ. В 1987 году по решению Президента СССР Михаила Горбачёва и президента США Рональда Рейгана была организована совместная координационная комиссия по безопасной эксплуатации гражданских реакторов. Руководителем этой группы от СССР был назначен Амаев.

Был председателем Совета старейшин Московского культурного центра «Дагестан».

Награды и звания

• Лауреат Ленинской премии (1963);
• Лауреат премии Совета Министров СССР (1991);
• Лауреат премии Минатома СССР (1986);
• Лауреат премии Минатома России (2001);
• Лауреат премии ВДНХ СССР (1978);
• Заслуженный деятель науки Республики Дагестан;
• Заслуженный ветеран Института атомной энергии имени Курчатова;
• Кавалер многих орденов и медалей.

Ссылки

• [www.moidagestan.ru/famous/amaev_amir_dzhabrailovich Амаев Амир Джабраилович]. Сайт «Мой Дагестан» (29 декабря 2011). Проверено 27 мая 2015.
• [www.moidagestan.ru/blogs/43050/56023 Скончался Амир Амаев]. Сайт «Мой Дагестан» (20 августа 2015). Проверено 27 мая 2015.
• Елена Козина. [argumenti.ru/society/pobeda65/n233/57024 Амир-счастливчик]. Аргументы Недели (15 апреля 2010). Проверено 27 мая 2015.
• [mephi.ru/65atom/10657/ Амир Джабраилович Амаев — учёный-атомщик из Дагестана]. Национальный исследовательский ядерный университет «МИФИ» (20 мая 2010). Проверено 27 мая 2015.

Физика   Дагестан   Персоналии

Отрывок, характеризующий Амаев, Амир Джабраилович

Но это продолжалось только одну минуту. Государь вдруг нахмурился, как бы осуждая самого себя за свою слабость. И, приподняв голову, твердым голосом обратился к Мишо.
– Je vois, colonel, par tout ce qui nous arrive, – сказал он, – que la providence exige de grands sacrifices de nous… Je suis pret a me soumettre a toutes ses volontes; mais dites moi, Michaud, comment avez vous laisse l'armee, en voyant ainsi, sans coup ferir abandonner mon ancienne capitale? N'avez vous pas apercu du decouragement?.. [Я вижу, полковник, по всему, что происходит, что провидение требует от нас больших жертв… Я готов покориться его воле; но скажите мне, Мишо, как оставили вы армию, покидавшую без битвы мою древнюю столицу? Не заметили ли вы в ней упадка духа?]
Увидав успокоение своего tres gracieux souverain, Мишо тоже успокоился, но на прямой существенный вопрос государя, требовавший и прямого ответа, он не успел еще приготовить ответа.
– Sire, me permettrez vous de vous parler franchement en loyal militaire? [Государь, позволите ли вы мне говорить откровенно, как подобает настоящему воину?] – сказал он, чтобы выиграть время.
– Colonel, je l'exige toujours, – сказал государь. – Ne me cachez rien, je veux savoir absolument ce qu'il en est. [Полковник, я всегда этого требую… Не скрывайте ничего, я непременно хочу знать всю истину.]
– Sire! – сказал Мишо с тонкой, чуть заметной улыбкой на губах, успев приготовить свой ответ в форме легкого и почтительного jeu de mots [игры слов]. – Sire! j'ai laisse toute l'armee depuis les chefs jusqu'au dernier soldat, sans exception, dans une crainte epouvantable, effrayante… [Государь! Я оставил всю армию, начиная с начальников и до последнего солдата, без исключения, в великом, отчаянном страхе…]
– Comment ca? – строго нахмурившись, перебил государь. – Mes Russes se laisseront ils abattre par le malheur… Jamais!.. [Как так? Мои русские могут ли пасть духом перед неудачей… Никогда!..]
Этого только и ждал Мишо для вставления своей игры слов.
– Sire, – сказал он с почтительной игривостью выражения, – ils craignent seulement que Votre Majeste par bonte de c?ur ne se laisse persuader de faire la paix. Ils brulent de combattre, – говорил уполномоченный русского народа, – et de prouver a Votre Majeste par le sacrifice de leur vie, combien ils lui sont devoues… [Государь, они боятся только того, чтобы ваше величество по доброте души своей не решились заключить мир. Они горят нетерпением снова драться и доказать вашему величеству жертвой своей жизни, насколько они вам преданы…]
– Ah! – успокоенно и с ласковым блеском глаз сказал государь, ударяя по плечу Мишо. – Vous me tranquillisez, colonel. [А! Вы меня успокоиваете, полковник.]
Государь, опустив голову, молчал несколько времени.
– Eh bien, retournez a l'armee, [Ну, так возвращайтесь к армии.] – сказал он, выпрямляясь во весь рост и с ласковым и величественным жестом обращаясь к Мишо, – et dites a nos braves, dites a tous mes bons sujets partout ou vous passerez, que quand je n'aurais plus aucun soldat, je me mettrai moi meme, a la tete de ma chere noblesse, de mes bons paysans et j'userai ainsi jusqu'a la derniere ressource de mon empire. Il m'en offre encore plus que mes ennemis ne pensent, – говорил государь, все более и более воодушевляясь. – Mais si jamais il fut ecrit dans les decrets de la divine providence, – сказал он, подняв свои прекрасные, кроткие и блестящие чувством глаза к небу, – que ma dinastie dut cesser de rogner sur le trone de mes ancetres, alors, apres avoir epuise tous les moyens qui sont en mon pouvoir, je me laisserai croitre la barbe jusqu'ici (государь показал рукой на половину груди), et j'irai manger des pommes de terre avec le dernier de mes paysans plutot, que de signer la honte de ma patrie et de ma chere nation, dont je sais apprecier les sacrifices!.. [Скажите храбрецам нашим, скажите всем моим подданным, везде, где вы проедете, что, когда у меня не будет больше ни одного солдата, я сам стану во главе моих любезных дворян и добрых мужиков и истощу таким образом последние средства моего государства. Они больше, нежели думают мои враги… Но если бы предназначено было божественным провидением, чтобы династия наша перестала царствовать на престоле моих предков, тогда, истощив все средства, которые в моих руках, я отпущу бороду до сих пор и скорее пойду есть один картофель с последним из моих крестьян, нежели решусь подписать позор моей родины и моего дорогого народа, жертвы которого я умею ценить!..] Сказав эти слова взволнованным голосом, государь вдруг повернулся, как бы желая скрыть от Мишо выступившие ему на глаза слезы, и прошел в глубь своего кабинета. Постояв там несколько мгновений, он большими шагами вернулся к Мишо и сильным жестом сжал его руку пониже локтя. Прекрасное, кроткое лицо государя раскраснелось, и глаза горели блеском решимости и гнева.
– Colonel Michaud, n'oubliez pas ce que je vous dis ici; peut etre qu'un jour nous nous le rappellerons avec plaisir… Napoleon ou moi, – сказал государь, дотрогиваясь до груди. – Nous ne pouvons plus regner ensemble. J'ai appris a le connaitre, il ne me trompera plus… [Полковник Мишо, не забудьте, что я вам сказал здесь; может быть, мы когда нибудь вспомним об этом с удовольствием… Наполеон или я… Мы больше не можем царствовать вместе. Я узнал его теперь, и он меня больше не обманет…] – И государь, нахмурившись, замолчал. Услышав эти слова, увидав выражение твердой решимости в глазах государя, Мишо – quoique etranger, mais Russe de c?ur et d'ame – почувствовал себя в эту торжественную минуту – entousiasme par tout ce qu'il venait d'entendre [хотя иностранец, но русский в глубине души… восхищенным всем тем, что он услышал] (как он говорил впоследствии), и он в следующих выражениях изобразил как свои чувства, так и чувства русского народа, которого он считал себя уполномоченным.
– Sire! – сказал он. – Votre Majeste signe dans ce moment la gloire de la nation et le salut de l'Europe! [Государь! Ваше величество подписывает в эту минуту славу народа и спасение Европы!]
Государь наклонением головы отпустил Мишо.


