Амаликитяне

Амаликитяне (ивр. ‏עֲמָלֵק‏‎) — древнее племя семитского происхождения, кочевавшее в степях каменистой Аравии на юге от Палестины.

В Библии

По Библии, они происходили от Амалека (Амалика), внука Исава (Быт. 36:12), и были, таким образом, в родстве с идумеями. Однако же совсем отождествлять их, как это делает Иосиф Флавий, нельзя уже потому, что против амаликитян Моисей проповедовал истребительную войну, между тем как в отношении к идумеям, народу братскому, он запретил всякие неприязненные действия. К тому же идумеи вели жизнь оседлую, имели государственное устройство, и имя их столицы и других городов упоминается в Библии. Амаликитяне же, хотя и имели своих царей, именуемых в Святом Писании общим именем Агаг, но оседлости не любили, и ни одного имени из их городов не сохранилось. В Библии страна Амаликская также упоминается (Быт. 14:7) как существовавшая ещё во времена Авраама, так что возможно случайное совпадение имён амаликитян и праправнука Авраама — Амалика. Главные кочевья амаликитян были между Египтом и Синайскою степью. Временами они совершали набеги вне этих пределов на соседние страны. Амаликитяне упоминаются в древнеегипетских источниках в XV—XII веках до н. э. под именем шасу. В XVIII веке до н. э. они вошли в состав союза гиксосов.

Во время исхода из Египта амаликитяне были первым народом, напавшим на едва вышедший из Египта Израиль (Исх. 17:8). Позже евреям пришлось пройти страною амаликитян, живших в южном Ханаане (Чис. 13:30). Между ними случались кровопролитные стычки (Чис. 13:45). После воцарения Саула израильтяне предприняли карательную экспедицию против амаликитянского царя Агага (1Цар. 15:2). Давид, находясь на службе филистимлянского правителя Гефа, также предпринимал разбойничьи вылазки против амаликитян, живущих на Восоре у границы с Египтом (1Цар. 27:8). Окончательно истреблены были амаликитяне, по словам летописца, симеонитами во время царствования Иезекии (722 до н. э.). С этого времени имя амаликитян исчезает из библейской истории. Остатки их, очевидно, рассеялись и смешались с другими народностями. Мы встречаем 200 лет спустя одного царедворца в Персии, Амана, названного агаги, то есть потомок царя Агага.

В арабских источниках

Известные в мусульманских преданиях амалик берут своё название от библейских амаликитян, относятся к этническим группам разных легендарных циклов (филистимляне, мидьяниты, подданные фараонов). Они всегда изображаются притеснителями и угнетателями, которые в конце концов бывают побеждены с помощью Аллаха. В преданиях об «исконных арабах» амаликитянами называют древний аравийский народ, который жил в Хиджазе и Ямаме. Этому народу проповедовал пророк Худ. Они также фигурирует в легендарном цикле о пальмирской царице Зенобии (аз-Заббе).

Арабские историки, Абульфеда и другие, передают, что амаликитяне, вытесненные из мест первобытного их пребывания, перекочевали во внутреннюю Аравию, смешались с местными аборигенами и вошли в состав так называемых мостарабов, то есть племен, смешанных из чистокровных арабов и иностранцев. Новейшие ориенталисты приходят к заключению, что амаликитяне были исконное арабское племя из рода Иоктанидов или Кахтанидов, что опять находит себе подтверждение в одном месте Святого Писания, где страна амалекитов упоминается ещё во времена Авраама, задолго до рождения Амалека, внука Исавова. Английский историк Пальмер отождествляет амаликитян с упоминаемым в Коране древнеарабским племенем темудитов, погибших в незапамятные времена от землетрясения.

Литература

• Пиотровский М.Б. [www.academia.edu/800250/_._M._1991 Амалик] // Ислам: энциклопедический словарь / отв. ред. С. М. Прозоров. — М. : Наука, 1991. — С. 20.</span>
• Амалекиты // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• [www.pravenc.ru/text/114222.html Амаликитяне] — Православная Энциклопедия.

Ссылки

• [www.krugosvet.ru/enc/istoriya/AMALIKITYANE.html Амаликитяне] // Энциклопедия «Кругосвет».

Отрывок, характеризующий Амаликитяне

В Петербурге в это время в высших кругах, с большим жаром чем когда нибудь, шла сложная борьба партий Румянцева, французов, Марии Феодоровны, цесаревича и других, заглушаемая, как всегда, трубением придворных трутней. Но спокойная, роскошная, озабоченная только призраками, отражениями жизни, петербургская жизнь шла по старому; и из за хода этой жизни надо было делать большие усилия, чтобы сознавать опасность и то трудное положение, в котором находился русский народ. Те же были выходы, балы, тот же французский театр, те же интересы дворов, те же интересы службы и интриги. Только в самых высших кругах делались усилия для того, чтобы напоминать трудность настоящего положения. Рассказывалось шепотом о том, как противоположно одна другой поступили, в столь трудных обстоятельствах, обе императрицы. Императрица Мария Феодоровна, озабоченная благосостоянием подведомственных ей богоугодных и воспитательных учреждений, сделала распоряжение об отправке всех институтов в Казань, и вещи этих заведений уже были уложены. Императрица же Елизавета Алексеевна на вопрос о том, какие ей угодно сделать распоряжения, с свойственным ей русским патриотизмом изволила ответить, что о государственных учреждениях она не может делать распоряжений, так как это касается государя; о том же, что лично зависит от нее, она изволила сказать, что она последняя выедет из Петербурга.
У Анны Павловны 26 го августа, в самый день Бородинского сражения, был вечер, цветком которого должно было быть чтение письма преосвященного, написанного при посылке государю образа преподобного угодника Сергия. Письмо это почиталось образцом патриотического духовного красноречия. Прочесть его должен был сам князь Василий, славившийся своим искусством чтения. (Он же читывал и у императрицы.) Искусство чтения считалось в том, чтобы громко, певуче, между отчаянным завыванием и нежным ропотом переливать слова, совершенно независимо от их значения, так что совершенно случайно на одно слово попадало завывание, на другие – ропот. Чтение это, как и все вечера Анны Павловны, имело политическое значение. На этом вечере должно было быть несколько важных лиц, которых надо было устыдить за их поездки во французский театр и воодушевить к патриотическому настроению. Уже довольно много собралось народа, но Анна Павловна еще не видела в гостиной всех тех, кого нужно было, и потому, не приступая еще к чтению, заводила общие разговоры.
Новостью дня в этот день в Петербурге была болезнь графини Безуховой. Графиня несколько дней тому назад неожиданно заболела, пропустила несколько собраний, которых она была украшением, и слышно было, что она никого не принимает и что вместо знаменитых петербургских докторов, обыкновенно лечивших ее, она вверилась какому то итальянскому доктору, лечившему ее каким то новым и необыкновенным способом.
Все очень хорошо знали, что болезнь прелестной графини происходила от неудобства выходить замуж сразу за двух мужей и что лечение итальянца состояло в устранении этого неудобства; но в присутствии Анны Павловны не только никто не смел думать об этом, но как будто никто и не знал этого.
– On dit que la pauvre comtesse est tres mal. Le medecin dit que c'est l'angine pectorale. [Говорят, что бедная графиня очень плоха. Доктор сказал, что это грудная болезнь.]
– L'angine? Oh, c'est une maladie terrible! [Грудная болезнь? О, это ужасная болезнь!]
– On dit que les rivaux se sont reconcilies grace a l'angine… [Говорят, что соперники примирились благодаря этой болезни.]
Слово angine повторялось с большим удовольствием.
– Le vieux comte est touchant a ce qu'on dit. Il a pleure comme un enfant quand le medecin lui a dit que le cas etait dangereux. [Старый граф очень трогателен, говорят. Он заплакал, как дитя, когда доктор сказал, что случай опасный.]
– Oh, ce serait une perte terrible. C'est une femme ravissante. [О, это была бы большая потеря. Такая прелестная женщина.]