В то время как Россия была до половины завоевана, и жители Москвы бежали в дальние губернии, и ополченье за ополченьем поднималось на защиту отечества, невольно представляется нам, не жившим в то время, что все русские люди от мала до велика были заняты только тем, чтобы жертвовать собою, спасать отечество или плакать над его погибелью. Рассказы, описания того времени все без исключения говорят только о самопожертвовании, любви к отечеству, отчаянье, горе и геройстве русских. В действительности же это так не было. Нам кажется это так только потому, что мы видим из прошедшего один общий исторический интерес того времени и не видим всех тех личных, человеческих интересов, которые были у людей того времени. А между тем в действительности те личные интересы настоящего до такой степени значительнее общих интересов, что из за них никогда не чувствуется (вовсе не заметен даже) интерес общий. Большая часть людей того времени не обращали никакого внимания на общий ход дел, а руководились только личными интересами настоящего. И эти то люди были самыми полезными деятелями того времени.
Те же, которые пытались понять общий ход дел и с самопожертвованием и геройством хотели участвовать в нем, были самые бесполезные члены общества; они видели все навыворот, и все, что они делали для пользы, оказывалось бесполезным вздором, как полки Пьера, Мамонова, грабившие русские деревни, как корпия, щипанная барынями и никогда не доходившая до раненых, и т. п. Даже те, которые, любя поумничать и выразить свои чувства, толковали о настоящем положении России, невольно носили в речах своих отпечаток или притворства и лжи, или бесполезного осуждения и злобы на людей, обвиняемых за то, в чем никто не мог быть виноват. В исторических событиях очевиднее всего запрещение вкушения плода древа познания. Только одна бессознательная деятельность приносит плоды, и человек, играющий роль в историческом событии, никогда не понимает его значения. Ежели он пытается понять его, он поражается бесплодностью.
Значение совершавшегося тогда в России события тем незаметнее было, чем ближе было в нем участие человека. В Петербурге и губернских городах, отдаленных от Москвы, дамы и мужчины в ополченских мундирах оплакивали Россию и столицу и говорили о самопожертвовании и т. п.; но в армии, которая отступала за Москву, почти не говорили и не думали о Москве, и, глядя на ее пожарище, никто не клялся отомстить французам, а думали о следующей трети жалованья, о следующей стоянке, о Матрешке маркитантше и тому подобное…